Мы прошли в следующее помещение, гораздо больше первого. Оно представляло собой круглый зал с стойкой администратора в самой середине. Вдоль стен зала тянулись зеркала и кожаные диваны.
Я вгляделся в рекламный плакат, спускавшийся с потолка в виде флага и…
И сразу же понял, что оказался в бане! «Welcome to Red Dragon’s sauna!», красовалось на плакате.
«Сан на» означало «сауна». Можно было и самому догадаться.
Девочки там стоят, кстати, всегда очень приятные.
Молодой человек с парой белых войлочных тапочек в левой руке, подвел меня к одному из диванов, дождался, пока я сяду, и в считаные мгновения стащил с моих ног кроссовки, надев взамен тапочки.
– Э-э, бой! – воскликнул я, но он уже куда-то исчез.
«А почему бы и нет? Раз уж здесь оказался… – подумал я, поднимаясь на ноги. – Для полноты впечатлений можно побывать и в китайской бане. Тем более что на улице так противно!»
Против ожидания, тапки и не думали скользить по «мраморному» полу заведения.
Я подошел к стойке и обратился к девушке, сидевшей за ней. На мою удачу, она свободно изъяснялась по-английски.
Стандартный набор услуг, поэтично названный «жемчужным удовольствием», обошелся мне почти в сотню юаней.
Я расплатился наличными и получил круглый медный жетон с неведомым иероглифом на цепочке и пластиковую карточку, оказавшуюся, как я узнал чуть позже, ключиком от персонального шкафчика.
– После того как вы разденетесь, наденьте это на шею, – сказала девушка, указывая рукой на жетон.
– Хорошо, – ответил я.
– Документы, деньги и драгоценности вы можете сдать мне…
Увидев, что я достал из кармана рубашки паспорт, девушка протянула мне большой пластиковый конверт, на котором был изображен тот же иероглиф, что и на моем жетоне.
Новый служитель провел меня в пустую раздевалку и указал на металлический шкафчик. Стоит ли упоминать, что на нем красовался все тот же иероглиф.
Раздевшись, я прошел в банный зал.
Как я понял, это была парилка, потому что бассейн находился в следующем помещении. Для сауны температура была не очень – где-то градусов восемьдесят, не больше.
В парилке на длинной деревянной скамье сидели трое китайцев, никак не отреагировавших на мое появление.
Я просидел с четверть часа в парилке, затем принял душ, после чего вдоволь поплавал в бассейне с прохладной водой, а когда вылез весь в приятной истоме, то попал в лапы очередного китайца. Именно что «в лапы», потому что этот китаец оказался массажистом. Он утащил меня в свой кабинет, так и хочется написать – «логово», где натирал меня какими-то неведомыми ароматическими солями, мял, скреб, тер, разминал, тянул, и делал все это до тех пор, пока я не впал в совершеннейшее блаженство.
Дважды повторив цикл «парилка – бассейн», я решил, что пока с меня хватит и возжелал выпить пива. Отыскал взглядом моего массажиста, который, в ожидании очередной жертвы, притаился в углу бассейна и громко сказал:
– Пицзю плиз!
– Ес, ес, ес, – закивал он и исчез.
Я думал, что он вернется с пивом, но ошибся. Массажист принес мне белый махровый халат, подождал, пока я надену его, и отвел на второй этаж, где напротив друг друга помещались бар и комната отдыха.
Комната отдыха была общей для мужчин и для женщин – помимо нескольких дремлющих на креслах-лежанках китайцев, в углу разместилась жужжащая компания китаянок, как это принято говорить, «бальзаковского» возраста. Под потолком беззвучно мерцали экранами два плазменных телевизора.
Ложиться я не стал – после всего у меня просто-напросто «горели трубы», которые я смог потушить только третьей бутылкой «Циндао», увы, но другого пива в бане не было.
Денег здесь не брали, да их у меня и не было – бармен все записывал на мой жетон. Точнее, не непосредственно на мой жетон, а к себе в блокнот после предъявления мною жетона.
Как следует отдохнув за барной стойкой, я снова поплавал в бассейне, повалялся в комнате отдыха и решил, что с меня хватит, – пора и на улицу вылезать, продолжать осмотр достопримечательностей.
Заплатив за пиво (массаж, как оказалось, входил в стоимость стандартных услуг), я покинул это чудесное, столь гостеприимное заведение.
– Вы можете снять у нас отдельный номер и остаться, сколько пожелаете, – сказала девушка на ресепшн. – У нас очень комфортабельные номера.
– К сожалению, я уже снял номер в отеле, – признался я.
Через два дня, устав от непрерывно моросящего дождя, я уехал из Шанхая, так и не побывав в «Саду радости».
