27 декабря 2000 года банки и магазины в веселой предпраздничной суете обмениваются бронированными фургонами, забитыми деньгами. Один из них едет по небольшой дороге, когда девятнадцатитонный грузовик перегораживает шоссе. Путь к отступлению перекрывает джип, а из трех подъехавших машин выскакивают четверо вооруженных мужчин в черных масках и открывают огонь из автоматов Калашникова. Напуганный шофер убегает, бандиты моментально взрывают фургон, за четыре минуты выгружают 12 миллионов евро, поджигают его вместе с джипом и исчезают. Дело помог раскрыть случайный свидетель, позвонивший в комиссариат. Он заметил, как на участок с домиком в скромном предместье Парэ-Вьей-Пост въехали три машины с десятью подозрительными мужчинами. Прибывшая полиция обнаружила в домике десять гранат, двадцать ружей, двадцать пистолетов, сто детонаторов и два миллиона евро.
На процессе опытные парижские адвокаты Пьер Херцог и Дени Жиро горячо вопрошали случайного свидетеля: «Как, скажите, как вы можете быть уверены, что люди, задержанные вокруг амуниции и двух миллионов евро, именно те, кто совершил ограбление?!» А когда обвинение робко указало на постоянные телефонные разговоры бандитов, отрезали: «Это указывает лишь на то, что вышеозначенные люди знакомы и общаются по телефону, но и последнее надо проверить. Может, с их телефона звонил кто-то другой!» Всю банду от тюрьмы спасти не удалось, но Большого Даниэля, бывшего мозгом операции, 23 апреля 2002 года оправдали.
…Прилегающий к Парижу городок Монтрёй со своими ста тысячами жителей в конце XIX века стал новой родиной для большой цыганской семьи Орнеков, сбежавшей из Эльзаса от немцев. Вряд ли старый Люсьен Орнек, честно работавший всю жизнь на сборе металлолома, мог себе представить, что три его сына — Жан Клод, Марио и Марк — станут к середине 1990-х годов самыми влиятельными парижскими бандитами. Уже в одиннадцать лет Марк пристрастился воровать мопеды. В качестве наказания полицейские ставили его на четвереньки под стол начальника местного комиссариата, перед обедом сдавали на поруки матери, а на следующее утро он принимался за старое…
Широкий, как шкаф, Жан Клод получил кличку Маркиз Борегар (Маркиз Красивый Взгляд) из-за косящих глаз. Втроем братья стали воровать машины и, пользуясь связями отца в кругу жестянщиков, быстренько их распиливали. Особым шиком считалось доехать до Нёйи-сюр-Сен на метро, а вернуться на чьем-то БМВ или «гольфе». Это была маленькая слабость Марио, прозванного «Эдди Митчелл». Раз ему даже удалось угнать полицейский БМВ, намеренно запаркованный возле бара с кипой фальшивых купюр на переднем сиденье. Ездил Марио как профессиональный пилот. Ни догнать, ни остановить невозможно. Хладнокровный, безжалостный, он предупреждал полицейских: «…если подойдете — застрелю», и они не раз позволяли ему улизнуть. Марио быстро стал заниматься очень серьезными делами в столице, в родном предместье почти не показывался и все чаще привлекал к бизнесу братьев. Оказавшись в участке, все трое молчали. В середине 1980-х годов их еще задерживали по мелочам, но они были настолько осторожны и хитры, что никогда не попадали за решетку надолго. Хорошо одетые, в дорогих машинах, они свысока смотрели на полицейских и невозмутимо говорили: «Если у вас есть что-то против нас, то докажите!» К этому времени они подружились с многочисленными арабскими бандитами из соседних предместий и стали заниматься наркотиками, игорными аппаратами и домовыми кражами. Деньги вкладывали в модные дискотеки. Лишь однажды пришедшие с обыском полицейские нашли под матрасом крупную сумму, но, судя по всему, братьев кто-то предупредил. В саду была вырыта яма и через несколько минут деньги были бы спрятаны. Кто покровительствовал братьям? Появились у них друзья в полиции? Вполне возможно. Один из них держал спортивный зал неподалеку от вокзала Аустерлиц, ставший любимым местом разминок полицейских. Предположение о дружбе высокого полицейского чина с братьями подтвердилось, когда возле их дома была замечена машина, числящаяся за префектурой полиции. Через час от цыган вышел европейского вида человек в костюме и при галстуке, сел за руль, заметив слежку, рванул на красный, выскочил на скоростную трассу и был таков.
