497
На рубеже 1870–1880-х годов услуги проститутки на петербургском рынке оценивались в среднем в 50 копеек. Ср.: Левина Н. Б., Шкаровский М. В. Проституция в Петербурге (40-е гг. XIX в. — 40-е гг. XX в.). М.: Прогресс-Академия, 1994. С. 23.
Речь, вероятно, идет о ресторане Палкина, ибо «один лакей» — скорее всего, Зайцев, «лакей в ресторане Палкина» и «сводня», согласно списку персоналий в конце документа. См.: Ротиков Константин. Эпизод из жизни «голубого» Петербурга // Невский архив: Историко-краеведческий сборник. III / Сост. А. И. Добкин, А В. Кобак. СПб.: Atheneum-Феникс, 1997. С. 454–455.
См. примеч. 2. (в файле — примечание № 496. — верст.).
Нельзя исключать, что автор имеет в виду великого князя Сергея Александровича Романова, ставшего в 1891 году московским генерал-губернатором. См. о нем во вступительной статье.
К началу 1890-х годов появились первые исследования по истории российского масонства XVIII — первой четверти XIX века. См., в частности: 1) Пекарский П. Дополнения к истории масонства в России XVIII столетия. СПб.: ИАН, 1869. IV + 224 с.; 2) Пыпин А. Хронологический указатель русских лож от первого введения масонства до запрещения его. 1731–1822. СПб.: М. Стасюлевич, 1873. 44 с.; 3) Опочинин Е. Несколько исторических сведений о франк-масонах. СПб.: МВД, 1883. 30 с.
Ср.: Мержеевский В. Указ. соч. С. 241. Автор рассказывает о задержании унтер-офицера 45 лет и солдатского сына 19 лет за гомосексуальный акт поздним вечером близ полотна Царскосельской железной дороги (1871 г.). Замечание о деморализации нижних воинских чинов в бане могло быть спровоцировано процессом по делу артели петербургских банщиков, прирабатывавших в качестве гомосексуальных проституток (1860-е гг.): Там же. С. 238–241.
Имеется в виду процесс по делу Федора Федоровича Бычкова (1831 г.р.) — статского советника, директора одной из престижных частных гимназий С.-Петербурга, сына генерал-лейтенанта артиллерии и брата Афанасия Федоровича Бычкова, директора Императорской Публичной Библиотеки и члена Государственного совета. Процесс по делу Бычкова состоялся 9–13 сентября 1883 года в Петербурге, приговор был объявлен 27 сентября и вступил в законную силу 18 ноября того же года. Решением суда обвиняемый был признан виновным в: «1, в развращении воспитанников содержимой им гимназии Сергея Колонтарова, 13 лет, Петра Нозикова, 11 лет, и Николая Шульгина, 13 лет, посредством развития в них бесстыдными действиями порочной наклонности к мужеложеству (ст. 993 Уложения о наказаниях) и 2, в остановленных по независящим от него, Бычкова, обстоятельствам покушениях на мужеложество над названными воспитанниками Колонтаровым и Нозиковым (ст. 996 Уложения о наказаниях)» (РГИА. Ф. 1405. Оп. 83/84. Д. 10544. Л. 14). Кассационная жалоба осужденного была отвергнута Сенатом. Александр III, ознакомившись с обстоятельствами дела, собственноручно написал: «После всего прочитанного у меня никаких сомнений нет в виновности Бычкова» (Там же. Л. 13). Бычков был приговорен к ссылке на поселение в «места Сибири, не столь отдаленные» и к лишению всех прав состояния. В деле имеются прошения брата осужденного, вышеупомянутого А. Ф. Бычкова, и его теток Антуанетты де Вульферт, вдовы генерал-директора почт. Великого княжества Финляндского, графини Маннергейм и вдовы адмирала фон Шанц, оставленные без последствий. Спустя пять лет после приговора просьбы осужденного и его родственников наконец были услышаны. 30 ноября 1888 года император согласился на возвращение Бычкова в Европейскую Россию, в родовое имение в Ярославской губернии, и приписывание его к одному из податных сословий (Ф. 1405. Оп. 89. Д. 7686. Л. 16). Наконец в 1893 году Бычков был восстановлен во всех правах, кроме возвращения ему чина статского советника (Ф. 1405. Оп. 93. Д. 5729. Л. 10–11). Информация о процессе публиковалась на страницах петербургских газет, хотя и сугубо официально, без деталей и подробностей. Складывается впечатление, что петербургские читатели были и без того осведомлены о сути дела. Ср., например, корреспонденции: Новое время. 1883. 10 и 14 сентября; Санкт-Петербургские ведомости. 1883. № 247; Санкт-Петербургская газета. 1883. № 248. Изданных заметок следует, что процесс проходил при закрытых дверях, причем в выходные дни и в ночное время (последнее заседание закрылось в пятом часу утра 13 сентября 1883 г.).
