Вторая легенда гласит, что однажды польский князь Земомысл охотился в своих лесных владениях и заблудился. Он долго бродил по лесной чаще, пока не вышел к дому рыбака Варса и его жены по имени Сава. Хозяева сытно накормили гостя и уложила спать. На следующее утро князь сказал:
– Я очень удивлен, как тепло вы встретили незнакомца и приняли в своем доме. Вы спасли меня от диких животных, холода и голода. Поэтому эти земли должны носить ваши имена. Пусть они называются Варшава, чтобы ваша доброта и гостеприимство никогда не были забыты.
Первыми хорошо укрепленными поселениями на землях современной Варшавы (информация о существовании которых не вызывает сомнений) считаются Бродно (IX–X), Камион (XI) и Яздув (XII–XIII). После того, как последний в 1281 году был основательно разрушен плоцким князем Болеславом II Мазовецким, всего в 3–4 км к северу от Яздува на месте маленькой рыбацкой деревушки и была основана Варшава.
Первые письменные упоминания о Варшаве датируются 1313 годом. Более же обширная информация содержится в судебном деле против Тевтонского ордена, слушание которого проходило в варшавском соборе Святого Иоанна в 1339 году. В начале XIV века Варшава уже была одной из резиденций мазовецких князей, а в 1413 году официально стала столицей Мазовии.
По сравнению с Киевом Варшава может годиться Киеву разве что только в правнучки.
Не сравнить с киевской родословной, например, Санкт-Петербург и Одессу.
Дата их рождения известна не только до года, но даже и до дня. В юбилейном 1903 году в журнале «Нива» был напечатан очерк о имениннице – столице Российской империи: «Ровно двести лет тому назад, 16-го мая 1703 года, свершилось важнейшее за последние века событие в русской истории: «На берегу пустынных волн», на одном из островов невской дельты, был заложен Петром Великим город «Санктъ-Питеръ-бурхъ», будущая столица Русской Империи».
27 мая 1794 года указ об основании порта Одесса подписала Екатерина Великая. Она одобрила предложение трех своих «орлов» (неаполитанца Иосифа де Рибаса, его ближайшего помощника датского инженера с булгаковской фамилией Франца де Воланда и своего последнего любовника князя Платона Зубова) заложить главный южный порт империи на месте захваченной двумя годами ранее турецкой крепости Ени-Дунай на Хаджибее. Императрицей Екатериной II были соблюдены все бюрократические формальности, то есть на свет появились на бумаге указ и соответствующие распоряжения. Так что в датах основания этих городов негде разгуляться историческому воображению.
А с Киевом может разобраться разве только лишь цыганка на киевском Бессарабском рынке?!
17
О возникновении Киева существует множество легенд. Одну из них Олесь Бузина разукрасил тем, что назвал Кия, Щеку и Хорива бандитами
О долголетии Киева задумывались многие государственные и не государственные деятели.
В 1970 году в Киеве была издана книга тогдашнего первого секретаря ЦК Коммунистической партии Украины Петра Шелеста «Україно наша Радянська». О Киеве в ней было написано много строк. Но о точной дате основания Киева ничего не было сказано. Наоборот, утверждалось, что «час виникнення Києва поки що остаточно не встановлений. Радянські вчені багато й наполегливо працюють над з’ясуванням цього питання». То есть дата возникновения Киева неизвестна. Советские ученые работают над установлением этой даты. Как она была установлена советскими учеными и государственными деятелями, читатель узнает в одной из ниже следующих глав.
А сейчас обратимся к летописи монаха Нестора «Повесть временных лет»:
«…. И были три брата: один по имени Кий, другой – Щек и третий – Хорив, а сестра их – Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по имени его Хоривицей. И построили город в честь старшего своего брата, и назвали его Киев. Был вокруг города лес и бор велик, и ловили там зверей, а были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне и доныне в Киеве…».
Интереснейшем творением является летопись Нестора. Но одного в ней не достает – кем были братья и точной даты основания Киева. Поэтому и возникла возможность для проявления необузданных фантазий у исследователей происхождения Киева.
Один из современных историков и писателей – это киевлянин Олесь Бузина. В украинской газете «Сегодня» в мае 2011 года он опубликовал свой материал о зарождении Киева.
Назывался он сугубо необычно – «Армянин Мамиконян – основатель Киева?».
Первые его строки ошарашивали читателей: «Как утверждал академик Марр,
Кий, Щек и Хорив – выходцы из Армении Куар, Мелтей и Хореан?.. Кроме того, на роль основателей Киева претендуют до сих пор славяне, готы, хазары и варяги».
