Ну а сами фотографии тут же оказываются в компьютере Канэко-сан. Дети ее уже давно выросли и живут отдельно, муж копается в свободное от работы время в своих ВМW. Канэко-сан по своему очень счастлива…
Япония удивительно красивая страна, и надо отдать японцам должное, они умеют эту красоту подчеркнуть. Каждому сезону у них соответствуют определенные цветы или растения, праздники, песни и декорации в магазинах, цвета кимоно на женщинах, сорт самой вкусной рыбы, фруктов, овощей… Японцы удивительно тонко чувствуют состояние природы, умеют подчеркнуть прелести любого сезона. Все времена года получаются уникальными и родными. Наверное, с каждым сезоном у японцев связаны свои личные, теплые воспоминания детства, юности…
Если идти к станции Оока пешком, то путь лежит по улице, на которой каждый раз вспоминаются слова из песни «Праздники прошли, нас поймали будни». Небольшие мансёны однотипного серого цвета с сохнущим бельем на балконах, сонные домохозяйки на велосипедах с пакетами в продуктовых корзинах, запах шампуня из открытых форточек душевых, свисающие отовсюду черные провода…
И так тоскливо кругом, особенно когда погода пасмурная, а редкие деревья не оживляют своей зеленью монотонный городской ландшафт. Все вокруг кажется окрашенным в серый цвет: закрытое, видимо, уже не первый год, казино с грязными окнами и сухой листвой в вестибюле, непонятного назначения элеватор, вокруг которого летает множество серых голубей, автостоянка…
Здесь время словно увязло в серой будничности, остановилось, взяло в плен и душит безысходностью, угнетает необходимостью вставать по утрам и делать повседневные дела.
Быт и серые будни ловят людей в свои сети, в какой стране те бы ни жили.
Хакутё по-японски означает лебедь, тян — это тоже обращение к человеку, как и сан, но только к ребенку, а еще к любимому животному.
– Хакутё-тян, хакутё-тян, подожди, я принесу тебе хлеба, – кричит с берега старичок плавающему в реке лебедю.
Этого старичка я вижу часто. Он очень дружелюбный, и во рту у него остался всего один металлический зуб. Он гуляет вдоль реки рано утром, и днем гуляет тоже. Покупает в булочной обрезки хлеба, скармливает его карпам, голубям, уткам, а вот сегодня и лебедя готов накормить.
Грациозный белый лебедь кажется королем реки. Он плавает по иссиня-черной воде, почему-то сегодня она именно такого необычного цвета. Наверное, лебедь думает о далеких, глубоких озерах, а дети и взрослые рады его присутствию. Вскоре возвращается старичок с хлебными корочками.
– Не бойся Хакутё-тян, не бойся, я принес тебе хлеба, – кричит он ему и кидает хлеб в воду.
Кидал он его не просто так, а как-то по-особому щелкая пальцами, словно запуская маленький бумеранг.
Лебедь доверчиво приплыл и стал доставать из воды хлеб.
Река быстро уносила корочки вниз по течению, где они быстро подхватывались утками и рыбами. Наверху на берегу рядом со стариком стояли пенсионеры, смотрели на лебедя, смотрели на реку, смотрели на небо, на проходивших людей… Смотрели на постаревшие лица друг друга… О чем-то по-стариковски спорили. Их дни уплывали, как корочки хлеба по реке.
Обрезка веток на деревьях
Сегодня я вышла из спортивного комплекса и невольно залюбовалась. Японцы обрезали нижние ветки на деревьях. Мужчины в касках! Деревца, надо уточнить, на нашей улице были совсем небольшие, метра два-три в высоту. Но если каска является частью униформы, то независимо от обстоятельств она должна находиться там, где ей положено, – на голове.
Первым делом они записывали номер дерева в свой журнал. В Японии на улицах каждое дерево имеет свой номер, примотанный к стволу резинкой. После пометки в журнале японец фотографировал дерево с двух сторон. Затем его товарищ обрезал ветки. После чего в журнале снова делались отметки, и дерево вновь фотографировалось! На улице было много деревьев, но группа японцев с фотоаппаратами и бензопилой продвигалась довольно быстро.
Такое ощущение, что Японии безработица не грозит!
Совсем потеплело. Двадцать градусов тепла, да только почти каждый день дуют ветры. Порывами. Откуда они дуют?
