Такие цепочки пронизывают рынок, как знаменитая формула Маркса: Товар-Деньги-Товар. Только место денег заняло внимание: Товар-Внимание-Товар. В новом обществе товарообмен обеспечивается с помощью возможностей «покупателей» (отдающих ресурс внимания) привлечь внимание других «покупателей» к «продавцу» (получателю ресурса внимания).
Миграция. Территориальные сообщества дают разрешение на въезд и проживание на своей территории «иногородних». Предпочтение отдается тем, кто вносит материальный и творческий вклад в жизнь сообщества, т. е. номадам.
Номады создали систему дистанционного бесплатного образования через интернет для жителей Третьего мира. Этот новый образовательный «план Маршала» для слаборазвитых, в т. ч. исламских стран, включает пропаганду атеистического естественно-научного мировоззрения. Благодаря ему новые поколения исламских народов освобождаются от религиозного опиума. Более того их представители составляют значительную часть самих номадов.
Виртуальная реальность. Пользователи через нейро-компьютерный интерфейс входят в виртуальную реальность, в интернет, фактически живут там полноценной жизнью, создают свое виртуальное тело, общаются друг с другом, испытывают ощущения близкие к реальным. Многие живут как бы «на два дома»: в реальности и виртуальном мире, куда периодически погружаются.
Люди перестают быть пассивными потребителями медиа и киноиндустрии. Самое модное произведение искусства – новый виртуальный мир, в котором разворачивается та или иная история. Виртуальные миры могут копировать историческую реальность, художественные произведения или быть плодом чистой фантазии авторов-программистов. Пользователи могут войти в него, принять участие в действии, испытывать те же эмоции, что и герои, влиять на сюжет. Они могут стать участниками Бородинской битвы или заседания Политбюро ЦК КПСС, полюбить и спасти Анну Каренину или заставить Раскольникова пощадить старушку и, конечно, поучаствовать в новых виртуальных мирах и сюжетах, созданных современными художниками-программистами.
Электронный помощник и цифровая копия интеллекта. Созданы интеллектуальные электронные помощники (ИЭП) людей. Базовая часть такой системы универсальна: умный поиск, интеллектуальный анализ баз данных, набор программ, помогающих создавать творческую продукцию: от технологических ноу-хау до исторических исследований. В эту систему также могут быть закачены персональные интересы и взгляды человека по любым вопросам. Таким образом ИЭП может эффективно реализовывать любые персональные творческие задачи.
Появляются и более сложные программные системы, знающие и воспроизводящие не только интересы и взгляды людей, но и индивидуальную специфику мышления, анализа информации, творческие методы, манеру излагать мысли. Такие помощники, по сути, становятся цифровыми копиями интеллекта (ЦКИ).
Система не только подбирает необходимую информацию и делает ее первичный анализ, но способна на основе интеллектуального багажа человека создавать за него новый контент.
ЦКИ может за «своего хозяина» давать интервью, писать работы на заданные темы, вести блог, дискутировать с оппонентами, сотрудничать с единомышленниками и т. д. Ведь в ее памяти ваши позиции по важным вопросам, оно «обучен» вашим методам, логике и т. д.
Электронный слепок интеллекта продолжает работать на благо общества и после смерти его «хозяина». Созданы ЦКИ великих людей, умерших еще в доинформационную эпоху. Специальная программа, проанализировав созданные ими тексты, воссоздает их интеллектуальные методы и возможности. Таким образом, электронные клоны интеллекта Эйнштейна или Бора участвуют в научных проектах XXI века. «Пообщаться» с цифровыми копиями интеллекта Ленина или Пушкина, получить их компетентное мнение по любому поводу – проще простого. Конечно, копии не могут стопроцентно заменить личности великих людей прошлого, но дают реальное приближение к ним.
Помимо копий интеллектов конкретных людей созданы синтетические варианты цифрового интеллекта. В них интегрированы интеллектуальные возможности разных индивидов. Более того, такие программы могут самосовершенствоваться. Возникает угроза конкуренции реальных людей и синтетических электронных интеллектов.
Однако от утопии мы постепенно переходим к антиутопии. Ведь любая утопия несет в себе антиутопию. Это диалектическое противоречие – неизбежный спутник прогресса. Но антиутопию я представлю читателям в следующий раз.
