В патриархальном обществе Древнего Китая между людьми, человеком и общественными организациями и между самими общественными организациями существовала неразрывная кровная связь. Она стала психологической основной чувственного, эмоционального общения. Поэтому взаимоотношения между людьми и общественными структурами строятся на «чувственной смазке». Таким образом, примат чувства во взаимоотношениях стал традиционной моделью поступков в Древнем Китае.
Известный специалист в области образования, вице-мэр города Ханчжоу Чжу Юнсинь в статье «О комплексе Париса у китайцев» указывает на характерный для китайцев «комплекс Париса», т. е. комплекс, связанный со стремлением к власти [160]. Не важно, как называть данный комплекс, важно его содержание, которое заключается в преклонении людей перед властью и одновременном стремлением к ней.
Признаки комплекса многообразны и они вполне конкретны.
1. Боязнь власти, страх перед властью.
С древних времен власть для простолюдинов в Китае была страшной реальностью. Почитание духов, вера в Небо и судьбу были связаны с боязнью власти. Чем теснее контакты человека и власти, тем больше было причин для возникновения страха. Отсюда появление таких пословиц, как «До Небесного императора далеко» или «Уездный чиновник не может сравниться с конкретным управляющим». Чиновник — не только тот, кто в высших сферах. Это и тот, кто ведает электричеством, контролирует налоги, продает билеты, владеет печатью, управляет автомобилем — все это объекты страха. Слово гуань ли «чиновник» состоит из двух морфем: гуань — «чиновник», а ли — «мелкий служащий», состоящий у чиновника в помощниках, как денщик у генерала.
На Западе чиновник — это «социальный слуга», в Китае — это символ абсолютной власти. В старые времена он был полномочным представителем императорской власти на местах. И уж точно он не был «слугой народа».
Чжу Юнсинь в конце 1990-х гг. провел исследование социальной позиции китайцев по данной проблеме. Респондентам было задано два вопроса. Первый вопрос: «Как бы вы стали действовать, если бы у вас возникла проблема, требующая решения правительственных структур?»
А. Действовал бы согласно принятой процедуре — 25, 95 %.
Б. Попросил бы родственников и друзей замолвить словечко — 24, 68 %.
В. Сделал бы нужному человеку подарок — 10, 13 %.
Г. Попросил бы помощи у вышестоящих органов — 29, 43 %.
Д. Другое — 9, 81 %.
Второй вопрос звучал так: «Предположим, что вы имеете критические замечания к указаниям и действиям правительства, какую самую важную позицию вы займете?»
А. Проявил бы инициативу и обратился к соответствующему лицу с просьбой исправить ситуацию — 21, 84 %.
Б. Стал бы жаловаться и бурчать по этому поводу с домашними и друзьями — 16, 14 %.
В. Написал бы статью в газету — 17, 41 %.
Г. Безропотно терпел бы, воспитывая у себя философское спокойствие — 7, 28 %.
Д. Запомнил и дождался бы случая, чтобы сказать — 28, 48 % [160, c. 313–314].
Заметим, что опрос проводился среди студентов. Некоторые в частном порядке говорили: «Ни в коем случае нельзя гневить тех, у кого власть».
2. Зависть к власть имущим.
Коль скоро власть обеспечивает славу, комфорт и реальную пользу, существует некий переходный этап от страха к зависти. В Китае в древние времена все, от императора до простолюдина, мечтали о власти. Особенно это касалось интеллигенции. Жажда власти сопровождалась боязнью ее потерять.
Цзинь Ляннянь в книге «Стратагемы власти императоров и князей» перечисляет некоторые приемы для достижения власти: подниматься по служебной лестнице; бороться с наследниками престола за то, чтобы стать фаворитом; скромно держаться в тени; играть в благородство; сваливать вину на другого; брать вину на себя; быть козлом отпущения; сочетать кротость с властностью; играть на противоречиях; управлять общественным мнением; стремиться вернуться на малую родину; прибегать к мерам поощрения и взыскания; использовать доверие; проверять верность и честность; балансировать между фракциями; ослаблять влияние власти; создавать вассалов; использовать женщин и т. п. [134].
