Кроме своих природных детей дьяволы любили брать приемышей. Доставались им дети либо через похищение, либо через проклятие или неосторожное обещание родителей, либо чрез неправильность в обряде крещения. Мы видели в примере Соломонии Бесноватой, что достаточно было крестящему попу быть в пьяном виде, чтобы отдать ребенка во власть «чернородных демонов». Английский летописец Роджер из Ховдена{308} (около 1200) рассказывает, что одна девушка, забеременев, ушла из дому, чтобы скрыть приближающиеся роды. В открытом поле в час ужасной грозы схватили ее муки. Устав напрасно призывать помощь Божию, взмолилась она к дьяволу. Он тотчас же появился в виде молодого человека и сказал ей: «Следуй за мною». Привел ее в овчарню, сделал из соломы постель, развел хороший огонь и ушел за едою. Шли мимо два человека, заметили огонь, вошли в овчарню, расспросили лежащую родильницу и, ужаснувшись дьявольского коварства, побежали в ближайшую деревню за священником. Тем временем черт возвратился с съестными припасами и водою, подкормил родильницу и, когда настал ее час, принял у нее младенца, как искуснейший акушер. А тут как раз подоспел священник с толпою прихожан и начал заклинания, которых дьявол, конечно, не выдержал и бежал, умчав и новорожденного на руках своих. Добрая мать, мало о том заботясь, возблагодарила Создателя за избавление от лукавого и с миром возвратилась в дом свой. Нельзя не сознаться, что в удивительном этом происшествии дьявол едва ли не единственное действующее лицо, которое вело себя, как прилично порядочному человеку.
Вальтер из Куанси{309} (ум. 1236) знает другую историю. Добродетельные и богатые супруги, родив несколько детей, дали Святой Деве обет — впредь жить в целомудрии. Но демон хитер, а плоть немощна. Однажды, да еще как раз в ночь на Пасху, демон разжег супруга такою лютою страстью, что после долгих отказов, уговоров и угроз жена должна была уступить его желаниям. Но перед тем как отдаться, она воскликнула:
— Если от этого нашего греха будет ребенок, знай, что я дарю его дьяволу!
Ребенок таки родился — и очаровательный. И чем дальше растет, тем больше восхищает всех красотою, умом, милым характером, добрым поведением. А мать заливается слезами, памятуя свое проклятие и ожидая от него самых мрачных последствий. Когда мальчику исполнилось двенадцать лет, матери явился ужасный демон и предупредил ее, что через три года он придет за своею добычею. Бедная женщина в отчаянии призналась сыну, какая участь его ожидает. Мальчик горько заплакал и, покинув родительский дом, пошел в Рим к папе просить защиты. Папа стал в тупик пред таким казусным делом и послал юношу к иерусалимскому патриарху, мудрейшему человеку на земле. Этот мудрец, однако, тоже не находил средства выручить ни в чем не повинного мальчика от когтей ада. — Разве вот поможет тебе такой-то отшельник: он настолько свят, что ангелы сходят с неба, чтобы побеседовать с ним… Горько рыдая, призывая Бога и Святую Деву, мальчик ходит-ходит, а три года тем временем почти прошли и до срока остаются одни сутки. В Страстную субботу находит он своего отшельника. Тот сперва тоже растерялся было, но потом приободрился и кое-что придумал. После ночи, проведенной на молитве, отшельник, служа обедню, поставил мальчика между собою и алтарем. Это не помешало дьяволу ворваться и схватить свою добычу. Но отшельник призывает Святую Деву. Она сходит с неба во всей славе своей, и дьявол, конечно, бежит, посрамленный, а юноша спасен и, возвратясь на родину, посвящает себя на всю жизнь культу Святой Девы.
В другой истории дьявол в высшей степени заботливо воспитывает похищенного им ребенка и путешествует с ним по свету. Но в пятнадцать лет юноши св. Иаков отнимает его у дьявола и возвращает родителям.