Но не только загадочные связи и громкие грабежи прославили братьев Орнеков. По мнению многих сыщиков, они были причастны к убийству крупнейшего авторитета криминального мира французской столицы Клода Женова. Этот итало-корсиканец стал известен полиции в 1966 году: занимался грабежами, контролировал проституток на улице Сен-Дени и в Венсеннском лесу, наркобизнес столицы и игровые машины, поставлял парижским цыганам краденые БМВ и «мерседесы» с фальшивыми документами. Когда в 1990 году его арестовали в последний раз, то при обыске обнаружили 300 документов на автомобили, 150 водительских удостоверений, 100 удостоверений личности, 10 паспортов, 15 полицейских удостоверений, три тысячи страховок, десятки видов на жительство, бронежилеты, наручники, динамит, три миномета, три ружья, десять пистолетов, семь револьверов и тысячу пуль. Причем большая часть оружия была украдена в отделении муниципальной полиции города Бастии (Корсика).
Почему Женова считали последним крестным отцом Парижа, станет понятно после прочтения письма, которое он, недовольный условиями содержания, написал начальнику тюрьмы. «Если нелицеприятные методы продолжатся, я буду вынужден отправить записку Фронту, дабы он занялся этим настолько быстро и эффективно, насколько, по нашим сведениям, он на это способен». В переводе это означало: «Или вы мне организуете здесь хорошую жизнь, или вами займется террористическая организация „Фронт освобождения Корсики“, а тамошние ребята умеют стрелять и взрывать». Побледневший директор был вынужден показать письмо начальству, и Женова получил дополнительные три месяца за угрозы, но уже на следующий день в его распоряжении имелись мобильный телефон и спиртное. Гурман любил пиццу и спагетти, и ему оборудовали в камере кухоньку, где он колдовал над любимыми блюдами. Довольный Женова возглавил тюремный оркестр и азартно исполнял неаполитанские песенки. На своих судебных процессах корсиканец не церемонился. «Господин судья, — сказал он однажды, лениво глядя на слугу Фемиды, — не думайте, что такой урод, как вы, сможет нам докучать! В Италии убивают и за меньшее».
Женова воспитал братьев Орнеков, был их шефом и кумиром, но потом цыгане стали тяготиться властным корсиканцем. Взгляд Женова на мир был до страшного прост. Друзья налево, враги направо, никого посередине. Когда братья решили выйти из-под его контроля, войны было не избежать. Она началась в 1993 году. 25 ноября был убит друг детства Марка Орнека Мишель Тири. В феврале 1994 года люди Женова берут в заложники представителя клана братьев — Нордина Мансури, прячут в надежном месте и, в ожидании выкупа, просверливают ему дрелью суставы. Изуродованного Мансури отпускают в обмен на 120 тысяч евро, но цыгане решают мстить. Они выясняют, что в операции участвовали Эрик Паске, Жоэль Гуинон, Нордин Бенали, Пепе и Файкаль.
Первым убирают Эрика Паске. В тот вечер он отправился с друзьями в парижский Зимний цирк на запись телевизионной передачи о своем приятеле, известном боксере Кристофе Тиоззо. После записи у входа боксеру приходится разнять Паске и парня на мопеде, явно искавшего повод для драки. Они садятся в машину, но через пару кварталов парень появляется снова. Пока боксер с ним разбирается, из припаркованной поблизости машины вылезает человек в черной маске и выпускает в Паске пять пуль. В июне 1994 года двое в одежде коммандос убили выстрелом в упор Жоэля Гуинона, чинившего машину возле своею дома в предместье Ножан-сюр-Марн. В июле в баре пригорода Коломб Файкаль и Пепе ссорятся с двумя цыганами — братьями Робертом и Антонио Деместрами. В перестрелке погибают оба цыгана и Файкаль. У Женова остается последний верный человек — пятидесятилетний Пепе, которого он решает во что бы то ни стало спасти от мести. Семья погибших братьев требует компенсацию в 120 тысяч евро. И 22 августа 1994 года Женова, получив трехдневный отпуск из тюрьмы за три месяца до освобождения, договаривается с ними о встрече. Она назначена в отеле «Конкорд-Лафайет» на площади Порт-Майо. Безопасность участников гарантируют два бандита, одинаково близкие к Женова и братьям Орнекам, кроме того, машина Женова бронирована. Но убийца застрелил корсиканца на подходе к отелю, когда тот припарковался на бульваре Гувион-Сен-Сир. Эпитафией последнему крестному отцу Парижа станут слова его адвоката: «Клод Женова был опасным и неуправляемым человеком и, одновременно, настоящим католическим парнем. Он убивал лишь тех, кто делал ему гадости, и был уверен, что Бог его за это не накажет». Со смертью Женова осиротело все криминальное царство столицы и его любимый бар в местечке Шампиньи-сюр-Марн под названием «Нежность».
