Даниил Черный. Рождество Христово
Надеюсь, что, проникнувшись характером разных народов, мы полюбим их в радости и в печали. У древних китайцев, в трактате поздних моистов «Моцзы», есть одно верное наблюдение. Они считали, что всеобщая любовь к людям нынешнего мира обязательно должна быть «сходна с любовью к людям прошлых эпох и любовью к людям грядущих эпох, потому что… мы людей прошлых и грядущих эпох считаем как бы людьми современной эпохи».
В. Васнецов. Божья Матерь с младенцем Иисусом
В заключение считаю нужным еще раз объяснить идею замысла… Древние цивилизации жили и существовали в некой культурной обособленности и самостоятельности. Поэтому знаменитые киплинговские строки «Запад есть Запад, Восток есть Восток» в новейшую эпоху прочно вошли в сознание людей. Но в древности эйкумену воспринимали как единое целое. Конечно, различия меж регионами и культурами, безусловно, были, и порой существенные. Романизованный Запад противополагался эллинистическому Востоку. Пространство и время сблизило народы.
Европейка и африканка как две части единого целого
В реальной древнейшей истории восточная и западная культуры тесно соприкасались, переплетались, взаимодействовали и, воюя друг с другом, способствовали взаимному их обогащению. Этот факт гораздо менее заметен, чем вечные войны и противоборства, но не менее значим… Русский филолог П. Бицилли, большую часть жизни (1924–1953) проживший эмигрантом в Болгарии, где преподавал в Софийском университете Климента Охридского, возражал против «ходячей формулы со времени еще Геродота» – противопоставления Востока и Запада. В стереотипной формуле роли закреплены очень четко: под Востоком подразумевается Азия, под Западом – Европа – две «части света», два «материка», как уверяют учебники; два «культурных мира», как выражаются «философы истории». В этой парной дихотомии (резком разграничении) заложен мощный взрывной заряд антагонизма, вражды. В таком мире все чужаки друг другу: варварами являются персы в глазах греков, индийцы в глазах англичан, иракцы в глазах американцев, палестинцы в глазах евреев, азиаты или «лица кавказской национальности» в глазах русских и славян и т. д. и т. п.
Деталь урны-канопы. Персонаж с рукой у подбородка. VI в. до н. э.
Бицилли отмечал (не для критики, а для лучшего анализа и понимания смысла понятий и для введения их в разумные границы): всем тем, кто упорно настаивает на разделении мира, желательно бы напомнить следующее: 1. Антагонизм Востока и Запада в Старом Свете может значить не только антагонизм Европы и Азии. Ведь у самого Запада имеются «свой Восток» и «свой Запад» (романо-германская Европа и Византия, потом Русь). Это же применимо и к Востоку: противоположности Рима и Царьграда здесь в некой степени соответствует противоположность «Ирана» и «Турана», ислама и буддизма. Таким же образом явно намечающейся в западной половине Старого Света противоположности средиземноморской области и степного мира вполне соответствует на Дальнем Востоке соотношение Китая и того же степного мира в центре Евразийского материка. Только в последнем случае Восток и Запад как бы уже меняются ролями: Китай, являющийся в отношении Монголии географически «Востоком», в культурном отношении является для нее Западом. Исключительно важной представляется и вторая его посылка: 2. «Борьбой двух начал история Старого Света, понимаемая как история взаимоотношений Запада и Востока, не исчерпывается: слишком уж много в нашем распоряжении фактов, говорящих о развитии и на Западе и на Востоке также и общих, а не борющихся, начал». Мы вправе говорить не только о некой близости, но и об очень близком родстве великих культур народов Востока и Запада.
Золотой гребень из кургана Солоха
Родство, казалось бы, различных культур становилось все более очевидным, находя певцов единства и содружества (хотя и редких) во всех странах мира, в том числе в России. Н. Рерих в «Путях Благословления» писал: «Гигантские ступпы буддизма – погребальные памятники, обнесенные оградою, – те же курганы всех веков и народов. Курганы Упсалы в Швеции, русские курганы Волхова на пути к Новгороду, степные курганы скифов, обнесенные камнями, говорят легенду тех же торжественных сожжений, которые описал искусный арабский гость Ибн-Фалдан». Так же как «звериный стиль» скифских племен распространился на гигантском пути – от Карпат до Скандинавии и Великой Китайской стены, так же смешивались и обогащались в ходе тысячелетий различные стили в культурах разных эпох.