Зато «Сауну Красного дракона» я посетил еще дважды. Баня оказалась весьма приятным местечком. Кроме так называемой «сауны», больше похожей на турецкие бани, здесь можно было еще и посидеть по горло в кипятке в деревянной бочке. Такая баня «по-японски» – мощная штука, особенно если после нее выпить немного виски. Любое ненастье становится нипочем.
Я решил, что если еще раз окажусь в Шанхае, то непременно остановлюсь в одном из подобных заведений (так и удобнее, и дешевле), но меня ждало горькое разочарование – в силу каких-то правил или традиций отдельные номера при банях не сдаются надолго. Максимум – до девяти часов утра следующего дня... Ну почему мир столь несовершенен?
Председатель Мао отчего-то, как я слышал, бани не уважал – любил плавать в реке.
Кому: Маргарита Бром « [email protected]»
От кого: Денис Никитин « [email protected]»
Тема: Выпьем, товарищи! Выпьем за Мао! Выпьем и снова нальем!
Приветствую вас, Маргарита Борисовна!
Наконец-то добрался и до вредных привычек.
Спешу опровергнуть ваше утверждение, гласящее, что китайцы – непьющая нация.
Пьющая, да еще как пьющая, если приглядеться.
С чувством, с толком, с расстановкой… Короче говоря – все, как полагается.
Стабильно, если можно так выразиться, пьющих китайцев становится все больше – годы экспериментов Председателя Мао остались далеко позади, можно и расслабиться, вот они и расслабляются. Правда, если честно, то дело совсем не в экспериментах Великого Кормчего.
Китайское пьянство, как и все в этой великой стране, имеет под собой фундаментальную основу.
Психологическую, философскую, социальную...
Я уже не раз упоминал, что китайцы – это люди с предельно развитым общественным самосознанием. В одиночку им неуютно, некомфортно. Китайцу комфортно только в коллективе – сослуживцев, соседей по дому, товарищей по партии…
Могу с полной уверенностью заявить, что лермонтовский Печорин – не китайский персонаж. Здесь индивидуалистов нет, их «убивают» в зародыше. Любое проявление индивидуализма карается. Причем карается как отрицательное проявление индивидуализма, так и положительное. Да-да, быть или казаться лучше других, с точки зрения китайца, плохо
«Почему? – спросите вы. – Неужели из-за вечного поиска ложки дегтя в бочке меда? Вечной привычки находить что-то плохое во всем хорошем?»
Совсем не так. Все дело в пресловутом «лице», точнее, в «лицах».
Если кто-то выделяется из коллектива, делая нечто отрицательное, то некомфортно от этого только ему одному, а не всем членам этого коллектива.
А вот когда кто-то из членов коллектива выделился, совершив нечто положительное, то некомфортно становится всем остальным. И это закономерно – ведь их «лицам» наносится определенный урон. Ясное дело – дальше последует кара, точнее – возмездие со стороны «пострадавшего» общества. «Лицо» коллектива, это знаете ли, вечная ценность!
Потому-то, как парадоксально бы это ни звучало, китайцу нельзя быть хуже всех – уважать перестанут, но гораздо хуже быть лучше всех.
И еще – китайцы не любят, чтобы им завидовали. Зависть окружающих чревата разнообразными подлянками, поэтому ну ее подальше! «Не вызывай зависти!» – вбито в каждого китайца с младенчества и на всю оставшуюся жизнь.
Поэтому китайцам свойственно всячески принижать себя и свои дела, чтобы не возбуждать чувства неловкости или зависти у остальных. Бесконечно сетовать на проблемы и трудности бытия – это хорошо и сообразно.
Вернемся к алкоголю. В Китае не принято убегать от товарищей по работе домой сразу же по окончании рабочего дня. Это несообразно – по окончании рабочего дня лучше всем коллективом закатиться в какой-нибудь кабачок, чтобы развеяться… Нет поблизости кабачка? Не смешите меня, я вас умоляю! Это – Китай!
Походы по барам и ресторанам дружной компанией сослуживцев давно уже прочно укоренились в обиходе. Тем более что, напиваясь в стельку, человек показывает сослуживцам, как он несчастен, ибо больше ни в чем, кроме спиртного, не может найти утешения и отдохновения. Очень правильное поведение, надо сказать. Для китайца, естественно.
А теперь представьте, как все сотрудники компании дружно надираются рисовой водкой, а один из них (подлый ренегат!) здесь же пьет минералку… И еще косится на остальных неодобрительно – алкаши, мол. И в России, и в Китае подобных «деятелей» называют предателями и карают «по всей строгости революционного закона».
