Я знаю, что поэтические произведения не пишутся так, как это представляют литературные критики; однако если бы я был вынужден «своими» словами передать то, что Пушкин хотел сказать своим «Дон-Жуаном», я, заведомо зная, что упрощу, а, следовательно, искажу, написал бы примерно так: «Он хотел сказать, что для него не имели значения, как для других, политические и философские взгляды Дон-Жуана. Что могут существовать, и с правом на счастье, люди, живущие для любви, для одной лишь любви; однако отнюдь не только для любви в „высоком“ смысле, и еще менее для любви к ближнему».
Этих людей осуждают. Действительно, большинство поэтов с большим или меньшим успехом осуждали Дон-Жуана. Иногда случалось, что, вопреки желанию поэта открыто осудить Дон-Жуана, тот оказывался у него гораздо привлекательнее, чем это вытекало из политических и религиозных убеждений поэта. Кроме того, так получилось, волею судеб, что выбравшие Дон-Жуана своим героем были, как правило, людьми сурового душевного склада, подобно Тирсо де Молине, который в старости ушел в монастырь.
Если бы идею его «Дон-Жуана» назвали «языческой», Пушкин не придал бы этому значения. Единственным поэтом, который прямо сказал, что любит Дон-Жуана, был Альфред де Мюссе. «Pas un d’eux ne t’aimait, Don Juan; et moi je t’aime...»[27]. Пушкин мог этого и не говорить.
El alma de España. Madrid, 1951.
Так, ссылка на нее отсутствует в авторитетном издании: Weinstein L. The metamorphoses of Don Juan. Stanford, 1959.
Cm.: Manning C. A.Russian Versions of Don Juan // Publications of the Modern Russian Associations of America, New York, 1923. V. 38. P. 479—493. В этой связи можно отметить, что уже в Петровскую эпоху одна из драматических версий легенды о Дон Жуане, пьеса де Виллье «Каменный гость, или Преступный сын» — в русской переделке «Дон-Ян и Дон-Педр», — ставилась на русской сцене.
Бунин И. А. Думая о Пушкине // Бунин И. А. Собр. соч.: В 9 т. М., 1967. Т. 9. С. 455.
См., например, очерк Бунина «Инония и Китеж», напечатанный в парижской газете «Возрождение» 12 октября 1925 года (№ 132) и перепечатанный в «Литературной газете» 7 ноября 1990 года (№ 45 (5319)).
И. Чубаров [Бунин И. А.].Литературный дневник. Книжки недели. IX // Южное обозрение. 1898. 24 сент. № 594.
См.: Шульц Р.Пушкин и Книдский миф. München, 1985.
См.: Одоевцева И. На берегах Сены. М., 1989. С. 273—277.
Шаховская 3. Отражения//Наше наследие. 1990. № 1. С. 93.
Цитата из поэмы Альфреда де Мюссе «Намуна» (1832) (Песнь 2, строфа XXXVIII). Перевод Д. Д. Минаева (Мюссе А. де.Избр. произв.: В 2 т. М., 1957. T. 1. С. 210):
Да, Дон-Жуан. Магическое слово!
Его не понимая, целый свет
О нем кричит; таинственно и ново
Оно всегда... Поэта в мире нет,
Который бы не бредил Дон-Жуаном,
Дающим блеск и славу всем романам.
По-видимому, имеется в виду книга: Simone-Brouwer F. de. Don Giovanni nella poesia e neléarte musicale. Storia di un dramma. Naples, 1894.
Перечисляются следующие произведения, раскрывающие донжуановскую тему: комедия Мольера «Дон Жуан, или Каменный гость», опера Моцарта «Дон Жуан», пьеса Тирсо де Молины «Севильский озорник, или Каменный гость», поэма А. де Мюссе «Намуна», драма Ленау «Дон Жуан», драма Соррильи «Дон Хуан Тенорио», новелла Мериме «Души чистилища», пьеса Александра Дюма-отца «Дон Жуан де Маранья, или Грехопадение ангела».
Цитируется либретто оперы Моцарта, автором которого был аббат Лоренцо да Понте.
Имеются в виду мотивы трагедии Шекспира «Макбет».
Речь могла бы идти лишь о том, что пьеса Тирсо де Молины была известна Пушкину в пересказах Лагарпа, Вольтера и А. В. Шлегеля.
Имеется в виду трагикомедия: «Le Festin de Pierre ou le Fils criminel» (1658).
Имеется в виду трагикомедия: «Le Festin de Pierre ou le Fils criminel» (1659).
О комедии Мольера, опере Моцарта и поэме Байрона как источниках «Каменного гостя» Пушкина см. комментарии Б. В. Томашевского в издании: Пушкин А. С. Полн. собр. соч. М.; Л., 1937. Т. 7. С. 553—571.
Заключительные строки 14-й, пропущенной строфы «Домика в Коломне».
Иов. 1, 8—12.
Предание о Роберте-Дьяволе, как французская средневековая параллель легенде о Дон Жуане, упоминается, в частности, А. Н. Веселовским в работе «Легенда о Дон-Жуане» (Веселовский А. Н. Этюды и характеристики. М., 1894. С. 62—65).
Любопытно, что прямо противоположную точку зрения на Дон Жуана высказал Грегорио Мараньон, пригласивший Бунина участвовать в сборнике «Душа Испании». По его мнению, вызвавшему взрыв негодования патриотически настроенных соотечественников, в образе Дон Жуана нет решительно ничего испанского, поскольку психологическая и физиологическая подоплека его поведения универсальна (Marañon G. Don Juan: Ensayos sobre el origen de la leyenda. Madrid, 1976. P. 86—87, 113).
Cм.: Souvenirs de la marquise de Créquy de 1710 à 1803. Paris, [s. a.]. T. 1. P. 157—158.
Конечно, так было в ту эпоху (прим. Бунина).
Там же.
Цитата из поэмы А. де Мюссе «Намуна» (Песнь 2, строфа XLIV). Перевод Д. Д. Минаева (Мюссе А. де.Избр. произв.: В 2 т. T. 1. С. 211):
Тень обнимал и, злополучный жрец,
Не вызвал божества из тьмы людских сердец.
Цитата из поэмы А. де Мюссе «Намуна» (Песнь 2, строфа XXXIX). Перевод Д. Д. Минаева (Там же. С. 210):
О Дон-Жуан, на зло твоим врагам,
Люблю тебя и не могу понять я
Их страха пред тобой и их проклятья!