Валуны Скандинавии
Поэтому мы старались там, где это возможно, связывать Запад и Восток узами культуры. В высшей степени важно и интересно (духовно и политически оправдано) было бы соединить традиционно разрываемые, отделяемые пласты-периоды всемирной истории. Дело в том, что культуры, нравы, обычаи, законы, религии народов кажутся столь различными, что это способствует непониманию и отчуждению. А там, где есть непонимание, почти неизменно появляется враждебность. Далее срабатывает стереотип сознания. Как заметил когда-то Бируни, идеологи тут же начинают одеянием и внешним видом чужаков «пугать детей», а все, что есть у другого народа, считать нелепым и чуть ли не «идущим от дьявола». Как вы помните, нас, русских, европейцы веками изображали в виде диких зверей (медведей).
Мы же исходим из той посылки, что история (а уж тем более история культуры) должна быть едина и неделима, как Российская империя. Нам близок методологический подход к проблеме периодизации философа Н. Ф. Федорова. Он считал, что деление истории на древнюю, среднюю и новую, новую, которая отрекается от родной ей, средней истории, как и всей прочей истории, есть попытка секуляризовать, расчленить единое видение мира. В одном я с ним не согласен. Древнейшая история не является для нас «чуждой». Нет, она «родня» нам, будучи и современна и, как мы убедимся, актуальна. Федоров прав в другом: история «есть изображение ряда попыток объединения, все более и более расширяющегося, объединения, долженствующего, наконец, сделаться всемирным». Во всяком случае, ныне мы видим все больше и больше очевидных признаков такого всемирного объединения.
Уже XIX век внес некоторые коррективы в развитие мировой культуры. Все более тесная связь с прошлым стала более зримо ощущаться не только в духовной жизни ведущих стран, но и в быту и повседневности. В Европе модными стали античные мотивы в обстановке домов и их убранстве. Тогда же на местах древних цивилизаций раскопки стали вестись археологами активнее. Реакцией на находки стал промышленно-художественный античный ренессанс – все эти амуры и психеи. В Англии возникла фабрика Веджвуда с характерным названием «Этрурия». На ней изобрели особый вид фаянса и стали широко воспроизводить античные вазы, посуду, рельефы (вазы «Геркулес в садах Гесперид», «Апофеоз Гомера», «Апофеоз Вергилия»). Д. Флексмен произвел настоящий фурор своими контурными иллюстрациями к работам Гомера, Эсхила, Данте – и сам удивился столь неожиданной и громкой всеевропейской славе.
Античные вазы
Антикоподобный стиль решительно вошел, нет, ворвался в дома французской буржуазии и аристократии. Ф. Вигель в «Записках» писал (не без иронии) о возвращении античности в гостиные знатных европейцев, французов и русских. Консульское правление решительно восстановило во Франции общество и его пристойные увеселения: тогда же родился вкус более тонкий, менее мещанский, и выказался в убранстве комнат. «Все делалось а л, антик (открытие Помпеи и Геркуланума чрезвычайно тому способствовало)… Везде появились алебастровые вазы, с иссеченными мифологическими изображениями, курительницы и столики в виде треножников, курульные кресла, длинные кушетки, где руки опирались на орлов, грифонов или сфинксов. Позолоченное или крашенное и лакированное дерево уже давно забыто, гладкая латунь тоже брошена; красное дерево, вошедшее во всеобщее употребление, начало украшаться вызолоченными бронзовыми фигурами прекрасной обработки, лирами, головками: медузиными, львиными и даже бараньими. Все это пришло к нам не ранее 1805 года, и, по-моему, в этом роде ничего лучше придумать невозможно. Могли ли жители окрестностей Везувия вообразить себе, что через полторы тысячи лет из их могил весь житейский их быт вдруг перейдет в Гиперборейские страны? Одно было в этом несколько смешно: все те вещи, кои у древних были для обыкновенного домашнего употребления, у французов и у нас служили одним украшением; например, вазы не сохраняли у нас никаких жидкостей, треножники не курились; и лампы в древнем вкусе, с своими длинными носиками, никогда не зажигались». Среди дам определенного круга стало модно выглядеть новой Аспазией, Фриной, Лаидой, Данаей. Хотя, разумеется, все попытки сделаться «греками по форме» не делали людей и общество «античниками».
