Версию о том, что «оленные камни» являются стилизованным изображением головы, подкрепляют и самые ранние из подобных изваяний, найденные в Монголии, Забайкалье, на Алтае и в других местах. На этих изваяниях изображена вполне реалистическая голова человека или божества. Эти мегалитические изваяния в полном смысле этого слова можно назвать антропоморфными. В более позднее время антропоморфность каменной скульптуры прочитывается не столь ясно. О том, что перед нами голова, можно догадаться по характерному выступу лица, впрочем весьма схематическому. «Плиты с нависанием» без явных черт лица можно встретить в Туве, Монголии и Минусинской котловине.
Значение этих выступов в верхней части каменного блока становится понятно, если сравнить эти монолиты с аналогичным каменным блоком, обнаруженным в Аргын-бригаде в Северной Монголии. Там поверх лицевого выступа нанесены черты человеческого лица. Очень может быть, что в Минусинской котловине именно предельно стилизованные и абстрактные «плиты с нависанием» заменяли настоящие антропоморфные «оленные камни». По крайней мере, «настоящие» «оленные камни» в Минусинской котловине пока не обнаружены, зато имеются в наличии «плиты с нависанием». Если исходить из сказанного, то ареал распространения антропоморфной скульптуры на севере Центральной Азии в 1-м тысячелетии до н. э. значительно расширяется.
Считается, что «оленные камни» связаны с различными поминальными сооружениями: курганами, плиточными могилами, херексурами, оградками и выкладками. Однако можно встретить и отдельно стоящие камни, например посреди степи, что дополнительно указывает на их культовое значение. Кроме того, зафиксированы случаи, когда «оленные камни» располагались с внешней стороны «оградки» или плиточной могилы. Не исключено, что сами «оленные камни» могли многократно выкапываться и переноситься на новые места племенами, появляющимися позднее в местах их расположения. Весьма интересно, что из «оленных камней» в ряде случаев составлялись сложные комплексы в виде кромлехов.
Это в какой-то мере находит свои параллели в мегалитической культуре Европы. Торчащие из земли головы каменных истуканов-божеств, образующие сакральный круг — символ Солнца, — явно способствовали возникновению мистических настроений у присутствующих. Возможно, что в стародавние времена в центре этого мегалитического круга располагался жертвенник. Весьма интересно, что в Монголии на реке Катык был обнаружен и исследован сложный комплекс, состоящий из каменных выкладок, мощеных дорожек, круглых жертвенников, символизирующих Солнце, и отдельно и прямо стоящих камней. Посредине этого сложного сооружения стоял основной жертвенник, окруженный прямоугольной оградой. На стенах этой ограды помимо обычных «оленных» мотивов были нанесены изображения Солнца, а также Солнца, украшенного бараньими рогами. Кроме прочего узкие грани камней, символизирующих лицо, с выступающим нависанием практически всегда были обращены на Восток, то есть в ту сторону, откуда восходит солнце.
Сакраментальный вопрос о предназначении «оленных камней» пока остается в центре дискуссий. Таинственный орерл окружает эти камни и благодаря тому обстоятельству, что окружающие камни комплексы, как правило, не раскапывались. Известно по этому поводу немногое, например то, что под Иволгинским камнем в Забайкалье был найден скелет лошади без головы. Это может быть расценено как свидетельство жертвоприношения, с ритуальным отрубанием лошадиной головы.
Подобные ритуалы, согласно летописным и мифологическим источникам, совершались у священного камня в древности у индоевропейцев. Это соответствует ритуалу принесения в жертву белого коня у индоариев. Очень может быть, что у скифов и славян существовал обычай принесения в жертву белого коня в день летнего солнцестояния на Лысой горе подле жертвенника. У балтийских славян праздник летнего солнцеворота назывался Лиго и сопровождался почитанием Солнца и всеобщим весельем, а также просьбами, обращенными к богам, о плодородии и охране скота от напастей и злых духов.