Мой колокольчик на балконе совсем изводится на звон, и на ночь я его снимаю, чтоб не мешал спать. Зато соседка-китаянка обернула свои коробки на балконе целлофаном, и он шуршит всю ночь, вызывая в моей душе недружелюбные чувства к китайскому народу в целом. Еще, как это ни парадоксально, с каждым сильным порывом ветра моя кровать трясется, как и окна, и даже, наверное, стены.
Велосипеды, велосипеды везде… По дорогам они не ездят, а в основном по тротуарам, там, где ходят люди. Есть старые велосипеды со скрипучими тормозами, и, когда такой механизм резко тормозит непосредственно за твоей спиной, ощущение возникает не из приятных, и хочется материться. Тем не менее на прохожих наезжают велосипедисты редко, а вот сами падают.
Велосипед – верный друг японской домохозяйки, на нем она ездит закупать продукты и прочие необходимые товары для дома. Многие молодые хозяйки имеют по двое детей и, поскольку оставить их дома, видимо, не с кем, отправляются за покупками с детьми. Зрелище не для слабо нервных…
Представьте себе такую маму. Она делает покупки и обвешивает весь велосипед пакетами. Одного малыша, младшего, усаживает впереди себя, второго сзади, и в путь! Но хотя она сама весит не более пятидесяти килограммов, все это, вместе взятое, падает где-нибудь посреди дороги! Конечно, когда дети подрастают и начинают сами крутить педали, их пересаживают на собственные велосипеды. Ну а до этого возраста приходится иногда падать с мамой.
Многие японцы из тех, кто имеет свободное время, ходят в тренажерный зал. В дневное время их обычно посещают пенсионеры и домохозяйки. Сначала страшновато даже смотреть в их сторону: приходят бабушки и дедушки, некоторые с палочками, песок сыплется, но вот они добираются до снарядов – и… поехали. Нагрузки не слабые – футболки мокрые от пота, а они все крутят и крутят педали велосипедов. Обманчивое впечатление о дряхлости этих бабушек и дедушек быстро сменяется удивлением – дескать, как хорошо они сохранились – и нетерпением. Думаешь: когда же наконец он освободит тренажер? Отличает японцев в тренажерном зале то, что они не устанавливают себе предел в смысле количества упражнений, пределом является беспредел. Сколько тело выдержит, столько японец будет и качать пресс, потом пойдет, возьмет гирю потяжелее и опять полезет качать пресс… А потом еще и еще… Это можно сказать практически обо всех, беспредельщики они, и ужасно упорные.
Порой вечерами делать было нечего. Мы с подругами снаряжали экспедицию в ближайший видеошоп за фильмами.
Видеошоп находился неподалеку. Небольшой, стандартный такой, каких десятки тысяч в Японии. Его содержимое делилось на три секции. Мы всегда пользовались двумя центральными рядами, где по фамилиям известных американских актеров были расставлены видеокассеты голливудских фильмов.
Еще одна равнозначная секция была посвящена манга и компьютерным играм, а вот третья… Третья секция, была самой обширной в видеошопе и полностью посвящалась порнографии.
Аккуратными рядами располагались стеллажи о мужчинах и осликах, о мужчинах и собачках, далее следовали стеллажи о мужчинах и школьницах или подростках в школьной форме. Настоящей мужской любви посвящались следующие стеллажи. Далее многочисленные и невообразимые темы японской изощренности отражались на красочных этикетках видеокассет.
Отдельная секция порнографии существовала и для домохозяек. Домохозяйки, видимо, предпочитали сериалы о замученной скукой домохозяйке и ее изнасиловании неким типом в черной маске, который в конце концов оказывался садовником, о котором, собственно, эта домохозяйка и мечтала, целыми днями фантазируя на эту тему.
Вообще, секс в Японии ни в коем случае не оценивается с точки зрения морали, как в христианских культурах, а воспринимается исключительно как удовольствие. Единственным ограничителем, пожалуй, является социальная ответственность. Она, конечно же, не мешает существовать проституции, гомосексуализму, лесбиянству – не только в порнопродукции, но и во многих манга, анимэ. Телевизионные ведущие развлекательных программ делают ставку на свою нетрадиционную ориентацию для придания себе вящей привлекательности.
Самой главной темой в японской порнографии и секс-культуре, кто еще не знает, является насилие над женщиной. О том, как правильно связывать веревками женщину, чтобы она выглядела максимально жертвенно, написаны целые исследования, которые продаются в секс-шопах в Токио. Даже если партнер не испытывает потребности в насилии и ведет себя прилично, женщина все равно обязана изобразить из себя страдающую жертву.