Чжу Юнсинь — автор трактата «Наука о бесстыдстве и коварстве», как и небезызвестный Ли Цзунъу, приводит примеры коварства и бесстыдства из истории Китая. Когда шла борьба за власть, правители, которые провозглашали гуманность, справедливость, добродетели, даже убивали своих родственников. Так, Ван Ман не только убил трех своих сыновей, но не пощадил даже внука и племянника. «Как говорится, там, где есть непреодолимое желание стать императором и князем, там нет любви к своим родным костям и плоти» [160, с. 314]. Более разительный пример из времен Южных династий: император Вэнь-ди умер от руки собственного сына Лю Шао. Сам Лю Шао лишился жизни, так как пошел против своего младшего брата Лю Цзюня, а из 28 сыновей Лю Цзюня 16 были казнены Лю Хо (одиннадцатым сыном Вэньди), а 12 — Лю Юем, не остался, таким образом, в живых никто. А уж о том, как ученые мужи древности соперничали на пути «кто хорошо успевает в учебе, тому обеспечивается служебная карьера», и говорить нечего.
Конфуцианское «Паши — и будешь сыт, учись — и будешь богат» — все это секретные рецепты чиновничьей карьеры. Об этом прекрасно написано в романе У Цзинцзы «Неофициальная история конфуцианства». Иначе говоря, все эти истории о «пробивании стены, чтобы получить свет», «освещении книги светлячками», «чтении возле окна», «упорных занятиях за занавеской», «занятии на пронизывающем ветру, вися на стропилах» — все это делалось ради власти.
3. Мечты о карьерном росте.
Те, у кого нет власти, стремятся к ней, а те, у кого она есть, хотят еще большей. Или, как говорят, «будучи невесткой, прикидывай, что произойдет, когда станешь свекровью». Властью можно распоряжаться по-разному — можно извлечь из нее личную выгоду, а можно употребить и во благо других. В любом случае сначала нужно ее иметь. Редактор газеты «Чжунго вэньхуа бао» («Китайская культура») Ли Юнфэн провел как-то опрос среди молодежи. Вот его вопрос: «Как вы намерены бороться за интересы своей родины и народа, который может оказаться в критической ситуации, реально существующей в процессе развития современного общества?» Ответы были следующие:
А. Серьезно относиться к своей профессии, а оказавшись на ру ководящем посту, в пределах своей должности способствовать реформаторскому делу в стране — 49 %.
Б. Только в условиях независимой работы имеется возможность развить свой талант и приложить свои усилия в модернизации страны — 27 %.
В. Другое — 14 %.
Ли Юнфэн, отмечая психологию респондентов, заметил, что цель многих — получить одобрение начальства и сделать следующий шаг по служебной лестнице. Те, кто уже стал чиновником, внимательно следят за поведением начальства. Такие люди не стремятся достичь успехов, они думают лишь о том, как бы не оступиться.
4. Мечты стать неподкупным, честным чиновником.
Для большинства простолюдинов самым очевидным обладателем «комплекса Париса» является «честный чиновник». Образы честных китайских чиновников (начиная от Бао Чжэна, Хай Жуя и кончая главным героем нашумевшего сериала «Новая звезда» Ли Сяннанем) нашли свое отражение в литературных произведениях, авторы которых ставили своих героев в пример.
Причина, видимо, в том, что честного чиновника найти трудно. Лю Цзэхуа в книге «Абсолютная власть и китайское общество» пишет, что «обозревая политическую историю китайского феодального общества за период свыше двух тысяч лет, можно сказать, что одновременно это история казнокрадства в среде феодальной бюрократии» [цит. по 160, с. 317]. Во времена императора цинской династии Цяньлуна военные чиновники высшего ранга и люди при дворе с помощью взяточничества собрали один миллиард лянов серебра, что в то время равнялось финансовым поступлениям в страну за 20 лет. Существует старинное китайское выражение: «Нет чиновника, который бы не брал взяток». Мечта о честном чиновнике в той или иной степени бытует и в современном обществе. Она часто заставляет людей возлагать ответственность за социальные реформы на тех, кто их придумал, связывая собственную судьбу с теми, кто у власти. Так думают даже специалисты и ученые-теоретики. Например, многие специалисты в области образования заявляют: «Ключом к развитию образования является повышение уровня знаний руководства», «Образование — это “великая трудность”, однако если партия и правительство возьмутся, ничего не будет трудным». Все это незаметно воспитывает в людях чувство зависимости и желание свалить ответственность на другого, чтобы самим ни в чем не участвовать.
5. Злоупотребление властью.
Это крайняя степень «комплекса Париса». В современном Китае такое еще имеет место. У многих китайцев любимой поговоркой стала «Если, имея власть, ею не пользуешься, то по истечении срока она окажется ненужной». Использование служебного положения в целях собственной выгоды крайне распространено. Тот, кто ведает электричеством, может по собственному желанию отключить свет — таких людей в Китае называют «электрическими тиграми». Это же относится к служащим железнодорожных вокзалов, которые могут приторговывать дефицитными билетами. Сотрудники прилавка здесь не исключение.
