Некоторые целители считают, что если они сотрудничают с официальной медициной, то правительство обязано платить им жалованье. Но это невозможно. Каким образом чиновники могут определить, кому из них следует платить? Дело в том, что на государственном уровне к этому вопросу быстро подключаются соображения власти и алчности, экономические и политические мотивы. Любые попытки узаконить сотрудничество на государственном уровне еще больше все усложнят.
Другое дело — забота о концентрации общих усилий и расширении возможностей. Врачам необходимо еще многому научиться, чтобы понимать целителей. Целителям нужно повышать свое мастерство. При включении целителей в какую-либо государственную программу здравоохранения следует укреплять связи на организационном уровне. Для этого должен быть организован независимый регистрационный орган, не подчиненный Совету по медицине и стоматологии. Этой организации необходимо точно определить свои функции, свои задачи и поле деятельности. Кроме того, важно изменить настроения, бытующие в медицинских кругах. Настоящий целитель не должен оказаться в подчиненном положении по сравнению с официальными медиками. Я знаю, что все это трудно, но для любой проблемы всегда можно найти решение.
Если правительство считает, что целители должны сами улаживать эти проблемы — что ж, я могу понять такую позицию. Однако целители заслуживают поддержки и действительно нуждаются, чтобы им оказывали помощь. На частном уровне сотрудничество между традиционными целителями и официальной медициной существует в ЮАР уже много лет. У целителя и у врача единая цель — лечить людей. И в этом нет никакой политики. Каждый из них лечит по-своему, и они должны уважать друг друга как равных. И те, и другие одинаково важны для пациента. В их различных подходах к лечению больных нет никакого противоречия — они просто дополняют друг друга.
Невозможно переоценить роль традиционных целителей Южной Африки при оказании первой медицинской помощи. Они не только первыми вступают в контакт с пациентом, но и наблюдают его в течение всей болезни, являясь основным связующим звеном с официальной медициной ЮАР. С большой долей вероятности можно утверждать, что в Южной Африке будет продолжаться параллельное существование систем традиционной и профессиональной медицинской помощи. Очевидна также тенденция к сближению этих двух направлений, к более активному проведению консультаций и взаимному обмену опытом и информацией. Эпидемия СПИДа в Южной Африке может оказаться именно той критической ситуацией, которая заставит сблизиться эти две системы.
Многие традиционные целители провели внушающие доверие эксперименты по борьбе со СПИДом с помощью траволечения. Но эта работа не была закреплена документально, а в некоторых случаях, когда документация оформлялась в сотрудничестве с ученым или врачом, результаты преподносились ими как достижения официальной медицины. Некоторые целители обнаруживали свои работы опубликованными в журналах под фамилиями врачей, с которыми они сотрудничали. В этих работах не было ни малейшего упоминания о тех, кто в действительности разработал и применил методику лечения, кто вел наблюдение за состоянием пациента. Многие целители вполне обоснованно считают, что их работу украли. Поэтому они стали неохотно делиться своим опытом и информацией.
Например, был один случай с традиционным целителем в Кении, который, как рассказывали, получил неплохие результаты влечении СПИДа. Учитывая доступность трав, которые он использовал, эти результаты вселяли определенную надежду. Целитель не хотел обнародовать свои данные, у него были некоторые опасения в отношении этических норм представителей официальной медицины. В Найроби должна была состояться международная конференция целителей, врачей и ученых, и он согласился представить на ней свои открытия. В ночь накануне своего выступления он был убит. Все данные, которые он взял с собой в Найроби, и документы, оставшиеся в деревне, бесследно исчезли.
Всякий раз, когда представителям фармацевтических фирм становится известно то или иное лекарственное растение, фармакологи пытаются выделить его активную лечебную фракцию. Они воспроизводят ее синтетическим путем и запускают в производство в виде лекарственной формы для массовой продажи на рынке, всячески препятствуя распространению натурального природного средства. Теперь традиционному целителю приходится платить большую цену за то же самое лекарство, которое давала ему природа. Разумеется, он считает, что ему лучше применять свои средства и помалкивать об их действии и результатах лечения. Он служит своим пациентам, своей общине и делится своими находками только с теми коллегами, которым доверяет. Дальше он не идет — и его легко можно понять.
