Рассматриваемый вариант партнерства может быть взаимовыгодным и с финансовой точки зрения. Примером являются учреждения музейного типа, получившие за рубежом название «экономузеи». Первым «экономузеологом» журнал Museum называет Сирила Симара, возглавлявшего в провинции Квебек (Канада) сначала один из отделов музея, а затем комиссию по культурным ценностям. Проанализировав целый ряд проектов в области сохранения культурного наследия в разных частях света, С. Симар сформулировал концепцию объединения музея и небольших мастерских, базирующихся в своей деятельности на творческом использовании и преломлении народных традиционных ремесел. Высококачественные предметы прошлого используются здесь в качестве «источника вдохновения», новые создаются на основе традиционных технологий, само ремесло становится объектом сохранения, важное значение придается характеристикам окружающей среды.
Партнер-имитатор отличается от носителя традиции тем, что воспроизводит лишь внешние формы процесса, не являющегося нематериальным объектом наследия. К партнерам-имитаторам можно отнести, например, членов военно-исторических клубов, ежегодно разыгрывающих «сражения» в военно-исторических музеях. Историческое событие не может быть повторено, его воспроизведение – театрализация, игра, имитация. В военно-исторических музеях-заповедниках такие театрализации приобрели форму сформировавшейся устойчивой традиции. На Куликовом и Бородинском полях ежегодно в сентябре проходят привлекающие десятки тысяч посетителей военно-исторические праздники, основной составляющей которых являются, безусловно, театрализованные реконструкции военных действий. Сотни имитаторов – актеров, каскадеров, энтузиастов из военно-исторических клубов, точность воспроизведения исторических костюмов и вооружения, красочность действа, происходящего в реальном пейзаже, в мемориальной среде, придают таким реконструкциям исключительную силу воздействия на зрителей.
В качестве партнеров-участников, партнеров-имитаторов и даже партнеров – носителей традиции могут выступать сами посетители музея, обучающиеся в мастер-классах, принимающие участие в традиционных праздниках и обрядах, пробующие свои силы в различных ремеслах. Успешным примером последнего варианта партнерства может служить созданный в середине 1990-х гг при Объединенном мемориальном музее Ю.А Гагарина детский клуб «Игры Гагарина».
Принципиальное отличие от интерактивных форм культурно-образовательной деятельности заключается в следующем: участники действа в этом случае являются не только потребителями «музейного продукта», но соучастниками, соисполнителями процесса сохранения и актуализации традиции. Две ипостаси – посетитель-потребитель и партнер-участник – совпадают.
Итак, в средовых музеях возникает особый тип партнерских отношений, при которых партнер участвует в сохранении и трансляции исторического опыта, традиций, взаимосвязей, существующих в культурно-исторической среде. Партнерство это может носить как активный, так и пассивный характер: нередко участник музейной коммуникации не подозревает о том, что выступает в качестве партнера музея. Из этого положения для музея вытекает направление стратегии взаимодействия: стремиться к максимальному переводу партнерских отношений из пассивной в активную форму, к осознанному включению общества в процесс сохранения наследия во всех его формах.
Как явствует из названия, ключевое слово для понимания рассматриваемого типа музеев – среда. Среда является основным объектом музеефикации, но и музей, как правило, встроен в живую среду территории, является ее неотъемлемой частью, и нередко достаточно сложно определить, где кончается живая среда и начинается музейная. Историко-культурная среда, пронизанная, наполненная музейными объектами, приобретает новые качественные и ценностные характеристики.
Музей стремится к наиболее точной реконструкции традиции именно в ее исторических формах. Те постепенные, незаметные, но неизбежные изменения, которым подвержена традиция в актуальной действительности, в искусственной историко-культурной среде музея целенаправленно сводятся к минимуму. Но в этом заключается определенная музейными рамками искусственность и ограниченность поддержания традиции музеем. Кроме того, участвуя в моделировании традиции, наш современник не приобретает ее образа мировосприятия и не проникает в него; даже цельный фрагмент среды, взятый сам по себе, «без связи со старинными категориями силы, усталости, тревоги, мастерства, гордости и стойкости», остается экспонатом.
В рамках музея всегда происходит взаимодействие как минимум двух культур – актуальной и музеефицируемой. Основной формой их взаимодействия становится актуализация музеефицируемой культуры путем включения ее в современную, актуальную. Прежде чем вновь войти составной частью в актуальную культуру, элементы культуры прошлого получают новую интерпретацию. Это – новое качество, очищенная, «музейная» культура.
