В па, где жил вождь, не устраивали ни пиров, ни празднеств. Дозорные на сторожевых башнях изо дня в день с тревогой смотрели вдаль, ожидая возвращения молодого вождя с женой. Все обрадовались, когда они появились, но люди почти не разговаривали друг с другом, потому что тень проклятия еще лежала на племени.
Через несколько дней в страшную бурю у дочери вождя родилась девочка. Шесть дней прожило это крошечное существо, и шесть дней ее крики заглушала буря, которой не видно было конца. На шестой день молния сверкала не переставая, и девочка, казалось, купалась в пламени, а на седьмой день малютка сказала:
— Не горюйте обо мне. Мои слезы будут вам защитой. Они покажут вам, как сильно я люблю свое племя.
После этого ее душа покинула тело, и боги взяли ее к себе. Мать подошла взглянуть на ребенка и увидела, что девочка исчезла. Но там, где прежде лежал ребенок, она нашла кусочек нефрита, похожего на слезу и прозрачного как вода священного озера. Камень назвали Кахуранги.
— Это дух нашей малютки и мана наших предков, — сказала сквозь слезы молодая женщина. — Сама Кахуранги явилась на землю в образе нашей малютки и принесла мир и процветание нашему племени.
Пока люди дорожат Кахуранги, племя хаурака будет процветать и их мана не иссякнет, потому что они пронесли ее сквозь горести, страдания и позор и вернули с помощью любви.
Тама-нуи-а-ранги и Руку-тиа
У Тамы-нуи-а-ранги было очень некрасивое, просто безобразное лицо. Говорили, что Тама любит бродить с места на место, не брезгует воровством и постоянно занят поисками новых рабынь. У него было несколько детей, еще совсем маленьких.
Однажды к нему в гости пришел вождь Ту-те-коропанго со своими воинами. Когда гости поели, начались танцы. Увы, Тама и его соплеменники, наряженные в юбки — маро из собачьих хвостов, выглядели такими жалкими рядом с гостями в ослепительных маро из ярко-красных перьев! Пристыженный Тама ушел в фаре и сидел в одиночестве. Но его жена Руку-тиа осталась на марае и не могла отвести глаз от красивых мужчин в нарядной одежде, в особенности от их вождя. Руку-тиа понравилась вождю, он тут же дал ей это понять, и она не осталась равнодушна к его пылким речам.
— У твоего мужа холодная морщинистая кожа, — сказал вождь. — Пойдем со мной, я буду о тебе заботиться.
Тама предавался горестным размышлениям у себя в фаре, а Ту позвал его детей и сказал, что уходит вместе с их матерью. Ту велел детям сидеть и ждать. И только когда отец выйдет из дома, сказать ему, что мать ушла к другому, более привлекательному мужу, а ему, Таме, нечего даже пытаться догонять ее, потому что он встретит слишком много препятствий на своем пути. На суше его ждут колючки и жгучие травы, непроходимые чащи и глубокие ущелья, на море подстерегают чудовища и бурные пучины. Вот что уготовил ему Ту-те-коропанго.
Выслушав рассказ детей, Тама-нуи-а-ранги погрузился в глубокое раздумье. Ту-те-коропанго прельстил Руку-тиа, потому что был красивее и привлекательнее Тамы. Тама решил вернуть жену, но он был не в силах бороться с препятствиями, воздвигнутыми с помощью колдовства. К тому же Тама знал, что, если даже он одолеет их, это ему все равно не поможет, пока его некрасивое лицо не станет другим.
Тама оставил детей дома и отправился в путь. Вскоре он встретил белую цаплю котуку и принял облик этой красивой птицы. Медленно взмахивая крыльями, Тама полетел в сторону Рарохенги и вскоре опустился на незнакомом озере среди холмов.
Его предки Ту-фенуа и Ту-маунга вместе со своей дочерью Те Кохи-ваи оказались поблизости и увидели птицу.
— Этой птицы прежде не было на озере, — сказал Ту-фенуа. — Посмотрите, у нее восемь изгибов на шее. Как бы узнать, кто к нам прилетел?
— Сплети амулет из травы — таматане, тогда мы узнаем имя незнакомца, — сказала дочери Ту-маунга.
Те Кохи-ваи сплела амулет и бросила в цаплю. Амулет обвился вокруг шеи птицы. Те Кохи-ваи приблизилась к птице и повела ее к родителям. Пока они шли, птица превратилась в мужчину, и когда Тама-нуи-а-ранги предстал перед своими предками, те сразу узнали его. Тама не мог отвести взгляд от их лиц, потому что у его предков была татуировка жителей нижнего мира. Такая татуировка наверняка вернула бы ему благосклонность жены, Тама сразу это понял и попросил предков украсить его лицо. Они с готовностью нарисовали на его лице красивые завитки и плавно изогнутые линии. Тама взглянул на свое отражение в воде и обрадовался, но после купания в озере от узора не осталось и следа. Предки снова украсили лицо Тамы, Тама выкупался, и узор снова исчез.
