Собственно, хорошо видно, что после уменьшения строительства из-за кризиса 1929 г. (снижение в 1931 г. и самые худшие результаты в 1932 г.) строительство вновь вернулось к 1936–1937 гг. на достаточно стабильный уровень Веймарской республики 1928–1930 гг., а потом начало сначала медленно (довоенные 1938–1939 гг.), а затем уже обвально снижаться. Добавим еще одно обстоятельство: как пишет О. Ю. Пленков, и «в этой сфере нацисты отставали от Веймарской республики, в годы которой только в Берлине было построено 230 тыс. квартир, а в годы нацизма — только 102 тыс., из которых большая часть была заложена еще до кризиса, а затем законсервирована».[796]
Даже нацистская пропаганда признавала, что решить вопрос с квартирами не удалось — но, обещала она, это будет решено позже: «15 ноября 1940 года д[окто]ру Роберту Лею была поручена разработка плана послевоенного жилищного строительства, которое даст возможность предоставить каждому немцу квартиру, соответствующую его доходам и отвечающую последним требованиям гигиены и народного здравоохранения. Д[окто]р Лей — социальная совесть национал-социализма».[797]
Что-то это очень напоминает… Ах да, заявление того же Роберта Лея 1 августа 1938 г.: «Каждый немецкий рабочий в течение трех лет должен стать владельцем малолитражной машины «Фольксваген». Теперь каждому немцу была обещана квартира. О том, как этот человек (которого нацистская пропаганда величала не иначе как «социальная совесть национал-социализма») обманул сотни тысяч немцев с обещанными им (и оплаченными ими) машинами, мы уже видели. И, честно говоря, скорее всего то же было бы и с планом «квартир каждой немецкой семье». Но сам факт официального обещания в 1940 г. после войны «предоставить каждому немцу квартиру» говорит о том, что на тот момент каждый немец отдельной благоустроенной квартиры не имел и видел ее только в мечтах.
«Рост числа браков и рождаемости». Это одна из наиболее популярных тем о Третьем рейхе — его демографическая политика, пропаганда образа здоровой многодетной семьи, пособия вступающим в брак парам, награда многодетным матерям («почетный крест немецкой матери») и т. д. Все это предлагается даже взять за образец. При этом почему-то кроме общих данных о пропаганде в этом направлении и очень обрывочных данных о ее результатах никогда ничего не приводится.
Немецкий плакат «До 1933 года умиравший народ — с 1933 года растущий народ» (Vor 1933 sterbendes Volk — Nach 1933 wachsendes Volk. Dresden: Leutert & Schneidewind A.-P, 1936)Попробуем разобраться. Сначала рассмотрим подробнее направленную на увеличение числа браков и детей пропаганду и пособия. О. Ю. Пленков пишет: «кривая рождаемости и браков к 1933 г. упала до самой низкой отметки. Чтобы преодолеть эту тенденцию, в ход был пущен весь пропагандистский аппарат. Началась последовательная борьба против безбрачия: сотрудники Геббельса следили, чтобы в СМИ не проходил ни один материал, который хоть как-то не работал бы в заданном направлении. Семью изображали идеальной целью всех юношей и девушек; многодетные семьи превозносились в прессе, в кино, в романах, в изобразительном искусстве; пропагандистская активность подкреплялась тем, что многодетным семьям предоставлялась помощь: детские ясли, пособия, налоговые льготы».[798] Подробнее о помощи молодым и многодетным семьям: «Брачный кредит (Ehestandsdarlehen) был введен законом от 1 июня 1933 г.: брачующиеся получали 1000 рейхсмарок, если жена оставляла работу. В 1933–1937 гг. 700 тыс. пар (25 % от вступивших в брак) получили брачное пособие». «С 3 ноября 1937 г. ссуда в 1000 марок предоставлялась молодоженам в форме купонов, по которым различные фирмы выдавали мебель и домашнюю утварь. При рождении ребенка 25 % долга списывалось; кредит можно было не возвращать, а «отплатить детьми». «Финансировалась эта программа за счет специального налога на холостяков; замужним женщинам, проработавшим в специальной организации под названием «женская служба» (Frauendienst), долг целиком списывался. В других случаях возвращать кредит нужно было по 1 % в месяц».[799] Важное обстоятельство выделяет немецкий историк Гизела Бок — ссуду и налоговые послабления получала не семья в целом, а муж: «В 1933 г. учредили брачные ссуды для мужей, чьи жены оставляли работу после вступления в брак», а кроме того, «глава семьи получал налоговые скидки на доходы и на наследство при наличии жены и детей. Эти скидки были введены в 1934 г. и их размеры возросли в 1939 г. вместе с увеличением налога на бездетных».[800]
Каковы же результаты? В 1936 г. в Третьем рейхе появился плакат (он опубликован в данной Книге на с. 283), подводящий итоги демографической политики нацистов:[801].
