После острова Петера мы отправились на Барбадос. Сменить обстановку нас заставил риф перед островом Мюстик, о котором взахлеб рассказывала одна американка. Хорст не захотел туда лететь. Он справедливо ссылался на тяжелый багаж, который нужно нести самим, и на слишком высокие транспортные расходы. Сам план ему казался авантюрным еще и потому, что нам нельзя пропустить обратный самолет из Нью-Йорка с забронированными дешевыми билетами. Я же вбила себе в голову этот риф, и мое желание погрузиться именно там было столь велико, что Хорст согласился на эту поездку.
На Барбадосе мы остановились только на одну ночь. Это большой остров на Карибах, посещаемый прежде всего людьми богатыми. Отсюда мы намеревались добраться до острова Мюстик. К нашему большому разочарованию, мы узнали, что в это время года с ним нет пароходного сообщения, на что я не рассчитывала, так как из прессы знала, что там часто проводят отпуск принцесса Маргарет и Мик Джаггер. Я видела торжество Хорста, когда он оказался прав. Но, на мое счастье, там имелись маленькие чартерные самолеты, которые за умеренную плату летали от острова к острову. Мы наняли такого «островного попрыгунчика», в который, кроме нас, можно было загрузить только багаж. К счастью, подумала я, нам повезло.
После часа полета мы увидели островок. Пилот пошел на посадку, и вскоре маленькая машина стояла на узкой сельской дороге. Удивительно, но не видно было ни строений, ни животных, ни людей. Вдруг мы услышали шорох и увидели небольшую машину и в ней мужчину. Он приветливо поздоровался с нами, и мы узнали, что он единственный, кто осуществляет все функции по приему гостей: паспортный контроль, таможенные формальности и тому подобное. Дальнейшее разочаровало нас. Единственный дом, в котором можно было бы переночевать, закрыт. Моя надежда с этого острова доплыть до рифа и там погрузиться невыполнима, потому что нет ни баллонов со сжатым воздухом, ни компрессора. Человек, который обладал такой аппаратурой, совладелец известной американской фирмы подводной аппаратуры «Скубапро», в настоящее время находился в Калифорнии.
Стоило ли нам возвращаться на Барбадос, где заведомо нет хороших мест для погружения? Пилот предложил перебросить нас на другой остров, Юнион, на котором должно быть оборудование для погружения. Там пилот нас оставил, а для возвращения дал свой номер телефона, так как без самолета на Барбадос не вернуться. К счастью, Хорст сохранял абсолютное спокойствие.
Едва пилот исчез, мы обнаружили, что и здесь нет никакого оборудования. Однако рыбаки сказали, что таковое имеется на острове Пальм. Что нам оставалось делать, как ни арендовать у одного из рыбаков лодку и со всеми ящиками и чемоданами отправиться дальше. И все-таки мы нашли то, что искали. На острове жила семейная чета с сыном, который владел небольшой лавкой для ныряльщиков с баллонами и компрессором. Мы оказались единственными посетителями.
Удивительной оказалась история его отца. Несколько десятилетий назад он на своей яхте по пути из Австралии попал в Карибском море в сильный шторм. Судно затонуло. Он единственный спасся, доплыл до необитаемого острова, где и прожил некоторое время подобно Робинзону Крузо. Он остался на Карибах, обосновавшись на маленьком острове, где с семьей занимался ловлей рыбы и сдавал внаем комнаты выстроенного им самим дома. Вот так островитяне зарабатывали себе на пропитание. В благодарность за спасение он ежедневно высаживал пальмовый росток. Все пальмы, которые между тем подросли, он высадил единолично, а потом продолжил это благое дело на соседних островах.
Его сын ежедневно возил нас на небольшом катере к различным местам для погружения. В большинстве случаев мы ныряли с Тобаго Кейс. Кое-где подводный мир был как будто вымершим, наверное здесь слишком много ловили гарпунами. Но попадались и необычные места, одно из которых называлось Чертов Стол и находилось на глубине только в четыре метра. Однако мы нашли маленький грот, в котором обнаружили почти все виды рыб, обитающих в этих водах. Несколько раз, не заметив большую песчаную акулу, я проплыла мимо, чуть ее не касаясь, пока это не увидел Хорст. Когда он рукой показал на хищницу, я испуганно отплыла и, несмотря на просьбу Хорста сфотографироваться с акулой, больше не хотела к ней приближаться.
Вторым подходящим для съемок местом был небольшой, обросший кораллами обломок на глубине семнадцати метров. Здесь копошилось множество рыб, и я смогла сделать хорошие снимки, прежде всего из-за великолепной коралловой поросли, в которой жили более мелкие обитатели моря.