— Почему ваша татуировка остается на лице, а моя так легко смывается? — с досадой спросил он.
— Мы не можем сделать тебе несмываемую татуировку, — сказали Ту-фенуа и Ту-маунга. — Такую татуировку умеют делать только Тока и Ха, другие твои предки, они живут у стражей нижнего мира. Тока и Ха обучались этому искусству, у них есть нужные инструменты и краски.
Немало дней провел Тама в пути, но в конце концов нашел Току и Ха и попросил их сделать несмываемую татуировку. Они отговаривали Таму: говорили, что ему будет очень больно, что это тяжелое испытание, во время которого он может даже умереть. Тама указал Токе и Ха на их собственную татуировку, которая почему-то не отняла у них жизни. Против этого Тока и Ха ничего не могли возразить. Они только сказали Таме, что боль покажется ему куда страшнее смерти. Но Тама хотел во что бы то ни стало украсить лицо несмываемым узором, и мастера взялись за работу. Таме было так больно, что он часто впадал в беспамятство. Один раз в минуту просветления он простонал:
— О Тока! О Ха! Мне очень плохо.
— Это не мы причиняем тебе боль, — сказали Тока и Ха, — это игла.
Тока и Ха довели работу до конца и отнесли Таму в фаре, где он пролежал у костра несколько дней, пока не поправился. И вот невзрачный уродливый Тама стал настоящим красавцем. Теперь любая женщина с радостью назвала бы его своим мужем.
Тама еще раз выкупался в озере и убедился, что узор на лице не боится воды. Тогда он заторопился к детям, а они так обрадовались красивому лицу отца, что собрали ему букет душистых цветов.
Но Тама недолго оставался с детьми. Прошло немного времени, и он отправился на поиски жены. Перед уходом из дома Тама измазал лицо грязью и золой, чтобы никто не увидел его татуировки. Он взял с собой деревянный нож маипи, острый кремень, несколько пучков душистого мха и решил одолеть преграды, которые воздвиг на его пути Ту-те-коропанго. Заклинания помогали Таме сдвигать горы, с помощью ножа маипи он прорубал путь сквозь колючий кустарник и куманику в густом лесу, а там, где маипи оказывался бессильным, пускал в дело острый кремень.
На долю Тамы выпало много приключений.
В Поу-тири Тама встретился со своим рабом Тиму-аки, который принес ему еды. Тама произнес заклинание, и раб превратился в гору, которая с тех пор так и называется Тиму-аки. Некоторое время Тама прожил в пещере недалеко от этой горы.
Потом Тама в одиночестве отправился дальше. Он встретил нефрит, живой, похожий на человека. Тама убил его и повалил на землю. Но нефрит раскололся на куски и разлетелся во все. стороны, из-за чего его теперь находят в разных местах.
Наконец Тама вышел на берег океана и увидел каингу Ту-те-коропанго. Соплеменники Ту-те-коропанго рубили дрова на опушке леса. Тама подошел поближе и спросил, зачем им столько дров. Тама был такой жалкий, такой грязный, что они приняли его за раба, но все-таки сказали ему, что готовят дрова для костров, потому что вечером Руку-тиа, жена Ту-те-коропанго, будет развлекать их танцами. Покончив с дровами, они позволили Таме пойти вместе с ними. После вечерней трапезы Тама сел в темном углу большого дома.
Все молча ждали появления Руку-тиа. Жена Ту явилась в богато украшенной юбке — маро. Как только она вышла на середину круга между кострами, Тама тихонько произнес заклинание, и его жена начала безудержно проливать слезы. Наконец, она опустилась на корточки, вытерла слезы и опять встала. Но в ту же минуту слезы снова полились у нее из глаз. Раз за разом повторялось одно и то же. Собравшиеся зашептались, Ту рассердился, но ничего не мог поделать. Он тряс Руку-тиа и под конец начал ее бить. А она все плакала и плакала, пока костры не догорели и люди не стали укладываться спать. Только тогда Ту-те-коропанго понял, что Руку-тиа не в силах танцевать, и разрешил ей лечь.
Тама произнес другое заклинание, и люди в доме погрузились в беспробудный сон. Как только Тама убедился, что все спят, он вынул из-под мышки пучок мха и развязал его. Приятный запах распространился по дому. Руку-тиа села и сказала:
— Ах, как приятно пахнет!
Потом взглянула на Таму и спросила:
— Тебя послал мой муж Тама-нуи-а-ранги?
Тама спрятал ароматный мох и развязал другой пучок, с неприятным запахом. Руку-тиа наморщила нос от отвращения. Тама снова достал ароматный мох, и Руку-тиа снова спросила, не посланца ли Тамы видит она перед собой. Ту-те-коропанго проснулся от звука ее голоса, он услышал имя Тамы и рассердился.