В скандинавской мифологии существовал Бальдр, юный бог из асов, который был связан с культом Солнца. Он как Солнце — ясен, светел и благостен. Его белые ресницы сравниваются со священными растениями. Однако Бальдру с некоторых пор стали сниться зловещие сны, что он скоро умрет. Узнав об этом, остальные боги решили оградить солнечного бога от напастей. Один отправляется в царство мертвых, чтобы узнать судьбу Бальдра. Там он узнает от разбуженной им от вечного сна провидицы вёльвы, что Бальдр скоро умрет. Тогда боги решили взять клятву со всех существ и вещей на земле, что они не причинят вреда солнцеликому Бальдру. И лишь прут омелы такой клятвы не дал. Боги же веселятся и ликуют, они развлекаются тем, что стреляют из лука в Бальдра, и он уклоняется от всех стрел, летящих в него.
И тут злокозненный бог Локи подсовывает одному из богов стрелу, изготовленную из прута омелы. Эта стрела и поражает Бальдра в самое сердце. Боги переносят тело Бальдра к морю и кладут на ладью, затем убивают белого коня Бальдра и тоже переносят на эту ладью. Затем умирает от горя супруга Бальдра, и ее также кладут на ладью. После чего боги поджигают ладью, отпихнув ее от берега. После чего брат Бальдра Хермод на волшебном коне Одина отправляется в царство смерти, дабы вызволить из него своего брата. Хозяйка страны мертвых Хель готова отпустить Бальдра с условием, что его будут оплакивать все на земле. Все боги плачут. Однако злокозненный Локи радуется, и Бальдр остается в царстве смерти.
В этой древней скандинавской легенде, быть может, отразились мотивы, связанные с почитанием и нечаянным убийством солнечного божества, а также с его последующим возрождением к жизни. Эти мотивы мы встречаем не только в мифологиях славян и причерноморских скифов, а также и в древневосточных мифах, связанным с культом плодородия. Не исключено, что подобные мифологемы были в ходу и у сибирских скифов, почитавших «оленные камни». Опираясь на эти мифологемы, можно понять и предназначение самих «оленных камней». Быть может, они изображают лик солнечного бога?
Интересно и то, что на реке Юстыд в Горном Алтае археологами был раскопан сложный комплекс, включавший в себя более тридцати «оленных камней». В расположенных вокруг них кольцевых выкладках были обнаружены следы кострищ и прожженные кости, что дополнительно указывает на культовый характер этого и подобных комплексов, связанных с местами жертвоприношений.
Кто знает, быть может, гигантская каменная голова, обращенная лицом на восток, символизирует солнечного бога, а жертвоприношение коня подле нее является постоянно воспроизводимым мифом о ритуальной, неотвратимой гибели солнечного божества с последующим воскрешением.
Минусинские стелы также исполнены намеками на древние индоевропейские мифологемы, связанные с культом плодородия. Так, на вершине минусинских стел обычно располагается женская фигура с чашей, которая является праобразом тюркских «каменных баб». Более мелкие сидящие фигуры расположены по боковым сторонам стел. Вместе фигуры образуют как бы незамкнутый круг.
Весьма интересно было бы хотя бы ретроспективно рассмотреть дальнейшее развитие и трансформацию культовых стел, когда на смену бронзовому веку Южной Сибири приходит железный век. Племена, населяющие Минусинскую котловину, продолжают традицию изготовления антропоморфных и зооморфных изваяний, являющихся составной частью поминальных комплексов. Вероятно, определенное культовое значение отводилось и знаменитым таштыкским маскам.
В таштыкское время (II век до н. э. — V век н. э.) появляется традиция изготовления погребальных масок. Эти маски, вероятно, занимают промежуточное положение между монументальным изображением умирающего и воскресающего бога и изображением реальных умерших царей, военачальников. Маски уже несут утилитарную роль; они призваны увековечить образ почившего. Через какое-то время такая маска трансформируется в «глиняную голову», соотносимую с круглой скульптурой или бюстом.
Подобная «глиняная голова» была найдена на территории кургана номер 6 Шестаковского могильника в Кемеровской области, который датируется I веком до н. э. По реконструкции А.Н. Мартынова, эта голова принадлежала манекену, олицетворявшему покойного. Сооружение погребального комплекса происходило так — посреди будущего кургана делалась площадка из обожженной глины, окруженная земляным валом с входом с южной стороны. Здесь выставлялись манекены умерших в полный рост или в сидячем положении. В центре кургана возводилась крыша из бересты. В этом родовом склепе помещались изображения умерших людей, при этом прах умерших, вероятно, сжигался. Через какое-то время вес сооружение предавалось огню.