Константин Фрумкин. Куда эволюционирует мораль
В конце XIX века французский социолог Шарль Летурно сделал попытку предсказать, в каком направлении будет развиваться человеческая (то есть фактически западная) этика – и довольно точно смог предвидеть многие этические явления ХХ века – такие, как уменьшение отвращения к другим национальностям, рост нетерпимости к войне, десакрализацию и биологизацию вопросов брака и секса, эмансипацию женщин, все большую неприемлемость нищеты.[30] Однако, хотя все эти вопросы действительно имеют моральное измерение, они одновременно являются вопросами социальными, политическими, экономическими. А самое главное – прогноз Летурно сейчас практически исчерпан. Если сами задачи, указанные им еще практически не решены, то новыми их назвать уже никак нельзя, как пункты повестки дня они стоят перед западной цивилизацией ни один век. Предсказать актуальные вопросы ХХ века Летурно смог именно потому, что поставлены они были гораздо раньше.
Этот пример показывает, что говорить о развитие морали, и тем более предсказывать ее будущее очень сложно. Мораль – то есть свойственные людям представления о должном и недолжном, приемлемом и неприемлемом в межчеловеческих отношениях – отличает прежде всего «внеинституциональный» характер, то есть мораль не воплощается в чистом виде в законодательствах, организациях и институтах. Любая попытка зафиксировать мораль таким способом приводит к появлению синтеза морали с явлениями смежных сфер – религией, политикой, правом, экономикой или социальным обеспечением. Например, знаменитые моисеевы десять заповедей лишь отчасти регулируют межчеловеческие отношения («не убий»), а отчасти решают вопросы культа – предписывая монотеизм, отчуждение доходов в пользу храма и запрещая идолов. Это создает трудности с определением того, что такое мораль в узком смысле слова, и существует ли она вообще.
История морали в сущности, еще не написана. В книгах на эту тему можно найти материал не столько о морали, сколько об этике, то есть рефлексии на моральные темы, в них больше говорится об этических концепциях религий и различных известных философов, чем о повседневных представлениях людей. Это вполне объяснимо: тексты мировых религий и философов находятся в полном распоряжении исследователей, а эмпирический материал о реальных нравах и тем более о таящихся в человеческих головах представлениях собрать гораздо труднее. Тем более, что когда историки изучают такой материал, им еще труднее выделить собственно моральную составляющую – мораль в чистом виде есть условный теоретический конструкт, в реальном человеческом быту она всегда смешана с религиозными, экономическими и прочими практиками. История морали – это во многом история синтеза морали с другими явлениями культуры. И например, знаменитая книга Норберта Элиаса «О процессе цивилизации» говорит одновременно о морали, этикете и когнитивных навыках.
Самое большее, что мы сегодня имеем – это попытки выделить некоторые этапы в развитии морали. Советские философы привязывали мораль к общественно-экономическим формациям, и, говорили соответственно о рабовладельческой, феодальной, буржуазной морали и т. д. Сегодня чаще противопоставляют традиционную и современную мораль – если традиционная опирается на традицию, авторитет предков, религию и метафизические обоснования то современная оказывается «профанной», изменчивой и автономной.[31]
Несмотря на все эти трудности, было бы чрезвычайно интересно попытаться понять, какие же именно тенденции определяют развитие моральной сферы западной цивилизации сегодня – и как можно предположить, будут ее определять в XXI веке. Отвечая на этот вопрос, сталкиваешься прежде всего с тем, что говорить приходиться не столько об изменении моральных норм, сколько об изменении механизмов их возникновения и изменения – то есть об изменении общества как машины, продуцирующей мораль.
Одной из самых понятных, общеизвестных, постоянно фиксируемых в литературе метаморфоз, происходящих с моралью на протяжении по видимому всей ее многотысячелетней истории является расширение круга людей, по отношению к которым индивидуум чувствует себя несущим моральные обязательства. Мораль возникает на основе взаимности, то есть мораль существует лишь в сообществе, члены которого готовы помогать друг другу и сдерживать по отношению друг к другу свою агрессию. Как говорят биологи альтруизм (источник морали) всегда носит парохиальный характер, и предполагает симпатию к «своим» в сочетании с враждебностью к «чужакам».[32]