Однако при взгляде на статистику браков и рождений, взятую из вполне официальных немецких источников[802] (и совпадающую по годам с данными на этом плакате), картина вырисовывается уже совсем другая.
Год Число браков Число новорожденных 1918 352 543 926 813 1919 844 339 1 260 500 1920 894 978 1 599 287 1921 740 330 1 581 130 1922 681 891 1 404 215 1923 581 277 1 297 449 1924 440 039 1 270 820 1925 482 792 1 292 499 1926 483 198 1 227 900 1927 538 463 1 161 719 1928 587 175 1 182 815 1929 589 611 1 147 458 1930 562 648 1 127 450 1931 515 403 1 031 770 1932 509 597 978 210 1933 631 152 956 971 1934 732 147 1 182 789 1935 651 435 1 263 976 1936 609 770 1 278 583 1937 670 265 1 277 046Да, при взгляде на «демографическую кривую» только за 1932–1935 гг. (что показано на приведенном нацистском пропагандистском плакате) очевиден резкий «рывок» числа браков и рождений детей. Вот, казалось бы, выдающиеся результаты демографической политики нацистов. Но, сравнивая данные в целом по 20-м и 30-м годам, мы видим, что по уровню деторождения Германия в 1934 г. лишь вернулась на уровень 1928 г., последнего года перед мировым экономическим кризисом 1929 г. (рождаемость в 1928 и 1934 г. составила соответственно 1 182 789 и 1 182 815 детей, цифры абсолютно одинаковые), а с 1935 г. остановилась на том уровне, который имела Веймарская Германия середины 20-х гг. (на уровне 1,26–1,27 млн новорожденных в год). Каким-то особо выдающимся этот уровень назвать нельзя, потому что в 1920–1922 гг. была зафиксирована куда большая рождаемость (1,4–1,6 млн новорожденных в год). К этой отметке рождаемость в рейхе приблизилась лишь в 1938–1939 гг. (соответственно 1,349 и 1,407 млн. новорожденных).
Да и то влияние нацистской пропаганды и пособий на «бэби-бум» 1933–1934 гг. не стоит переоценивать, вспомним, что дети рождаются через 9 месяцев после зачатия, а ему еще предшествует какой-то период жизни супругов вместе. Так что на рождаемость 1933 г. введенные в июне 1933 г. брачные ссуды и постепенно раскручивавшаяся в течение того же 1933 г. пропаганда «привлекательного образа семьи» никак не могла повлиять — просто потому, что даже декабрьские дети были зачаты родителями еще в марте того года. На рождаемость 1934 г. ее влияние также не стоит переоценивать (вплоть до февраля 1934 г. рождались зачатые до принятия закона о брачных ссудах в июне 1933 г. дети, да и сам закон «дошел» до людей не в первый же день после принятия). Я думаю, что права Гизела Бок, которая пишет: «Этот рост в основном был обязан тем парам, которые из-за экономического спада не могли вступить в брак и иметь детей, хотя и хотели, и которые нагнали упущенное, когда ситуация с занятостью улучшилась. Только четверть лиц, вступивших в брак, попросили семейное пособие».[803] Проще говоря, вся нацистская пропаганда и брачные ссуды на их решение завести детей повлияли не особенно заметно. «Семьи, получавшие ссуду, в большинстве случаев пользовались сокращением процента только после рождения их первого ребенка, даже если они затем и имели других детей, поскольку предпочитали выплатить весь долг сразу».[804] Этого практического аспекта жизни, кстати, совсем не замечают и даже не интересуются им те, кто изучает пропаганду, акцентирующую внимание на возможности «погасить весь долг четырьмя детьми».
