Мужественного можно склонить к действию, преувеличивая серьезность происходящего.
...
Каждый народ говорит на своем языке о добре и зле – этого языка не понимает сосед. Свой язык он обрел себе в обычаях и правах. Но государство лжет на всех языках о добре и зле: и что оно говорит, оно лжет – и что есть у него, оно украло.
...
Сильнейший признак отчуждения во взглядах двух людей состоит в том, что оба говорят друг другу иронические вещи, но никто из них не чувствует иронии в словах другого.
...
Моральность есть стадный инстинкт в отдельном человеке.
...
Из военной школы жизни. Что не убивает меня, то делает меня сильнее.
...
Что такое обезьяна в отношении человека? Посмешище или мучительный позор. И тем самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором.
...
Люди наказываются сильнее всего за свои добродетели.
...
В борьбе с глупостью самые справедливые и кроткие люди, в конце концов, делаются грубыми. Быть может, именно этим они становятся на правильный путь защиты: ибо для глупого лба по праву необходим сжатый кулак.
...
Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасности и игры. Поэтому хочет он женщины как самой опасной игрушки.
...
Государством называется самое холодное из всех холодных чудовищ. Холодно лжет оно; и эта ложь ползет из уст его: «Я, государство, есмь народ».
...
Чем тупее глаз, тем шире простирается добро. Отсюда вечная веселость народа и детей! Отсюда угрюмость и родственная нечистой совести тоска великих мыслителей!
...
Многие желавшие изгнать своего дьявола сами вошли при этом в свиней.
...
Кто достигает своего идеала, тот этим самым перерастает его.
...
Бесчеловечно благословлять там, где тебя проклинают.
...
Чтобы жить в одиночестве, надо быть животным или богом, говорит Аристотель. Не хватает третьего случая: надо быть и тем и другим – философом.
...
Жить – это значит: постоянно отбрасывать от себя то, что хочет умереть; жить – это значит: быть жестоким и беспощадным ко всему, что становится слабым и старым в нас, и не только в нас.
...
Слабые и неудачники должны погибнуть – вот первая заповедь любви к человеческому виду.
...
Убивают не гневом, а смехом.
...
Мы не ненавидим еще человека, если считаем его ниже себя; мы ненавидим лишь тогда, когда считаем его равным себе или выше себя.
...
Там, где не подыгрывает любовь или ненависть, женщина играет посредственно.
...
В снисходительности нет и следа человеконенавистничества, но именно потому-то слишком много презрения к людям.
...
Многие умирают слишком поздно, а некоторые – слишком рано. Еще странно звучит совет: «Умри вовремя!»
...
Безумие единиц – исключение, а безумие целых групп, партий, народов, времен – правило.
...
Нет пастуха, одно лишь стадо! Каждый желает равенства, все равны: кто чувствует иначе, тот добровольно идет в сумасшедший дом.
...
Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.
...
Кто что-либо рассказывает, у того легко можно подметить, рассказывает ли он потому, что его интересует факт, или потому, что он хочет заинтересовать своим рассказом. В последнем случае он будет преувеличивать, употреблять превосходные степени и т. п.
...
Помогай себе сам: тогда поможет тебе и каждый. Принцип любви к ближнему.
(1844–1923) актриса
...
Легенда всегда берет верх над историей.
...
Простить – не значит забыть.
...
Мужчины требуют от женщин всегда того же самого. Женщины же требуют от мужчин чего-то особенного.
(1844–1924) писатель
...
Женщина должна выбирать: с мужчиной, которого любят другие женщины, она никогда не будет спокойна; с мужчиной, которого не любят другие женщины, она никогда не будет счастлива.
...
Только свободный гражданин имеет отечество; раб, крепостной, подданный деспота имеют лишь родину.
...
В любви мужчинам нужны формы и краски, мужчины требуют образов. А женщины только ощущений. Они любят лучше, чем мы: они слепы. Будь у них глаза, как же можно было бы объяснить себе их выбор?
...
У мира две оси: любовь и голод.
...
Истинная любовь живет желанием и питается обманом. Истинно любят только то, чего не знают.
...
Только бедные платят наличными – не потому, что они добродетельнее, а потому, что им отказывают в кредите.
...
Рано или поздно любопытство становится грехом; вот почему дьявол всегда на стороне ученых.
...
Создать мир легче, чем понять его.
...
Во мраке, нас окружающем, ученый стукается лбом об стену, тогда как невежда спокойно сидит посреди комнаты.
(1850–1893) писатель
...
Жизнь – гора: поднимаешься медленно, спускаешься быстро.
...
Любовь – это единственная радость в жизни, но мы сами часто портим ее, предъявляя слишком большие требования.
...
Сильные люди, так или иначе, всегда добиваются своего.
...
Война – варварство, когда нападают на мирного соседа, но это священный долг, когда защищают родину.
...
Прослыть знающим совсем не трудно; все дело в том, чтобы не позволить уличить себя в невежестве.
...
Стремление к радости, к счастью упорно, неистребимо, оно пустило глубокие корни в нашей душе.
...
Неблагодарный сын хуже чужого: это преступник, ибо сын не имеет права быть равнодушным к матери.
...
Писатель может сделать только одно: честно наблюдать правду жизни и талантливо изображать ее; все прочее – бессильные потуги старых ханжей.
...
Мы все знаем, что любовь сильна, как смерть; зато хрупка, как стекло.
...
Сплетня служит утешением для женщин, которых более не любят и за которыми более не ухаживают.
...
Религии – все до одной – нелепы: их мораль рассчитана на детей, их обещания эгоистичны и чудовищно глупы.
Роберт Льюис Балфур Стивенсон
(1850–1894) писатель
...
Брак – это долгий разговор, прерываемый спорами.
...
Мир скучен для скучных людей.
...
Самые чужие – это те чужеземцы, что живут среди нас.
...
Быть может, судьба более благосклонна к тому, кто любит собирать ракушки, чем к тому, кто родился миллионером…
...
Успех произведения зависит не только от того, кто его написал, но и в неменьшей степени от врожденного чутья того, кто прочитал.
...
Воспоминания – это волшебные одежды, которые от употребления не изнашиваются.
...
Идя по жизни, мы вдруг обнаруживаем, что лед у нас под ногами становится все тоньше, и видим, как вокруг нас и за нами проваливаются под него наши сверстники.