Но несмотря на все препятствия, я все же сохраняю оптимизм в отношении совместной работы традиционных целителей и ученых и полагаю, что проблема лечения СПИДа может послужить пробным камнем для перспектив сотрудничества между представителями официальной и традиционной медицины. К сожалению, у некоторых врачей твердо укоренилось негативное отношение к традиционным целителям, и для них перспектива сотрудничества будет нелегким испытанием. Но без этого сотрудничества официальная медицина может оказаться бессильной в борьбе против «чумы XX века». Медицинской науке крайне необходимы опыт и знания традиционных целителей.
Очерк 2. Номса Дламини — активистка национальной организации, медсестра и сангома из Соуэто
Сорокапятилетняя Номса Дламини — одна из трудолюбивейших матерей-одиночек, с которыми мне когда-либо доводилось встречаться. Энергии этой женщины хватило бы на двоих. Она по праву считает себя «мостом» между современной и традиционной медициной. Ее уверенность и энтузиазм кажутся безграничными. Мне приходилось видеть ее за работой в ее традиционной клинике и общаться с ней в ходе встреч с руководством министерства здравоохранения ЮАР. Для нее всегда было характерно сочувствие к пациентам и ясное понимание того, как лучше удовлетворять потребности здравоохранения в регионе с богатой целительской культурой.
— Моя мать, из народа коса, родилась в районе Софиятаун в Йоханнесбурге. Мой отец был солдатом армии Свазиленда. Он решил переселиться в ЮАР после того, как во время отпуска познакомился с моей матерью. Она была красивой женщиной, и отец знал, что женится на ней. Среди наших мужчин не принято оставлять свой дом, чтобы последовать за женой. Как правило, женщина поселяется в семье мужа, но у моей матери не было братьев и сестер, к тому же отец очень любил свою тещу. Среди моих предков было множество смешанных браков, поэтому в нашем роду перемешалось множество племен — коса, тсвана, свази. Моя бабушка была из племени Мотсвана и родилась в Габейне, в Ботсване. Дед со стороны матери был целителем-сангома, и он оказался первым из предков, вступившим со мной в контакт. Он и по сей день самый сильный из предков, которые мне помогают.
Мы с сестрой были близнецами и родились 21 февраля 1952 года в Восточном Орландо, в Соуэто. Моей сестры не стало в 1954 году, когда ей было два года. Родители рассказывали мне, что произошло, но я не могла ничего понять, пока сестра сама не объяснила мне это в сновидении. В тот день, когда она умерла, отец ехал домой на грузовике. Я спала в доме, а сестра не спала и вышла наружу. Отец не заметил ее на подъездной дороге, и она попала под его машину. Когда я думаю об этом несчастном случае, я с ужасом представляю, какую боль должен был испытывать мой отец. Он многие годы мучился из-за этого и был даже на грани самоубийства. На его долю выпало тяжкое бремя.
Я училась в школе в Восточном Орландо. Ребенком я совершенно не думала, что стану целителем, хотя мне часто снились странные сны — например, что какой-то человек вскоре умрет. Бывало, я говорила родителям: «Что-то произойдет». Во сне я молилась за этого человека. Мои родители, особенно мать, знали, что я стану целителем. Она сама стала целителем и отец тоже. Как и я, они принимали пациентов у себя дома. К ним приходило лечиться множество людей.
Как и я, моя мать была медсестрой до того, как стала целительницей. Она оставила эту работу в 1959 году. С того времени и до 1984 года, когда ее не стало, она активно занималась целительством. Когда я была маленькой, то мечтала стать медсестрой. Дома я ухаживала за больными, молилась за них. Когда у людей появлялись какие-то проблемы, я обычно выслушивала их — действительно выслушивала! — так мне хотелось им помочь.
Обучаться профессии медсестры было для меня интересно и доставляло удовольствие. Знания давались мне легко. В 15 лет я уже стала медсестрой в Барагванат — самой большой больнице в Соуэто. Я также работала в больнице в области Ваал. Мне нравилась моя работа и я хорошо с ней справлялась. Особенно я любила работать с детьми. На протяжении всех этих лет я часто советовала пациентам обращаться к традиционному целителю, если лекарство, которое им прописали в больнице, не помогало. В некоторых случаях традиционное природное средство из трав лучше подходило человеку. В те времена медицинские институты и врачи совершенно не понимали традиционной системы лечения. Неудивительно, что они не разрешали применять природные лекарства в своих больницах и не допускали туда целителей. Обычно я брала у матери кое-какие лекарственные травы для своих пациентов. Я знала, какие травы могут дополнить медицинское лечение и не вызовут при этом токсикоза. И я всегда молилась за своих пациентов.
