Вопрос моего собеседника ставит перед нами серьезную проблему. Нужно ли гражданам развивающихся стран отказываться от своего культурного наследия ради того, чтобы более успешно включаться в глобальную экономику? Может ли регион сохранить свою историю и самобытность и при этом оставаться конкурентоспособным на глобальном рынке?
Над этими вопросами, не имеющими четких ответов, размышляли авторы многих статей, составивших настоящий сборник. Осмысление каждой из звучащих в данной книге тем, будь то культура или социальный прогресс, требует немалых усилий.
В ходе симпозиума Дэвид Ландес, Майкл Портер и Джеффри Сакс анализировали роль разнообразных переменных, влияющих на экономическое развитие, таких как правительственная политика, география, инфекционные заболевания. Другие исследователи отмечали важность культуры в формировании отношения к труду, доверию, власти — факторов, каждый из которых затрагивает социальный прогресс. Но, несмотря на всю проделанную работу, безответным остался фундаментальный вопрос: каким образом можно ускорить преобразования, необходимые для постепенного повышения жизненного уровня в развивающихся странах? И, — продолжая тему, которую поднял Ричард Шведер, — не разрушит ли подобная установка интересующие нас культуры? Не помешает ли она обогащению нашей собственной культуры?
Мои коллеги из компании «Монитор», как и я сам, прилагали немалые усилия, консультируя лидеров бизнеса и политических деятелей по поводу того, как создать более эффективную экономику. Мы занимались своим делом при полном уважении к местному наследию и местным институтам. Мы без устали говорили о необходимости изменения конкретных аспектов политики, стратегий, практик или моделей взаимодействия. В большинстве своем те лидеры, с которыми нам довелось работать, признавали основательность нашей аргументации. Мы выяснили, однако, что качественные ответы на актуальнейшие вопросы экономики отнюдь не обеспечивают перемен, необходимых для реформирования системы. Индивиды нередко воспринимают доводы разума, соглашаются с необходимостью изменений, подтверждают свою приверженность преобразованиям, но потом продолжают действовать по-прежнему. Эту склонность вечного возвращения к старому нельзя объяснить простыми ссыпками на те или иные особенности культуры. По-видимому, она скрывает какие-то более фундаментальные проблемы, стоящие на пути созидателей.
Экономический прогресс зависит от того, как меняются воззрения людей на возникновение богатства. Это влечет за собой изменение подспудных установок, убеждений и предпосылок, которые обусловливают плачевные итоги неразумных экономических решений, принимаемых лидерами. Говард Гарднер в своих ремарках обратил внимание на стремление специалистов, изучающих механизмы познавательной деятельности, выделить ментальные конструкции, с помощью которых окружающему миру приписывается смысл. Именно с этого надо начинать тем, кто видит свою цель в проведении глубинных преобразований. Петер Сенге, в числе прочих, называет данные конструкции «ментальными моделями», определяя их как «глубоко укорененные предпосылки, обобщения или даже картины и образы, предопределяющие то, как мы познаем мир и как действуем в нем».1
Многие участники нашего симпозиума отмечали, что «базовая ячейка», которая должна исследоваться при изучении соотношения между культурными ценностями и экономическим прогрессом, так и не определена. Что должно выступать в таком качестве — группы стран, объединенных общей религиозной традицией, отдельные государства со специфическими историческими и культурными ценностями или, возможно, сложившиеся внутри наций сообщества (общины), связанные одними и теми же верованиями? Роберт Эджертон утверждает, что экономика только одна, но культур может быть много.
