Такая поглощенность внешней стороной дела ничуть не удивительна. Вспомните о том, какие усилия приложило семейство Кеннеди для создания определенного имиджа и что президент Ричард М.Никсон смог вернуться в политику только после того, как радикально изменил свой имидж.
Наши собеседники определяли свингинг как половые контакты пары людей по крайней мере еще с одним человеком. Существование связей более сложных, вне зависимости от половой связи вместе или порознь, требует предварительной договоренности более чем двух человек. Например, мы считаем, что если встретились две пары, договорились обменяться партнерами, после чего каждый ушел с новым партнером в отдельную комнату для вступления в половую связь, это все же считается групповым сексом. Все четверо приняли решение об участии в сексе, и каждый из них знает, чем занимаются другие. В процессе участвуют все четверо, а значит, это групповой секс.
Вначале мы имели весьма смутное представление о том, как подступиться к теме. Из статей в "Дейли ньюс" мы узнали, что полторы тысячи пар в Чикаго занимались групповым сексом организованно и посещали одну или несколько еженедельных встреч. А некоторые пары признались, что занимались групповым сексом в течение двадцати лет. Все сошлись на том, что большой скачок в этом произошел в 1963-64 годах, примерно в то время, когда получили широкое распространение противозачаточные средства. Как утверждал человек, назвавший себя "главным поставщиком людей для сети свингинга", у него в списке были имена более двух тысяч четырехсот пар из района Чикаго, которые занимались групповым сексом.
Мы прочли и о том, что многие заинтересовались этим, ответив на объявления других пар, помещенных в определенных бульварных газетах и журналах для мужчин. Мы отправились в газетный киоск и сразу же на последней странице небольшой газетки "Нейшил информер" обнаружили многочисленные объявления, очень похожие друг на друга. Типичное объявление было примерно таким: "Привлекательная молодая пара в возрасте 28 и 29 лет хотела бы познакомиться с другой молодой и привлекательной парой с похожими интересами. Она — 5 футов 5 дюймов, 120 фунтов, 36-24-36. Он — 6 футов, 190 фунтов".
Там было также напечатано приглашение вступать в члены клуба под названием С&W. Членов клуба обещали знакомить с сотнями пар в районах их проживания. Сообщалось, что все эти пары обладают одинаковыми интересами и намерениями. Мы купили небольшую двенадцатистраничную газету и ответили на объявления для пар и на приглашение клуба. Через неделю или две мы начали получать по почте ответы. Кто-то присылал фотографии, кто-то нет, но все давали телефонные номера, и мы начали созваниваться. Так, пожалуй, началось наше исследование. Мы писали письма, звонили, встречались с людьми, чтобы взять личное интервью. Наши досье начали расти.
Еще в 1948 году, когда доктор Альфред К.Кинси опубликовал знаменитую в то время работу "Сексуальное поведение лиц мужского пола", только одно предложение из восьмисот четырех страниц касалось гетеросексуальных групповых контактов. Его же исследование 1953 года о женщинах не добавило ничего нового к этой теме, и был сделан вывод о том, что "обмен женами" — чисто мужская уловка для установления внебрачных половых связей.
Когда в 1967 году я познакомился с Полем Гебхардом, специалистом из Института сексуальных исследований, учеником доктора Кинси, он с большим энтузиазмом отнесся к предложенной нами теме исследований. По его словам, он не знал никого, кто занимался бы этой темой. Он был убежден, что подобное исследование необходимо и научно оправданно. Потом я рассказал о своем проекте доктору Ротену Смиту, ректору университета, где я работаю адъюнкт-профессором антропологии. Он тоже одобрил наш проект и пожелал нам удачи. Мы встречались также со своими коллегами из отделов антропологии и социологии, поделились с ними своими планами. Они все заинтересовались и обещали свою помощь. Получив такую поддержку, мы еще больше прониклись убеждением в том, что групповой секс должен быть рассмотрен с точки зрения науки и результаты исследований нужно сделать гласными.
Будучи антропологом, к тому же антропологом, интересующимся культурой, я, разумеется, имел свою точку зрения на проведение исследования. Я хотел выяснить, до какой степени характерные особенности американской культуры свойственны этому относительно новому явлению.
Согласно известному антропологу Виктору Варнуву. "...культура — это образ жизни группы людей, конфигурация всех более или менее стереотипных особенностей изученного поведения, которые передаются из одного поколения в другое с помощью языка и воображения".
Антрополог в какой-то степени пытается мысленно представить себе то, что социологи называют совершенным обществом. Он видит культуру не как "нечто", состоящее из лоскутков и клочков, а как цельную ткань. И каждый участник (актер) играет функциональную роль в поддержке культуры. Очевидно, это усложняет работу ученого, потому что он непрерывно пытается увидеть картину в целом, исследуя для этого ее небольшие составляющие.
Эти составляющие с помощью общественных институтов, таких, как церковь или брак, становятся схемами взаимодействия людей внутри любой культуры. И они не остаются в изоляции друг от друга, будучи связанными с другими составляющими внутри культурной систем — тем, что Лумис называет конечными связями.
Один из принципов антропологии состоит в том, что люди с помощью приобщения к культуре (сумме накопленного опыта) отражают и вырабатывают культурные прерогативы. Эти прерогативы, поскольку они являются установленными, отражают культурные особенности и опыт. Когда в культуру вводятся новые элементы, люди действуют и вырабатывают свое отношение к ним на основании накопленного опыта. В то же время они могут отражать идеальное (то, что должно быть) и действовать в рамках реальных культурных форм (то, что есть на самом деле).
Итак, если мы изучаем часть культуры (в нашем случае групповой секс), мы одновременно изучаем два набора культурных связей. Предположив, что участники группового секса являются неотъемлемыми функциональными членами своей культуры и что их общий накопленный опыт берет начало в этой культуре, мы можем сделать вывод, что их культурный опыт в какой-то степени ответственен за осуществление ими выбора участия или неучастия в групповом сексе. Наоборот, мы можем изучить явление группового секса, ближе познакомиться с его участниками и, таким образом, постигнуть набор социальных установок, значений и мотиваций, которые составляют американскую культуру. Можно подойти к проблеме и по-иному: мы в первую очередь интересуемся американской культурой, в нашем случае небольшой частью этой культуры — явлением группового секса. Если мы продолжим последовательно развивать мысль о том, что групповой секс возникает внутри культуры, то мы должны изучать как культуру, так и свингеров, их поведение, возникающее в рамках этой культуры. Для такого исследования справедливы два подхода. Мы могли изучить отдельных свингеров с целью определения социопсихологических установок, которые приводят их к занятиям групповым сексом. Это требует длительных и глубоких собеседований с ними. Даже если этим будет заниматься опытный социальный психиатр, результаты могут ввести в заблуждение: разбираемые случаи могут быть настолько интересными сами по себе, что их связь с культурой, их породившей, часто игнорируется. Альтернативой и является наш метод, поскольку мы рассматриваем групповой секс как в социопсихологическом, так и в структурно-функциональном плане. Индивидуальные психосексуальные потребности удовлетворяются культурно-детерминированными способами. Поскольку у большинства взрослых люди сексуальность является органом социального взаимодействия, представители американской культуры должны удовлетворять свои потребности способами, предписанными этой культурой. Мы нашли интересным, что американцы, не имеющие никаких официальных институтов помимо брака, сформировали и развили свою деятельность в рамках других общественных институтов и объединились в общины (добровольные ассоциации).
Хотя американской культуре свойственно большое разнообразие разрешенных, допустимых отклонений, все же количество институтов культуры ограничено. В отличие от многих примитивных обществ, имеющих официальные институты и учреждения, американское общество все больше и больше поворачивается в сторону добровольных ассоциаций, которые призваны выполнять прежние функции традиционных ассоциаций и общин, основанных на родственных отношениях. Это означает, что, если американец хочет принять участие в той или иной деятельности, он добровольно выбирает ту организацию, которая в наибольшей степени удовлетворяет его потребностям. Никто не рождается в рядах бойскаутов или Движения женщин за свободу. Вот почему я считаю, что изучение общин или товариществ гораздо эффективнее вскроет культурно-детерминированные потребности, чем большинство официальных институтов нашей культуры.