Именно здесь во время моего последнего погружения произошло со мной волнующее событие. В предыдущие дни море немного штормило, но на этот раз поверхность воды выглядела гладкой как зеркало, но темно-зеленой. Пока Хорст занимался камерой, первой, в виде исключения, ныряла я. Мы договорились встретиться у обломков. Во время спуска видимость была такой плохой, что ничего невозможно было разобрать. Опустившись до семнадцатиметровой глубины, я не нашла обломков. Пока я еще ни о чем плохом не подумала, так как с минуты на минуту ждала Хорста. Он не появился. Скоро мне стало не по себе, я медленно начала подниматься к поверхности, но не увидела ни Хорста, ни лодки. Меня охватил страх. Потом вдали на горизонте я разглядела лодку: она казалась совсем маленькой. Только теперь я осознала, что меня отнесло сильным течением, которого я не почувствовала из-за темноты. К счастью, на мне был оранжевый спасательный жилет. Правда, сначала я еще раз погрузилась и попыталась плыть против течения. Безнадежно. Тогда я полностью надула жилет и стала махать руками. Меня вытянули из воды страшно испуганной. В лодке молодой человек рассказал, что именно в такие дни к поверхности поднимаются большие тигровые акулы. Так я отпраздновала свой день рождения.
На этом не закончились приключения и волнения этой поездки. Обратный полет имел свои «заморочки». Счастливый случай помог нам доехать до Тринидада. Теперь встала проблема, как добраться до Нью-Йорка. Все рейсы были забронированы на недели вперед. Чтобы в Тринидаде суметь попасть в список желающих улететь, нам пришлось ежедневно попеременно дежурить у кассы аэропорта начиная с пяти утра до полудня при сорокаградусной жаре. На четвертый день я в очереди потеряла сознание, что стало нашим спасением. Служащий пожалел меня, мы получили билеты и в самый последний момент успели на самолет в Нью-Йорк.
Франкфуртская книжная ярмарка
Едва в Мюнхене я успела распаковать чемоданы, как сама оказалась перед телекамерой. Срок съемки был уже давно назначен. Речь шла о фильме обо мне, который готовил для «Южного радио- и телевещания» режиссер Фритц Шиндлер. Работать с ним было приятно. Ему нужны были не сенсационные разоблачения, а рассказ о моей работе кинорежиссера.
Спустя несколько дней Вольфганг Эберт взял у меня интервью для программы «Аспекты». Редакцию заинтересовал альбом «Нуба из Кау», который Лист собирался представить на Франкфуртской книжной ярмарке в качестве новинки. Этот альбом пользовался еще большим успехом, чем «Нуба». Издатель Уильям Коллинз буквально влюбился в него и после окончания ярмарки пригласил меня в Лондон. К сожалению, это была наша последняя встреча, потому что за несколько дней до моего прибытия в Англию он скончался. Эта внезапная и неожиданная смерть явилась не только для меня, но и для всего издательства и его авторов большой потерей. Такие люди в мировом издательском сообществе встречались крайне редко.
Теперь заботу о моем альбоме взял на себя Роберт Книттель, главный редактор издательства, сын некогда успешного швейцарского писателя Джона Книттеля.[537] Его супруга, писательница Луизе Райнер, устроила в мою честь праздничный прием. Среди гостей присутствовали также Джой Адамсон,[538] всемирно известная своими книгами и фильмами о львице Эльзе, и Мирелла Риккиарди,[539] художница, очень почитаемая мной. Она занималась фотографией, жила в Париже и Кении и привезла после многолетней работы изумительные снимки масаи. Лучшие из всех, когда-либо виденных мной. Ее иллюстрированный альбом — единственный в своем роде. Когда после обеда я впервые показала свои подводные снимки, Мирелла крепко меня обняла. С той встречи возникла дружба, которая, однако, несколько лет спустя из-за недоразумения разрушилась. Американское издательство «Кроун паблишерз» для последнего альбома, который должен был появиться под заглавием «Моя Африка», без моего ведома выбрало заглавие «Исчезающая Африка». Так называлась книга Миреллы Риккиарди об Африке, изданная в Англии Коллинзом несколько лет назад. Когда я получила из Нью-Йорка первый том, то страшно расстроилась.
Я потеряла дар речи, как и бедная Мирелла. Книги напечатаны, и ничего изменить уже нельзя. Но самым непостижимым было то, что Коллинз сам порекомендовал американскому издательству этот заголовок. И хотя Боб Книтгель немедленно уведомил Миреллу, что за этот промах несет ответственность его издательство, а я абсолютно не виновата, нашей дружбе пришел конец.
