Кроме пяти основных наказаний широко применялось и шестое – ношение кандалов и деревянной колодки («канги») на шее. Канга представляла тяжелую (до двадцати килограммов) квадратную доску с дыркой для головы посередине. С таким «украшением» на шее невозможно было прилечь или самостоятельно принять пищу. Если наказанного никто не кормил из своих рук, то он вскоре умирал от истощения. Средний срок ношения канги составлял от одного до трех месяцев, вдобавок наказанного могли выставить на всеобщее обозрение в клетке.
Законы китайской империи не только разрешали, но даже рекомендовали применение пыток во время следствия. Признание под пыткой считалось доказательством правды, причем пыткам подвергались не только обвиняемые, но и несловоохотливые свидетели.
Легендарный судья Ли Хуэй, живший во времена династии Поздняя Вэй, однажды приказал пытать… шкуру. Да, обычную баранью шкуру. Об этом рассказывается в трактате тринадцатого века «Собрание судебных дел под Грушевым деревом».
Дело было так. Однажды к судье Ли Хуэю явились носильщик соли и носильщик хвороста, которые не могли поделить баранью шкуру, служащую для переноски грузов. Выслушав жалобщиков, судья Ли Хуэй приказал помощникам: «Дайте шкуре двадцать палок, и мы узнаем правду!» Помощники очень удивились, но расстелили шкуру на земле и стали бить по ней палками. Вскоре из шкуры выступили крупинки соли, что доказало правоту носильщика соли.
За смерть обвиняемого под пытками следователь мог угодить на каторгу, а то и остаться без головы.
Пытки применялись самые разные – от выкручивания и раздавливания конечностей, до натравливания на человека голодных крыс. Главное – результат.
Требование строгого соблюдения «ли» (моральные устои и обусловленное ими поведение) уживалось в конфуцианстве со строгой карой закона – «фа». «Там, где недостает “ли”, следует применять “фа”; то, что наказуемо по “фа”, не может быть дозволено по “ли”, а дозволенное по “ли” не может быть наказуемо по “фа” гласит один из постулатов конфуцианства».
В следующем письме расскажу тебе о классическом уголовном кодексе Древнего Китая.
С приветом из Китая,
Твой друг Денис
P.S. Из книги Гань Бао «Записки о происках духов».
«В правление императора Сюань-ди в области между Янь и Дай трое мужчин взяли в жены одну женщину. Родилось четверо детей. Когда дело дошло до того, чтобы делить между мужьями детей этой женщины, поровну разделить никак не могли. Тогда они затеяли тяжбу. Главный императорский судья Фань Янь-Шоу рассудил:
– У людей так не водится. Дети должны, как у зверей и пернатых, следовать за матерью.
И попросил государя утвердить приговор: трех мужей казнить, а детей вернуть матери. Сюань-ди сказал, вздыхая:
– Хотя в древности никогда не бывало подобных примеров, но тут можно сказать, что судья рассудил людей справедливо, опираясь на истинные принципы.
Янь-Шоу достаточно было взглянуть на содеянное, чтобы определить меру наказания. Но все-таки не сумел определить, какие козни нечисти грозят человеку в будущем»[20].
Кому: Виктория Остапчук « [email protected]»
От кого: Денис Никитин « [email protected]»
Тема: О китайцах.
Привет, Викусик!
Обобщил свои впечатления о китайцах и спешу поделиться.
Читай смело – никакой философии здесь не будет. Только наблюдения и, возможно, парочка выводов.
Надо сказать, что китайцы – очень интересные люди. Когда-нибудь они покорят весь мир, и это немудрено – ведь когда бы я ни смотрел на китайцев, они трудятся (так и хочется добавить: «в поте лица своего»). Китаец везде найдет себе дело.
Нет, не стоит думать, что китайцы какие-то чокнутые трудоголики, нет – отдыхать они любят, просто зарабатывать деньги они любят еще больше и, для того чтобы получить лишний юань, готовы творить чудеса. Что ни говори, а любовь к деньгам – это движущая сила эволюции.
Когда китаец не работает, он ест. Подкрепиться для него – это святое, второй по значимости ритуал, после работы. Проголодавшийся китаец, кем бы он ни был, не способен думать ни о чем, кроме еды.
Третье любимое занятие китайцев – это сон. Можно прилечь поспать прямо на улице – и никто тебе мешать не станет. Дело житейское.
