Горло и шею медведя пришлось разрезать. Оттуда в руки изумленных «хирургов», свершивших эту операцию, высыпалась целая куча блестящих предметов — позолоченные чайные ложечки, елочные украшения, кусочки цветного стекла от разных бутылок. Была там и фамильная брошь графа Чар-торыского.
* * *Действительно, то, что проделывал Мессинг, не поддавалось логическому объяснению. Он являлся как бы антиподом Шерлока Холмса с его дедуктивным методом.
А вот другой случай.
В маленькое польское местечко приехал «богатый американец». Разумеется, он был принят в «лучших» домах, вскоре влюбился в прелестную шестнадцатилетнюю девушку и сделал ей предложение, присовокупив к нему бриллиантовое кольцо для невесты. Надо ли добавлять, что подкрепленное столь весомым подарком предложение было немедленно принято. Да и как могло быть иначе! Ведь «богатый американец» в Польше был тогда таким же сказочным персонажем, как прекрасный принц. Но как раз в это время в те края занесла Мессинга с его опытами беспокойная судьба гастролера.
Родители девушки пришли к Мессингу и все рассказали. Что-то не понравилось ему в этом человеке, виденном вскользь и издали. Вольф Григорьевич попросил, чтобы его привели на его выступление. Он пришел. Держал себя вызывающе. Бросал реплики, сидел развалясь. А когда Мессинг обратился непосредственно к нему с каким-то вопросом, тот встал и двинулся к выходу из зала… «Но мне уже многое было ясно, — признается Мессинг. — Я крикнул:
— Посмотрите у него в карманах!
«Американца», несмотря на его сопротивление, остановили. Из одного кармана извлекли несколько паспортов на разные фамилии, но с одной и той же фотографией. Все это были паспорта холостых мужчин. Из другого — пачку порнографических фотографий. Этого было достаточно. «Американца» арестовали. Он оказался членом шайки, поставляющей красивых девушек публичным домам Аргентины».
Уникальные способности Мессинга не раз помогали ему в жизни, а однажды спасли его от верной гибели. Это случилось в сентябре 1939 года. Любопытно, как Вольф Мессинг рассказывает об этом:
«Я знал: мне оставаться на оккупированной немцами территории нельзя. Голову мою оценили в 200 000 марок. Это явилось следствием того, что еще в 1937 году, выступая в одном из театров Варшавы в присутствии тысяч людей, я предсказал гибель Гитлера, если он повернет на Восток. Об этом предсказании моем Гитлер знал, его в тот же день подхватили все польские газеты — аншлагами на первой полосе. Фашистский фюрер был чувствителен к такого рода предсказаниям и вообще к мистике всякого рода. Не зря при нем состоял собственный «ясновидящий» — Ганусен. Эта премия в 200 000 марок предназначалась тому, кто укажет мое местонахождение».
Некоторое время Мессинг скрывался в подвале у одного торговца мясом. Однажды вечером, когда вышел на улицу пройтись, его схватили. Офицер, остановивший его, долго вглядывался в лицо, потом вынул из кармана обрывок бумаги с портретом. Вольф Мессинг узнал афишу, расклеивавшуюся гитлеровцами по городу, где сообщалось о награде за его обнаружение.
— Ты кто? — спросил офицер и больно дернул его за длинные, до плеч, волосы.
— Я художник…
— Врешь! Ты — Вольф Мессинг! Это ты предсказывал смерть фюрера.
Офицер отступил на шаг назад, продолжая держать его левой рукой за волосы. Затем резко взмахнул правой и нанес ему страшной силы удар по челюсти. Это был удар большого мастера заплечных дел. Мессинг выплюнул вместе с кровью шесть зубов.
Сидя в карцере полицейского участка, он понял: или уйдет сейчас, или гибель. Вот что произошло дальше. «Я напряг все свои силы и заставил собраться у себя в камере тех полицейских, которые в это время были в помещении участка. Всех, включая начальника. Когда они все, повинуясь моей воле, собрались в камере, я лежал совершенно неподвижно, как мертвый. Потом быстро встал и вышел в коридор. Мгновенно, пока они не опомнились, задвинул засов окованной железом двери. Клетка была надежной, птички не могли вылететь из нее без посторонней помощи. Но ведь она могла подоспеть. В участок мог зайти просто случайный человек. Мне надо было спешить».
Из Варшавы его вывезли в телеге, заваленной сеном. Он знал одно: надо идти на восток. Проводники вели и везли его только по ночам. И вот наконец темной ноябрьской ночью впереди тускло блеснули холодные волны Западного Буга. Там, на том берегу, был СССР.
Небольшая лодчонка-плоскодонка ткнулась в песок смутно белевшей отмели. Мессинг выскочил из лодки и протянул рыбаку, который перевез его, последнюю оставшуюся у него пачку денег Речи Посполитой:
— Возьми, отец! Спас ты меня…
Он пожал протянутую руку и пошел по влажному песку.