Поверья эти широко разработаны в русской народной демонологии. По одним — «младенцы, проклятые родителями или умершие некрещеными, захватываются демонами и обращаются в кикимор. В их сообщество поступает также игоша — мертворожденный ребенок, недоносок, выкидыш, уродец без рук и без ног, который поселяется в избе и тревожит домохозяев своими проказами». Точно так же достается нечистым заспанный (задавленный во сне) младенец; «чтобы освободить его, мать должна простоять три ночи в церкви — в кругу, очерченном рукою священника, и тогда в третью ночь, как только пропоют петухи, черти отдадут ей мертвого ребенка». Некоторые из народных рассказов о несчастных, попавших во власть демонов через родительское проклятие, замечательно красивы и трогательны. Для характеристики их возьму одну из знаменитой книги А. Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу», в которой их много:
«Жил старик со старухою, и был у них сын, которого мать прокляла еще во чреве. Сын вырос большой и женился; вскоре после того он пропал без вести. Искали его, молебствовали о нем, а пропащий не находится. Недалеко в дремучем лесу стояла сторожка; зашел туда ночевать старичок-нищий и улегся на печке. Спустя немного слышится ему, что приехал к тому месту незнакомый человек, слез с коня, вошел в сторожку и всю ночь молился да приговаривал: „Бог суди мою матушку — за что прокляла меня во чреве!“ Утром пришел нищий в деревню и прямо попал к старику со старухой на двор. „Что, дедушка, — спрашивает его старуха, — ты человек мирской, завсегда ходишь по миру, не слыхал ли чего про нашего пропащего сынка? Ищем его, молимся о нем, а все не объявляется“. Нищий рассказал — что ему в ночи почудилось: „Не ваш ли это сынок?“ К вечеру собрался старик, отправился в лес и спрятался в сторожке за печкою. Вот приехал ночью молодец, молится Богу да причитывает: „Бог суди мою матушку — за что прокляла меня во чреве!“ Старик узнал сына, выскочил из-за печки и говорит: „Ах, сынок! насилу тебя отыскал; уж теперь от те я не отстану“. — „Иди за мной!“ — отвечает сын, вышел из сторожки, сел на коня и поехал; а отец вслед за ним едет. Приехал молодец к проруби и прямо туда с конем — так и пропал. Старик постоял-постоял возле проруби, вернулся домой и сказывает жене: „Сына-то сыскал, да выручить трудно; ведь он в воде живет“. На другую ночь пошла в лес старуха и тоже ничего доброго не сделала; а на третью ночь отправилась молодая жена выручать своего мужа, взошла в сторожку и спряталась за печкою. Приезжает молодец, молится и причитывает: „Бог суди мою матушку — за что прокляла меня во чреве!“ Молодуха выскочила: „Друг мой сердечный, закон неразлучный! теперь я от тебя не отстану!“ — „Иди за мной!“ — отвечал муж и привел ее к проруби. „Ты в воду, и я за тобой!“ — говорит жена. — „Коли так, сними с себя крест“. Она сняла крест, бух в прорубь — и очутилась в больших палатах. Сидит там Сатана на стуле; увидал молодуху и спрашивает ее мужа: „Кого привел?“ — „Это мой закон!“ — „Ну, коли это твой закон, так ступай с ним вон отсюдова! закона разлучать нельзя“. Выручила жена мужа и вывела его от чертей на вольный свет!»{310}
Множество легенд и сказок варьирует общеизвестный мотив — царь, купец, богатый мужик запродают или обещают за услугу черту то, чего дома не знают. Обещая, рассчитывают отделаться какими-нибудь пустяками, ибо какой же хозяин всего важного в своем доме не знает? Но оказывается, что это — ребенок, которым беременна жена обещателя, о чем она еще не успела сообщить мужу. Обещанному таким образом ребенку впоследствии приходится тяжкими трудами добывать себе свободу от безвинно закабалившей его злой власти. Славянские сказания этого рода имеют, по большей части, бодрый тон и счастливый конец. Германские мрачны и трагичны, образцом чего может служить не раз упомянутая баллада Гейне о Германе Веселом Герое (German, den fröhlichen Held).
Когда черт не в состоянии похитить или выманить ребенка у родителей, он не прочь купить. Это особенно часто в немецких легендах. В знаменитом «Громобое» Жуковского, заимствованном из немецких образцов, герой покупает у Асмодея отсрочку адской казни ценою душ двенадцати своих дочерей, по году за каждую. И хотя сделка очевидно незаконна и дочери Громобоя могли бы отказаться от платежа по своим кровавым векселям уже в силу своего несовершеннолетия, однако контракт оказывается достаточно сильным, чтобы превратить их в «двенадцать спящих дев», правда избавленных от ада, но не впущенных и в рай.
Продать или передать черту можно не только своего ребенка, но и, например, жену, как сделал один рыцарь, о котором упоминает Артуро Граф. Больше того, при достаточно благоприятных условиях можно отправить к черту человека совершенно постороннего, лишь бы дар был сделан не только на словах, но от чистого сердца. Артуро Граф сообщает на этот счет такую улыбчивую притчу, которою я однажды воспользовался для сатирического рассказа.
Был сборщик податей, человек безжалостный, прижимистый, жадный. Шел он однажды деревнею, и пристал к нему в товарищи черт. Идут. Вдруг видят: гонит мужик свинью, а она артачится, так что привела его в отчаяние, и ругает он ее:
