На следующее утро Тафаки разбудил крик:
— Вставай, раб, неси топоры к лодке!
Тафаки медленно, по-стариковски разогнул спину и встал. Он взял топоры и пошел за богами. Когда боги вышли на поляну, Тафаки услышал их удивленные крики и улыбнулся. Боги не обращали на него внимания, а он положил топоры на землю и слушал, как они возбужденно переговаривались, обходя наполовину законченную лодку и разглядывая, что было сделано в прошлый вечер после их ухода.
Когда на поляне начали сгущаться сумерки, боги бросили работу, хотя не очень-то много успели за день, а Тафаки собрал топоры и пошел за ними. Но как только боги скрылись из виду, он снова быстро вернулся назад, взял в руки тесло и строгал, пока не сделал почти все, что было нужно.
На следующее утро боги удивились еще больше и разговорам не было конца. Ночью Тафаки вернулся на поляну и доделал тонкие завитки на носу и на корме. А когда Тафаки сбросил стариковскую одежду и начал вырезать тонкий узор на высоком деревянном столбе, украшавшем корму, он сам стал походить на бога. Из-за кустов за ним следили полные любопытства глаза, потому что на этот раз братья Хапаи спрятались, чтобы посмотреть на искусного незнакомца, который довел до конца их работу. Не говоря ни слова, братья поспешно вернулись в деревню и разыскали Хапаи.
— Скажи, как выглядит твой муж? — спросили они. — Говорят, он мужчина в расцвете сил?
— Да-а.
— Высокий и стройный, как каури?
— Да-а.
— У него черные волосы и глаза, как звезды?
— Да-а.
— Тогда это Тафаки доделал нашу лодку. Посмотри получше на старика, когда он придет.
В это время старик пришел на марае и положил тесла на землю. Он подошел к Хапаи. Она пристально взглянула на него. У старика была согнутая спина. Лицо в морщинах, кожа на теле висела складками.
— Кто ты? — спросила Хапаи.
Старик прошел мимо нее, не сказав ни слова.
— Скажи мне, ты Тафаки?
Старик шел, не останавливаясь, пока не приблизился к дочери Хапаи. Он поднял девочку и крепко прижал к себе. А потом Тафаки распрямился, и кожа вновь натянулась на его руках и ногах, и на широкой спине вновь заиграли мускулы. Он повернул к Хапаи молодое красивое лицо, и радость засветилась у него в глазах.
— Это Тафаки! — закричали боги, а Хапаи опустила голову и заплакала, потому что радость переполняла ее сердце.
В ту ночь Тафаки спал в фаре рядом с женой. Когда взошло солнце, Тафаки и Хапаи сломали стену дома, пронесли девочку над тем местом, где никогда прежде не ступала нога ни бога, ни человека, и совершили над нею обряд наречения имени. Во время обряда боги толпились вокруг храбреца Тафаки, при каждом шаге которого гремел гром, а из-под ног вылетала молния.
С тех пор, когда люди на земле слышат гром и видят вспышки молний, они смотрят на далекое небо и говорят друг другу:
— Это Тафаки ходит по небесам.
Сейчас мы расскажем вам о Рате, внуке Тафаки и его земной жены Хине-пирипири. Мать с детства внушала Рате, что он должен отомстить за смерть отца. Когда Рата стал мужчиной, он отправился в далекий путь к дому великана-людоеда Матуку, который много лет назад убил его отца — Вахиероа.
Всю свою жизнь Рата учился владеть оружием и готовился к тому дню, когда сможет отомстить за гибель отца.
Рата взял с собой отряд молодых воинов. Недалеко от дома Матуку он произнес заклятие, чтобы защитить воинов от колдовства. Но Матуку не оказалось дома. Рата застал только какую-то старуху, и эта старуха помогла ему справиться с Матуку.
— Разожги костер, — сказала старуха, — Матуку захочет узнать, зачем развели огонь, и поторопится вернуться домой. Накинь на дверь веревочную петлю. Как только Матуку откроет дверь, петля соскользнет ему на плечи, потом на пояс, тут-то вы ее и затянете. На шее затягивать петлю бесполезно, у него очень сильная шея. А в поясе он не такой сильный.
Рата и его воины быстро разожгли костер и скоро почувствовали, как задрожала земля. Это Матуку спешил домой. Воины спрятались по обе стороны от двери и ждали, когда появится Матуку. Недалеко от дома Матуку вдруг остановился и потянул воздух длинным носом.
— Ого! — крикнул он. — Пахнет людьми, живыми людьми!
— Да что ты! — крикнула старуха. — Никого нет. Иди скорее!
Но Матуку заподозрил неладное.
— Пахнет свежим мясом. Пахнет опасностью.
— Да что ты! Что ты! — снова крикнула старуха. — Никого нет. Ты же несешь мясо на спине, вот оно и пахнет.
Матуку вошел в дом. Плечи чудовища тут же проскользнули в петлю, он рванулся назад, но воины дернули за веревку. Петля затянулась, и Матуку упал.
