Самаркандия - Кузьма Сергеевич Петров-Водкин

Ни зелени садов, ни бирюзы людского гения, не видно отсюда, а вершина еще не снеговая. Снега рядом — за следующей грядой сияют они.

Не выдерживает масштаба человеческое зодчество пред куполами снежных вершин.

Да и все Искусство не есть ли только репетиция к превращению самого человека в Искусство?

Сама жизнь не только ли еще проэкция будущих возможностей?

Чувства, разум и кровь не танцуют ли покуда шакало-собачий балет — да и балет ли еще предстоит поставить человеку на сцене вселенной?

Незаметно прокралась осень на улицы и в окрестности.

Первыми появились облака и тучи. Небо разукрасилось новыми красками — зори утренние и вечерние зарадужили небо из края в край.

Потянулись стаи пернатых, звеня далекой музыкой над Регистаном.

Заскрипели арбы с перинами и коврами возвращающихся из кишлаков.

Начались дожди — в Самарканде появилась липкая грязь.

Сарты всунули головы в плечи ватных халатов и свесили рукава.

Как галчата, под навесами своих лавченок, нахохлились торговцы. Появились жаровни.

Октябрь кончался.

Над Чапан-Атой рвались ветры, свистели в куполе. Заревшан сделался еще чернее. Снега ниже и ниже опускались к подножиям гор и Агалык оделся в белое…

Для меня осень без России — не осень!

Всё кончено; казалось, всё изжито в Самарканде.

Последние приветы Шах-Зинде, Узбекам и Таджикам.

Спасибо за их ласковую внимательность к полюбившим их огненно-бирюзовую родину…

Февраль. 1923 г.