На заре туманной юности, когда Олесь учился в седьмом классе одной из киевских школ, в конце мая 1982 года в Киеве начали бурно отмечать великую дату дня рождения столицы Советской Украины (какую, читатель узнает в одной из последующих глав). К этой дате выпустили кучу всевозможных более или менее «научных» книг, написанных пронырливыми кандидатами и докторами гибчайших «исторических» наук.
«Помню свои детские впечатления, – написал в газете «Сегодня» Олесь Алексеевич, – Хорив у меня почему-то ассоциировался с торговцем финиками, каких много стояло на Бессарабском рынке. Кий – с бильярдным кием. Щек – со щелкающим затвором автомата Калашникова. А Лыбедь – ни с чем не ассоциировалась. Через грязную зловонную канаву с таким названием (речкой Лыбедью) я почти каждые выходные переходил от станции метро «Политехнический институт» мимо вагонных отстойников железных дорог в лесок, где находилась прародительница книжного рынка Петровка – подпольная толкучка со спекулянтами, продававшими дефицитных Пикулей и Ефремовых.
Так что высокопарное выражение «і їхня прекрасна сестра Либідь», которое со сдобным дикторским придыханием часто звучало тогда по украинскому радио, у меня до сих пор стойко ассоциируется исключительно с теми сточными водами, заключенными в бетонные берега. Впрочем, кто знает: может, воды истории и должны выглядеть именно так».
Далее Олесь Алексеевич вспоминал, что книгу Петра Шелеста изъяли из всех библиотек в 1972 году за допущенные идеологические ошибки. Оказалось, даже первые секретари могли ошибаться. Причем тиражом в сто тысяч экземпляров! Вряд ли Шелест эту книгу писал лично, как и подавляющее большинство больших начальников, исключая таких уникумов, как Черчилль и Сталин, и тем не менее, «ошибиться» сумел. Причем самым смехотворным образом – прямо на обложке. Название книги «Україно Наша Радянська» было напечатано «Політвидавом України» в столбик – каждое слово под другим. И если прочесть их первые буквы, получался страшный «национализм» – УНР. Покойник Петлюра, словно подмигнул через эпоху коммунисту Петру Ефимовичу, недосмотревшему крамольную буржуазно-националистическую аббревиатуру Украинской Народной Республики (Украинское государство с 9 (22) января 1918 года по 22 января 1919 года).
В «Истории Киева», изданной Институтом истории АН УССР в 1963 году, было писано: «Сооружение Киевского городища не может быть отнесено ко времени позднее середины VII века. С наибольшей вероятностью это событие можно датировать концом VI – началом VII века». Авторы этой книги аргументировано доказывали:
«Летописец сообщает об основателе Киева, старшем брате Кие, довольно обстоятельные и вполне реальные сведения (о приеме его при дворе византийского императора, где ему была оказана большая честь, о попытке построить «городок в понизовье Дуная» и т. п.). Первое появление славян на территории Византии относится к годам правления Юстиниана І (527–565 гг. н. э.); о непосредственных связях славян с империей в более раннее время сведений не имеется. Таким образом, Кий мог быть принят императором только в VI или в начале VII веке».
Возникновение Киева можно отнести как на несколько столетий раньше, так и на пару сотен лет позже.
Любой археолог скажет, что на территории Киева находили множество кладов древнеримских монет. Это означает, что уже в эпоху Римской империи (в I–V веках н. э.) некие пронырливые торговцы с юга, где, как известно, находится Италия, проникали на север, в район будущего Киева, покупали тут что-то у туземцев и расплачивались тогдашними «евро», то есть динариями.
Однако не факт, что туземцы, торговавшие с римлянами, были именно славянами. Или – только славянами.
Имена Кий, Щек и Хорив ничего не означают ни на одном из славянских языков.
Правда, те же «историки», не раз озвучивали версию, что Кий – это славянское слово «кий» – то есть, «палка», а также – «довбня», «дубинка», «дрын». Кого могли называть таким благородным именем? Мирного поселянина? Рыболова, живущего в гармонии с природой в районе будущей набережной? Только бандита! Точнее, рэкетира, засевшего на Днепровских склонах и взимавшего плату за проезд мимо своего логова купцов из «варяг в греки». Недаром Нестор-летописец вспомнил в «Повести временных лет» версию, что Кий был перевозчиком на Днепре. А сам город назвали в его честь, потому что желавшие перебраться на другой берег говорили: «На перевоз, на Киев»… То есть, собирались ехать на перевоз, принадлежащий Кию. Если бы Кий был просто лодочником, то рядом появилось бы еще несколько других лодочников, сбивавших цену. Но так как имена его конкурентов история не сохранила, можно с большой долей вероятности утверждать, что всех возможных конкурентов пахан Кий топил ударом весла или кия по голове в Днепре.