Ну а что же делать китайцам, если вся работа сделана, еда съедена и при этом не спится?
Вопрос странный – конечно же, играть в маджонг или предаваться какому-либо другому азартному мероприятию, во время которого заработанные трудом и потом юани то и дело переходят из рук в руки. Испытывать свою удачу китаец готов до тех пор, пока не продуется в прах. Ничего страшного – ведь можно заработать и попробовать еще разок.
Мне лично китайцы очень симпатичны. Они такие непосредственные, одновременно и церемонные и, кое в чем, бесцеремонные. Китайцы – очень интересная нация, и сколько ни пытайся познать их, всегда будешь открывать для себя что-то новое.
Правда, жить в Китае я бы не смог. Здесь все по-другому, не так как дома. Никогда не смог бы привыкнуть…
К иностранцам китайцы относятся снисходительно. А как же иначе, ведь Китай – это пуп земли, центр мира, недаром же он называется «Чжуан го», Серединным государством. Все прочие народы – это варвары.
Мир в понимании китайца делится по принципу «мы – они», где «мы» – это, разумеется, китайцы, живущие в Поднебесной, а «они» – все прочие народы, проще говоря – «варвары». Издревле варвары именовались разными названиями: «и», «мань», «жун», «ди», но существовало и собирательное название для всех варваров – «сы и», «варвары четырех сторон света». Вот тебе для наглядности цитата из трактата «Лицзи», «Записки о ритуале», входящего в конфуцианский канон «Пятикнижие»:
«Народы пяти сторон света, а именно живущие в государствах центра, варвары “жун”, “и” и другие – все имеют присущую им природу, которую невозможно изменить. Живущие на восточной стороне называются “и”; они не расчесывают волос и разрисовывают тело; среди них встречаются такие, которые не готовят пищи на огне.
Живущие на южной стороне называются “Мань”; они делают надрезы на лбу и сидят скрестив ноги; среди них встречаются такие, которые не готовят пищи на огне.
Живущие на западной стороне называются “жун”; они носят волосы распущенными, одеваются в шкуры; среди них встречаются такие, которые не едят зерна.
Живущие на северной стороне называются “ди”; они одеваются в перья и шерсть, живут в землянках; среди них встречаются такие, которые не едят зерна».
В заключение скажу, что, на мой взгляд, Китай – это та страна, в которой надо побывать обязательно.
Целую,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Тот, кто повторяет услышанное на улице, расстается с моралью»[21].
Кому: Владимир Крашенинников
« [email protected]»
От кого: Денис Никитин « [email protected]»
Тема: Танский кодекс.
Привет, дружище!
Доводилось ли тебе слышать о Танском кодексе?
Танский кодекс – это древнекитайское «Уложение о наказаниях». Составление Танского кодекса было закончено в седьмом веке, однако обнародован он был только в восьмом.
Танский кодекс основателен, солиден – пятьсот две статьи собраны в тридцать глав («цзюаней»), которые, в свою очередь, сведены в двенадцать разделов.
Классификация преступлений в Танском кодексе выработана под влиянием конфуцианской философии, осуждавшей общественное зло, и получила название «десяти зол». Объектом преступного посягательства мог быть не только государственный порядок или человек с его имуществом, но в первую очередь – ритуалы.
Вот эти десять зол:
Первое – заговор и подстрекательство к мятежу против императора.
Второе – «великое непокорство» – бунт против существующих порядков и морали с умыслом что-то святотатственно разрушить: храм, могилы предков императора или императорскую резиденцию.
Третье – измена (переход на сторону врагов императора, бегство из страны и тому подобное).
Четвертое – «непочтение или непокорность» – межродственные конфликты, закончившиеся избиением или убийством родных.
Пятое – «несправедливость или порочность» – преступления, совершенные с особой жестокостью и злостью.
Шестое – «выражение великого непочтения» включало в себя кражу предметов культа, вещей императорского обихода, злословие в адрес императора.
Седьмое – «выражение сыновней непочтительности».
Восьмое – «несогласие», «разногласие» с близкими родственниками.
Девятое – несправедливость или неправедность во взаимоотношениях официальных и иерархических. Сюда относились убийство начальника его подчиненным, убийство своего командира или учителя – наставника, именуемого «сяньшэн», непочитание мужа со стороны жены, например отказ носить траурные одежды в связи с его кончиной.