В средовом музее это взаимодействие культуры актуальной и культуры музеефицированной приобретает несколько иной характер, иные акценты. В средовом музее, как правило, не происходит полного исключения объектов наследия из среды бытования, частично сохраняются или восстанавливаются изначальные функции, происходит поддержание определенной преемственности.
Сохранение историко-культурной среды неразрывно связано с сохранением коллективной человеческой памяти. «Когда исчезает память в сознании народа, невозможно удержать ее черты реконструкцией отдельных материальных останков»[120]. В то же время именно эти реконструкции оживляют память, помогают ее поддерживать. Таким образом, в средовом музее сохранение наследия невозможно в целом без людей, являющихся носителями и хранителями памяти, и с этой точки зрения каждый посетитель становится сопричастным сохранению и оживлению культурно-исторической среды.
Сегодня в РФ распространены две основные модели средового музея:
1. Музей на строго ограниченной территории, вбирающий в себя фрагменты историко-культурной и природной среды. Как правило, это заповедники, созданные на базе уникальных историко-культурных и природных территорий.
2. Музей, встроенный в среду, пронизывающий ее. Это рассредоточенные музеи типа Тотемского музейного объединения. Они активно взаимодействуют со средой, влияют на нее. Такой характер имеют Мемориальный музей Ю.А. Гагарина – он не является заповедником, но по активности воздействия на среду относится к средовым – и мемориальные зоны Казанского университета.
Взаимодействие музея со связующими элементами всегда детерминировано статусом территории, на которой действует музей. Статус заповедников, уникальных территорий и т. п. накладывает ограничения на деятельность музея, но и облегчает его работу со связующими элементами.
Понятие средового музея близко западному термину «экомузей», но не тождественно ему. Под средовым музеем в России подразумеваются, как правило, большая часть музеев под открытым небом, некоторые музеи-усадьбы, мемориальные зоны, отдельные учреждения музейного типа. В РФ в настоящее время число средовых музеев постоянно растет, как за счет организации новых музеев, так и обретения музеями других типов черт средовых. В первую очередь в сторону средовых эволюционируют музеи-заповедники и музеи-усадьбы, активно работающие с нематериальным наследием, делающие местных жителей – носителей традиции – своими партнерами в деле сохранения и актуализации наследия.
Тенденция не минимизировать влияние связующих элементов ведет к постепенной трансформации целого ряда ансамблевых музеев в средовые.
В средовом музее невозможно только сохранение – необходимо постоянное воспроизводство среды, являющейся объектом музеефикации. Но для того, чтобы средовой музей был действительно живым, нужен еще один фактор: развитие, постоянные, хотя и незаметные для глаза изменения среды. Кажется, что этот фактор противоречит идее музея как хранителя общественной памяти. Однако музей может фиксировать память разными путями. Когда умирает человек и мы хотим сохранить память о нем, мы можем остановить часы – и они навсегда зафиксируют момент, подлежащий мемориализации. Но мы можем сделать так, чтобы часы шли, но звонили ежегодно (или ежемесячно, или ежедневно) в урочный час, служа постоянным напоминанием. Нечто сходное происходит в живом музее: среда фиксируется, но не остается неизменной – она развивается и видоизменяется, часы продолжают идти. Так возникает одна из разновидностей средового музея – живой музей.
Важнейшим признаком живого музея является изменчивость. Не всякий средовой музей можно назвать «живым». Живой музей предполагает изменчивость самой музеефицированной традиции, т. е. подлинного компонента среды. Живой музей строится на объектах, не изъятых или лишь частично изъятых из среды бытования, они продолжают выполнять свои изначальные функции в той или иной степени. В средовом музее может меняться связующая компонента при неизменности музеефицированной традиции. Примером живого музея являются мемориальные зоны Казанского университета, «вживленные» непосредственно в среду действующего учебного заведения. В мемориальных лабораториях продолжаются научные исследования и ставятся эксперименты, в мемориальных аудиториях проходят занятия, в мемориальном актовом зале проводятся торжественные мероприятия и церемонии. Реконструкция внешних признаков движимых и недвижимых объектов не ведет к запрету на их использование по первоначальному назначению и лишь накладывает определенные ограничения на вторжение в их материальную часть (на стульях в мемориальном зале можно сидеть, но нельзя сменить на них обивку). Сам учебный процесс, являющийся традиционным видом использования музеефицированных объектов, продолжается в качестве непрерывающейся традиции, становясь подлинным объектом наследия. Однако формы учебного процесса постоянно меняются, традиционные элементы соединяются в нем с инновационными. По сути живыми музеями являются музеи-храмы, соединяющие функции музея и здания культового назначения.
