Теперь вы знаете, что слово «богатство» является термином для Адама Смита, а «вид» — для Чарльза Дарвина. А поскольку один термин влечет за собой другой, вы таким способом волей-неволей обнаружите и другие специальные слова. Вскоре вы сможете составить список ключевых слов, употребляемых Адамом Смитом: труд, капитал, земля, зарплата, прибыль, аренда, товар, цена, биржа, продуктивный, непродуктивный, деньги и так далее. А в книге Дарвина вы ни за что не пропустите слова: разновидность, ген, отбор, выживание, адаптация, гибрид, создание.
Если в той или иной конкретной области знания у вас уже существует сформированный специальный словарный запас, задача по поиску ключевых слов в книге на данную тему будет относительно простой. Вы сможете находить их положительно, будучи знакомым с предметом, или отрицательно, зная, что данное слово — термин, поскольку оно не относится к обыденным. К сожалению, во многих сферах терминология еще не разработана как следует.
Философы предпочитают издавать собственные словари. И любят наделять обычные слова новыми функциями. Конечно, при этом не все авторы употребляют их в одинаковом смысле. Но от этого такие слова не теряют роли терминов, используемых для рассмотрения определенных проблем. Нередко философы создают новые слова или берут слова из обыденной речи, превращая их в термины. Последний способ может сильно запутать читателя, который уверен, что знает значение такого слова, и поэтому воспринимает его как обыденное.
Таким образом, признаком ключевого слова является то, что автор из-за его смысла и толкования вступает в настоящую полемику с другими философами. Если автор горячо объясняет вам, как то или иное слово используют другие и почему он решил использовать его иначе, можете не сомневаться — для него это слово имеет крайне важное значение.
Я сделал упор на терминологии, но ее не следует понимать слишком узко. Особый словарный запас автора предлагает нам относительно небольшой набор слов, выражающих его основные мысли и ведущие понятия. Такие слова обычно являются фундаментом проделанного анализа. Если перед вами книга автора оригинального сообщения — скорее всего, некоторые из этих слов будут использованы совершенно особым способом. В любом случае все значимые слова вы легко идентифицируете и поймете, что они имеют для автора наибольший вес. Поэтому для вас как для читателя они тоже должны стать ключевыми. Однако для вас в тексте всегда должно оставаться важным и любое другое слово, значение которого вам пока неясно.
- 4 -
Проблема большинства читателей в том, что он и просто не обращают должного внимания на слова, а потому не понимают причины своих затруднений. Они не разделяют эти слова на понятные и не вполне понятные. Все предложенные мной способы будут бесполезны, если сознательно не прилагать усилия к поиску ключевых слов, значение которых в роли терминов требуется выяснить. Читатель, который не обдумывает или как минимум не отмечает непонятные ему слова, рискует так же, как и водитель, который едет на красный свет, не снижая скорости, в надежде, что затор перед светофором исчезнет сам собою при его появлении.
Если вы читаете книгу, которая может расширить границы вашего понимания, логично предположить, что не все ее слова будут вам одинаково ясны. Если вы будете считать их обычными, примерно одинаково понятными словами, как в газетной статье, то помешаете своим первым шагам к интерпретирующему чтению. С таким же успехом можно читать развлекательную газету — книга не принесет понимания, если к нему не стремиться.
Я знаю, как глубока у большинства из нас привычка к пассивному чтению. Главная ошибка пассивного читателя — невнимание к словам, из-за чего он не находит общий язык с автором. Несколько лет назад мы вместе с Малкольмом Шарпом, профессором юридического факультета Чикагского университета, провели специальный курс для студентов, которые планируют изучать юриспруденцию. Наши основные цели были очевидны — научить студентов читать и писать. Юристу необходимы эти навыки. Преподаватели юридического факультета опасались, что на колледжи в этом вопросе не всегда можно рассчитывать. Наш опыт общения со студентами, которые пришли на первый курс, показал, что эти опасения небеспочвенны.