Всеволожский Иван Александрович (1835–1909), окончил Петербургский университет, служил в министерствах иностранных дел и императорского двора; с 1881 года директор императорских театров (с 1886 по 1899 г. — директор петербургских императорских театров).
Гавликовский Николай Людвигович (р. 27.10.1868 — ум. после 1907 г.), сын «варшавского жителя»; казенный воспитанник Петербургского театрального училища, которое он закончил в 1887 году; артист кордебалета императорской труппы с жалованьем 600 рублей в год. Закончил службу в 1907 году первым танцовщиком (РГИА. Ф. 497. Оп. 5. Д. 645).
Сабинин Михаил (Геброн) Павлович (ум. в 1900 г.), историк грузинской церкви. Окончил Тифлисскую духовную семинарию, позднее — вольнослушатель Петербургской духовной академии. Кандидат богословия, автор «Истории грузинской церкви до VI века» (СПб., 1877).
Славин Александр Александрович (09.01.1864 — 28.01.1891), сын актера императорских театров А. П. Славина; казенный воспитанник Петербургского театрального училища; с 1882 г. актер драматической труппы. Умер от хронической пневмонии (РГИА. Ф. 497. Оп. 5. Д. 2900).
Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. Т. 5. № 2. С. 148–164 (в соавторстве с Б. Е. Винером).
Под формализацией здесь и далее понимаются стандартизация процесса обучения, включая требования к студенту, и универсальность и анонимность этих стандартов (в идеале они приложимы к любому и каждому студенту).
Хотя они безусловно институционализированы. Вузы — это бюрократизированные институции, производящие колоссальные объемы «документации».
В данном случае мы ориентируемся на средний международный уровень.
Большинство наших научных сотрудников не может свободно говорить даже на одном иностранном языке, не говоря уже о написании на этом языке научных работ или о владении несколькими языками.
У нас отсутствуют четкие требования к написанию научных статей и монографий. Как правило, мы сдаем экзамены в устной, а не в письменной форме. В большинстве случаев студент учится писать лишь благодаря общению со своим научным руководителем, который (по крайней мере, в идеале) регулярно просматривает черновики и чистовики курсовых работ студента и помогает устранять недостатки. Примерно так же организовано взаимодействие между научным руководителем и аспирантом В англоязычных странах с целью обучения научному стилю письма преподается English Academic Writing. Авторам известно, что преподавание этого предмета организовано также в Европейском университете в Санкт Петербурге.
Clark B. R. Places of Inquiry: Research and Advanced Education in Modern Universities. Berkeley, CA: University of California Press, 1995.
В большинстве университетов аспирант, получивший рабочее место на двадцать часов в неделю на территории университетского кампуса, освобождается от оплаты учебы либо, как минимум, получает очень серьезные льготы при ее оплате. К тому же такое трудоустройство гарантирует право на получение медицинской страховки.
Эти лаборатории и центры часто относятся не к университету, а к Национальному центру научных исследований (CNRS), аналогичному РАН.
Для некоторых дисциплин, в которых существует традиция написания более коротких статей, могут допускаться исключения.
Учитывая ориентированность нашего среднего и вузовского образования на британские стандарты, за образец может быть принят International English Language Testing System (IELTS).
В качестве примера можно использовать программу менеджмента в сфере высшего образования, предлагаемую Университетом Твенте (Нидерланды) (см.: www.utwente.nl/cheps/coiirses/index.shtml). К сожалению, у нас, как и в большинстве других стран, никто специально не обучает научных работников организации и планированию труда научных коллективов. Этот пробел ведет к существенным издержкам ресурсов.