Ему было трудно и непривычно жить в этом новом для него, невиданном ранее мире. Особенно если учесть, что попал он в него совершенно неподготовленным, без сопровождения всезнающего импресарио, даже без знания языка. Мессинг вступил на советскую землю вместе с тысячами других беженцев.
В горкоме в отделе искусств его встретили вежливо, но сдержанно. В Советском Союзе, борясь против суеверий, не жаловали ни гадалок, ни волшебников, ни хиромантов. К числу таких же непоощряемых занятий относили и телепатию. Мессингу пришлось переубеждать скептиков. Пришлось демонстрировать свои способности тысячу раз. Пришлось доказывать, что в этом «нет никакого фокуса, обмана и мошенничества».
В конце концов Мессинга включили в бригаду артистов, обслуживающих Брестский район. Жизнь начала налаживаться. Но и в последующие годы, когда Мессинг работал уже в Госконцерте, его все продолжали прощупывать, проверять: считали «опасным человеком». Нередко он читал в мыслях собеседника: «Можно ли доверять тебе?» А очень часто и еще хуже: «Врешь ты все… Только выпусти тебя из глаз! С такими способностями, да чтобы их для себя не использовать…»
Возможно, читатели заинтересуются, как Мес-сингу удалось поладить с таким человеком с параноидальными наклонностями, как Сталин. Неприязнь Сталина к реальным и предполагаемым противникам была продиктована страхом перед неизвестными силами, которыми даже он не мог управлять. Вольфу Мессингу удалось представить свой талант Сталину в неугрожающей форме. Если бы Сталин почувствовал, что Мессинг и вправду может, к примеру, читать его мысли, он, возможно, немедленно дал бы приказ уничтожить его.
Сталин, возможно, подсознательно видел в Вольфе Мессинге какие-то силы, которые пленили его.
Вспомним, что Сталин вышел из глубоко религиозной семьи и мог испытывать необъяснимый трепет и благоговение перед сверхъестественным. Разрешив Мессингу выступать перед советской элитой, Сталин, возможно, считал, что таким образом его дар будет «приручен» и не будет использован во зло ему.
На некоторое время Вольфу Мессингу все же пришлось прервать свои выступления. Дело в том, что ему пришлось удалить опухоль размером с грецкий орех, находящуюся ниже правого уха. К счастью, послеоперационный период прошел без осложнений. Но операция взволновала зрителей Вольфа, и не случайно.
Действительно, ходило много слухов. Некоторые люди были убеждены, что у Мессинга имеется некий передатчик, вшитый под кожу за ухом, который способен принимать сигналы, идущие от мозга других людей. Такая операция, согласно этой версии, должна была быть произведена в какой-то зарубежной стране в обстановке строжайшей тайны. Другие слухи были еще более фантастическими. Говорили, что за неимоверные деньги Вольфу имплантировали второй слой мозга! Поговаривали, что с удалением «подозрительной» опухоли дар Вольфа исчезнет.
Единственный слух, в котором содержалась доля истины, касался того, что научная организация одного западного государства неофициально предложила Мессингу миллион рублей за его мозг, который надо было им предоставить после смерти парапсихолога. Вольф от души смеялся, когда рассказывал об этом забавном предложении.
— Как бы там ни было, мой мозг останется здесь, в Москве, — сказал он после операции.
Так как все обошлось хорошо, Вольф сразу же возобновил работу. Он редко демонстрировал психологические эксперименты в Москве, обычно выезжая на окраины России. Он любил давать представления перед студентами, которые не переставали восхищаться им. Госконцерт, который отправлял Мессинга на выездные представления, использовал его для антирелигиозной пропаганды, не без оснований считая, что этот дар свидетельствует о том, что даже сверхъестественные способности являются просто-напросто неотъемлемой частью разума. Мессинга посылали на Урал, в Сибирь и Среднюю Азию, где в то время было больше верующих.
Однако несправедливо утверждать, что Вольф появлялся на сцене только в отдаленных районах СССР. В его турне включались и крупные города. Но куда бы он ни приезжал, везде его принимали хорошо. Сам Мессинг всегда пытался убедить публику, что в его таланте нет ничего сверхъестественного и мистического, что он обычный человек. Но не думаю, что ему удалось многих убедить. Одни считали его живым святым, другие, наоборот, сомневались в его способностях, пока не уверовали сами. Пресса также интересовалась его работой. Кто относился к нему, мягко говоря, сдержанно, так это ученые. Не то чтобы они были против телепатии. Наоборот, они принимали активное участие в его экспериментах и как зрители и как участники. Но относились с подозрением ко всему, что находилось за границей их понимания, и всякий раз пытались найти способностям Мессинга рациональное объяснение.