Попытки разобраться в особенностях экономической деятельности с помощью широких обобщений, касающихся религиозных взглядов или других столь же масштабных культурных характеристик, не способствуют продуктивному диалогу культур. Как справедливо заметил Мариано Грондона, сначала конфуцианство использовали для объяснения неудач Азии, затем — ее достижений, а потом — азиатского кризиса. И хотя дискуссии о преимуществах католической трудовой этики перед протестантской (и наоборот) иной раз позволяют делать любопытные открытия, в целом они слишком абстрактны для того, чтобы приносить реальную пользу в деле преобразований. Кроме того, всегда находятся исключения типа производительных, преуспевающих католиков в подавляющих прогресс культурах или протестантов-неудачников в культурах, ориентированных на прогресс. Короче говоря, нам действительно нужна ясность относительно «базовой ячейки» анализа.
Применение фильтра «ментальных моделей» в ходе изучения того влияния, которое культура оказывает на процветание, может стать весьма полезным. Ведь ментальные модели — это основополагающие принципы, формирующие поступки людей. Культура представляет собой переменную макроуровня. А ментальные модели — это микроуровень. Носителями ментальных моделей могут быть индивиды и группы; эти модели поддаются описанию и изменению. Культура вбирает в себя всю совокупность индивидуальных ментальных моделей и, в свою очередь, влияет на их типы, присущие индивидам. Оба эти элемента представляют собой взаимозависимую систему.
Подлинной точкой опоры в деле преобразований может стать корректировка ментальных моделей на индивидуальном уровне, начиная со стереотипов, сложившихся у индивидов относительно создания богатства. Взаимоотношения между ментальными моделями и процветанием исключительно важны; именно они не допускают полной гомогенизации глобальной культуры. Для того, чтобы понять суть этих взаимоотношений, полезно представить краткий свод проблем, которые препятствуют достижению процветания.
Препятствия к процветанию народов
Механизмы роста
Самый общий замысел настоящего тома заключается в том, чтобы исследовать взаимосвязь между культурными ценностями и социальным прогрессом. В наших дискуссиях единодушно признавалось, что экономический прогресс исключительно важен для общего прогресса человечества. Перспективы последнего определяются тем, справляются ли политические лидеры с обеспечением экономического роста. Экономический прогресс обязателен, поскольку прочие формы прогресса (здравоохранение, образование, инфраструктура) зависят от производственной деятельности. Следовательно, необходимо понять, каковы механизмы развития экономики, как они работают и за счет чего можно наилучшим образом ускорить экономический прогресс.
Сказанное ведет нас к следующему утверждению. Я уверен, что двигателем роста является успешный бизнес, поскольку богатство создается именно на уровне индивидуальной деловой активности. Как раз здесь производятся товары, оказываются услуги, повышается производительность, генерируется богатство. Без частного предпринимательства экономический прогресс невозможен, а без экономического прогресса нет прогресса социального. Мы, таким образом, приходим к следующему силлогизму:
Социальный прогресс в широком смысле слова невозможен без экономического роста.
Успешно действующие частные предприятия являются двигателями экономического развития.
Следовательно, процветающий бизнес представляет собой необходимое предварительное условие социального прогресса.
Приняв во внимание эти посылки, мы можем перейти к дискуссии о том, за счет чего обеспечивается расцвет частного предпринимательства и как этому расцвету можно способствовать.
Сравнительные преимущества и конкурентные преимущества
Анализ основных экономических показателей различных стран, предпринятый Джеффри Саксом и компанией «Монитор», показывает, что нехватка естественных ресурсов в большей степени стимулирует экономическую активность, нежели их изобилие.2 Хотя теоретически обладатели сравнительных преимуществ должны чувствовать себя вполне благополучно, практика свидетельствует, что страны, специализирующиеся на вывозе сырья, имеют меньший среднедушевой доход.
Причина их экономического отставания состоит в том, что естественные ресурсы — довольно примитивный товар, на цену которого производители почти не влияют. Фактические цены на подобные товары на протяжении последних двадцати пяти лет неуклонно снижались. В результате многие государства, имея довольно обширный экспорт, зарабатывают все меньше реальных денег. В современной глобальной экономике сравнительные преимущества, обусловленные доступом к естественным ресурсам, отнюдь не гарантируют изобилия.