Вскоре мы обнаружили, как пассивно они читают. Программа предусматривала занятия по второму опыту Джона Локка «О гражданском правлении». У студентов в запасе было несколько недель, чтобы прочитать около сотни страниц. Класс собрался. Нас с мистером Шарпом интересовали относительно простые наводящие вопросы о взглядах Локка на правительство, о взаимосвязи естественных и гражданских прав, о природе свободы и так далее. Студенты отвечали, но по ответам я мог бы заподозрить, что они совсем не знакомы с Локком. То же самое они могли бы рассказать, не открывая обсуждаемую нами книгу.
Как вы думаете, эти студенты читали Локка? Они уверяли, что да. Мы даже предположили, что они по ошибке прочли первый опыт вместо второго. Но, похоже, ошибки не было. Единственное, что нам оставалось — доказать очевидное: даже просмотрев все страницы, книгу они не читали. Я вышел к доске и попросил студентов называть наиболее важные слова из книги. Это могли быть ключевые слова для самого Локка или те слова, которые им было трудно понять. Сначала никто не отвечал. Только после того, как я написал на доске слова «естественный», «гражданский», «собственность» и «равенство», они слегка оживились. Наконец, мы составили весьма внушительный список, который включал «свободу», «деспотизм», «согласие» (тех, кем правят), «права», «справедливость» и прочие термины.
Перед тем как продолжить обсуждение, я спросил, насколько незнакомы студентам эти слова. Нет, все это вполне знакомые и обыденные слова, удивились они. Один студент заметил, что некоторые из них встречаются в Декларации независимости. Там в форме очевидной истины утверждается, что все люди созданы равными и наделены определенными неотчуждаемыми правами, что справедливая власть правительства следует из согласия управляемых. После этого студенты обнаружили и другие слова — «деспотизм», «узурпация» и «свобода», — которые, по их мнению, Локк и отцы-основатели[42] использовали подобным образом.
Таков был наш ключ к поиску терминов. Мы согласились, что авторы Декларации и создатели Конституции обеспечили этим словам высокую популярность в традиции американской политической дискуссии. Мистер Шарп добавил, что многие из них наверняка читали опыт Локка и следовали его терминологии. Как же употреблял эти слова сам Локк? Что они означали, не в целом, не в обыденной речи, а в политической теории Локка и в текстах великих американских документов, возможно, созданных под его влиянием?
Я снова вышел к доске, чтобы записать предложенные ими значения слов. Но вариантов было немного, и почти никто не предлагал сразу несколько версий. Студенты почти не замечали принципиально важной многозначности ключевых слов. Мы с мистером Шарпом перечислили значения всех этих слов — несколько вариантов для каждого. Противопоставляя значения слов «естественный» и «гражданский», мы пытались показать студентам, как Локк различает естественное и гражданское равенство, естественную и гражданскую свободу, а также естественные и гражданские права.
В конце урока я еще раз спросил, по-прежнему ли они убеждены в том, что читали книгу. Несколько смущенные, они признали, что не были знакомы с текстом. Конечно, они прочли книгу так же, как газету или учебник — пассивно, не обращая внимания на слова и их значения. Чтобы понять Локка так, как поняли они при подготовке к занятию, можно было не читать его вовсе. Перед нами сидели будущие юристы, которые не знали смысла ключевых слов Декларации независимости и преамбулы к Конституции.
Эту историю я привел не случайно: пока читатель не откажется от пассивного чтения, он будет свято убежден в том, что понимает значение всех слов, особенно если ключевые слова книги совпадают со словами из разговорной речи. Если бы эти студенты развили в себе навык активного чтения, то выделили бы упомянутые мной слова самостоятельно. В первую очередь, они бы знали, что данные слова не только встречаются в разговорной речи, но и входят в специальный словарь политической теории. Учитывая этот факт, далее они бы поинтересовались их специальным значением. Кроме того, они смогли бы выяснить, что Локк употребляет эти слова в нескольких смыслах. Тогда они сами осознали бы необходимость найти общий язык с автором.
Добавлю, что урок был усвоен. Впоследствии с этими же студентами мы прочли более сложные книги, чем опыт Локка. Они приходили на занятия подготовленными к дискуссии, поскольку выделяли все ключевые слова, выявляя их по сдвигам в значении. Более того, студенты начинали получать удовольствие от нового опыта — активного чтения книги. Оно пришло несколько поздно, но наши ученики с благодарностью признавали, что лучше позже, чем никогда.
