Глеб Глинка - Погаснет жизнь, но я останусь: Собрание сочинений

Жизнь и свободна, и узка
В унынии и в счастье,
Она частица от куска
Иль целое по части.

Бой петухов иль бой часов
И в сердце перебои.
Оплот основ, упругость слов,
Всё ничего не стоит.

Нельзя минувшее вполне
Ни осознать, ни смерить,
Когда подходит в тишине
Великий праздник смерти.

ПРОГРЕСС

Безо всякого сомненья
Сразу можно заключить:
Человек – венец творенья,
Очень гордо он звучит.

Ловко расщепляет атом,
Трудится из года в год,
Строит козни, кроет матом,
Контролирует приплод.

Раки двигаются задом,
Крабы боком, не беда,
Человек вперед фасадом,
Нос по ветру, но – куда?

Коротким будет этот сказ:
«Слоны в диковинку у нас».

Живем, средь мелочей скучая,
Живых слонов не примечая,

Когда ж громада нам нужна,
Из мухи делаем слона.

Но где-то для острастки вящей
Слон существует настоящий…

Мораль сей басни из трех слов:
Старайтесь избегать слонов.

Народной мудрости плоды
Предохраняют от беды.
Хотя искусство где-то с краю,
Ему они напоминают

Без идиллических затей,
Что, не учась, не сплесть лаптей,
Что никакой сноровкой быстрой
Не высечешь из мыла искры,

Что боль у каждого своя,
Что басни не для соловья,
Что не спасет ума палата
Тех, в ком рассудка маловато,

Всё это так, а потому
Не слишком доверяй уму,
Юродствуя искусства ради
В себе самом, не на эстраде.

И, чтобы не плутать в пути,
Поэзия, Господь прости,
Как Пушкин утверждал когда-то,
Слегка должна быть глуповата.

Не легко, но, в общем,
Вовсе не наивно
Размышлять о прошлом
В плане перспективном.

Тут не пантомима,
Чтоб чесать затылок,
И необходима
Четкость предпосылок.

Незачем в утратах
Безнадежность видеть;
Все придет обратно,
Только в новом виде.

Светлую в июле
Потерявши заводь,
В кухонной кастрюле
Будет рыба плавать.

В рассмотренье строгом
Ясно, как на блюдце,
Даже яйца могут
В курицу вернуться.

Не поймешь всухую,
Не накроешь склянкой
Дикую, хмельную
Суть души славянской

Широка, как Волга
В буйстве половодья…
Сузить бы немного,
Подтянуть поводья.

В Киеве иль в Омске
Песни вольной стоны.
На путях содомоских
Идеал Мадонны.

Понял я, освоил:
Быль, не небылица –
Мутных глаз помои,
Хвостик и копытца.

Поначалу страшно
Было видеть рожки,
Слышать, как он кашлял…
Свыкся понемножку.

Ну, потом, вестимо,
Стало много легче.
Путь живет, родимый,
Как сверчок запечный.

Когда, тоской томимый,
Отчаянно любя,
Нежданно вдруг любимым
Почувствуешь себя,

То, слез не вытирая,
Пойми: волшебный мир
От края и до края
Сегодня ты открыл.

Земное счастье зыбко,
Мечтай о нем весь день
С бессмысленной улыбкой
И с сердцем набекрень.

Пряный аромат левкоя,
Как пчела к нему лечу.
Но летаю не легко я,
Легкость мне не по плечу.

Подавал надежд немало,
Обольщая всех и вся.
Жизнь прошла, и ясно стало:
Мой полет не удался…

Что ж, поэзия лишь средство
От былых душевных ран.
Старики впадают в детство,
В Обь впадает Васюган.

Годы шли, я шел сторонкой,
Уступая им пути.
Всей своей натурой тонкой
Понимаю – не дойти.

У меня к тому же летом
Обозначился артрит.
Всем своим больным скелетом
Ощущаю – уморит.

И когда нелепо, с краю
Смерть полезет на кровать,
Я смирюсь, но лишь не знаю:
Чем ее воспринимать?..

Оставив лоно лени,
Я полон размышлений

О том, что гибнут гении,
Как при столпотворении…

Встает вопрос щемящий
О славе предстоящей.

Сижу один и охаю,
Не понятный эпохою.

В чужое дарование
Свой мозг нельзя облечь.
При всяком подражании
Игра не стоит свеч.

Сторонними помоями
Не умывают лиц.
Пусть всё звучит по–своему,
Как трели разных птиц.

В страдании кукушкином
Умишко загубя,
Не делайте под Пушкина —
Валяйте под себя.

Совсем не хандра и не сплин,
Не слезы в тоскующей гамме,
Поэзия — гибкий трамплин,
Прыжок и полет вверх ногами.

Не бойся хватать через край
И, не залезая в бутылку,
Уверенно изображай
Блаженно-тупую ухмылку.

Чтоб пахли навозным дымком
Твои расписные затеи,
Прикидывайся дурачком:
Мы, дескать, летать не умеем.

Холодной вползая змеей
В извилины стихотворений,
Чеканной сверкай чешуей,
Скользя средь цветов вожделений.

Вот снова без былого,
Всё прошлое не в счет.
Впопад не скажешь слова:
«Уже» или «еще».
Был праздник, было лето.
Что ж, лето будет впредь.
Любовь дана поэту,
Чтобы не умереть.

Любовь цветет, как астра,
И жалит, как пчела…
Ведь это было завтра,
Потом пришло вчера.

Время – тень огромной птицы,
Крыльев взмахи – счет годам.
Перевернутой страницы
Не увидим никогда.

И быстрее легкой лани
Промелькнет условный час.
Всех восторгов и желаний
Возвращенье не для нас.

Несть числа глухим могилам,
Непрерывна тленья нить.
Только музыке по силам
Бег времен остановить.

Бывает, средь забот,
Сквозь злобу и усталость,
Вдруг душу захлестнет
Мучительная жалость

Ко всем, в ком боль и стыд,
Кто, как на дне колодца,
Истерзан, позабыт,
Кто перестал бороться,

Кто не способен мстить,
Кого разлука гложет,
Кто может всё простить,
Но разлюбить не может.

Когда под жизни склон
Снег в сердце, без проталин,
Раскаяния стон
Нелеп и театрален.

Поэзия утрат,
Романтика несчастий…
Сознания распад
Предельный иль отчасти?

Для злости силы нет,
Нет сил и для смиренья…
Сентиментальный бред –
Мотив стихотворенья.