— Попался! — закричал Рата и бросился вперед. — Это ты убил моего отца! Теперь я убью тебя!
Но Матуку только засмеялся.
— Все равно ты меня не убьешь! — крикнул он.
Рата занес над чудовищем мере и отсек ему сначала одну руку, потом другую. Матуку снова засмеялся. В тесном доме раскаты его смеха звучали еще оглушительнее, чем обычно. Рата в третий раз занес мере и одним точным ударом отсек Матуку голову.
Воины, торжествуя, ослабили льняные веревки и вдруг снова услышали гулкие крики Матуку. Его ноги стали похожи на тонкие палочки, на теле, где прежде росли длинные волосы, появились перья, он сжался в комок и выскользнул из веревок. Матуку превратился в выпь. Он пробежал мимо остолбеневших мужчин и исчез в темноте ночи. Рата и его воины не видели, куда он скрылся, но слышали, как он кричал где-то на дальнем болоте.
Матуку до сих пор кричит на безлюдных болотах, а болотных выпей с тех пор зовут матуку.
Как только убежала выпь, снова появилась старуха, на ее беззубом лице сияла улыбка.
— Вот и хорошо, — сказала она с искренней радостью, — теперь я могу отдохнуть.
Рата подошел к ней.
— Скажи, где кости моего отца — Вахиероа? — спросил он.
— Здесь их нет.
— Где же они?
Старуха пристально взглянула на Рату и сказала:
— Этого никто не знает.
— Кто их унес отсюда?
— Странные люди. Они живут где-то там, далеко, — невнятно ответила старуха.
Рата вместе с воинами вернулся домой. Целыми днями он сидел в фаре и думал об одном и том же. Когда он наконец вышел из дома, у него даже походка стала другой. Теперь он знал, что ему делать. Нужно построить лодку и наделить ее силой и мудростью. Тогда она сама приплывет туда, где лежат кости отца.
Рата долго искал высокое прямое дерево. Наконец он нашел как раз такое дерево, как хотел, и пустил в ход топор. Нефритовое топорище без труда врубалось в ствол, и скоро дерево, подминая кустарник, с грохотом упало на землю. Тогда Рата отрубил его зеленую голову.
Настала ночь, Рата вернулся в каингу. А пока он спал, в лесу случилось чудо. Дети Тане рассердились, что Рата срубил самое лучшее дерево, гордость их леса. У Тане очень много детей, не меньше, чем песчинок на берегу моря. Никому из людей не под силу их сосчитать. Только Тане знает, сколько у него детей. Все дети Тане собрались в лесу: птицы риро, туи, хихи, попокотея и мохуа, голубь куку, птица-колокольчик коримако и зеленый попугай кака, ворона кокако и скворец уиа, и много других. К ним присоединились насекомые: те, кто ползает по коре и по листьям деревьев, те, кто ползает по земле, и те, кто летает. Дети Тане собрались все вместе и уцепились за лесного великана. Дерево неуклюже заворочалось на своем травяном ложе, воздух задрожал от взмахов бесчисленных крыльев, и мало-помалу дерево поднялось и встало на свое прежнее место. Крошечные насекомые подобрали самые маленькие щепочки и обломки и приложили их, куда нужно.
Скорее, скорее, щепочки и обломки!
Склейтесь накрепко,
Держитесь крепко!
Встань, дерево, стой, как прежде!
Мириады насекомых и птиц пели эту песню.
Утром Рата пришел в лес, чтобы вытесать из сваленного дерева лодку, и не поверил собственным глазам. Он даже подумал, что заблудился и пришел не на то место. Но тут же понял, что такого с ним не могло случиться, потому что он исходил этот лес вдоль и поперек. Рата огляделся и увидел кусты со сломанными ветками и оборванными листьями и длинную вмятину там, где ствол лежал на земле, но само дерево росло как прежде, как росло все эти долгие годы, которых хватило бы на несколько человеческих жизней.
Рата произнес заклинание, чтобы защитить себя от злых духов, взял топор и стал снова рубить дерево. Работа спорилась, и скоро обезглавленное дерево уже лежало на земле, вытянувшись во всю длину, а тесло Раты скользило вдоль его прямого ствола, снимая длинные завитки стружки, точь-в-точь как тесло его деда, который много лет назад сделал лодку в небесной стране. Вечером огромный ствол уже походил на красивую лодку, Рате оставалось только выдолбить сердцевину.
Но к следующему утру лодка исчезла без следа. Ночью при свете луны дети Тане подняли дерево, и оно вновь высилось на прежнем месте, гордо покачивая ветвями над остальными деревьями леса.
Рата в третий раз взялся за топор, и дерево снова рухнуло на землю, но на этот раз Рата не стал обрубать ветки, он взял топор и пошел в деревню. А когда отошел на такое расстояние, что дерево уже не было видно, свернул с дороги, беззвучно прокрался сквозь заросли папоротника и спрятался недалеко от срубленного дерева.
