Однако Ла Лубер и Себре не спешили съехать на берег. Вся артиллерия эскадры была приведена в боевую готовность. Сиамские послы содержались в своих каютах на положении почетных пленников. Единственным человеком, высадившимся на берег, был Ташар. Он вез Фалькону ультиматум, суть которого сводилась к требованию, изложенному в инструкции Людовика XIV, и известие, что усердие Фалькона вознаграждено Людовиком XIV, пожаловавшим ему титул графа ивысший французский орден [60, с. 81; 248, с. 143].
На срочно созванном заседании Королевского совета мнения разошлись. Командир слоновой гвардии Пра Петрача убеждал короля и Совет не соглашаться с доводами Фалькона, требовавшего принять ультиматум. «Король может отрубить мне голову, — заявил тогда, по словам де Беза, Пра Петрача, — но я никогда не дам своего согласия на допуск французских войск, гибельный для Сиама». В страстной полуторачасовой речи Пет-рача убеждал короля и Совет не поддаваться доводам Фалькона. «Петрача напомнил Совету все случаи, когда восточные монархи, дружелюбно приняв у себя португальцев или голландцев, теряли потом свои государства и сами были обращены в рабство», — писал об этом заседании де Без [60, с. 88].
Однако большинство членов Совета высказалось за принятие французского ультиматума. Тут сказалось, видимо, не только дипломатическое искусство Фалькона, но и убеждение в том, что, имея на руках войну с Англией и назревающую войну с Голландией, немыслимо начинать войну с третьей европейской державой. Лучше уж иметь французов в качестве сомнительных друзей, чем открытых врагов.
Поэтому, несмогря на энергичные протесты Петрачи, который наотрез отказался приложить, свою печать (заменявшую в то время подпись) к решению Совета, французский ультиматум был принят.
16 октября Ташар, по уполномочию Фалькона, подписал вместе с Ла Лубером и Себре «Соглашения», оформляющие эту уступку [прил., док. 124].
«Соглашения 16 октября» состояли из 15 статей, к которым добавлена шестнадцатая, секретная, содержание которой, разумеется, не было известно сиамскому правительству. Желая оградить себя от всяких случайностей, Фалькон и Ташар не стали заносить ее на бумагу и отметили в соглашениях лишь самый факт существования такой статьи — «секретной договоренности относительно войск (имеются в виду французские войска в Сиаме. — Э. Б.), достигнутой между Его Высокопревосходительством Константином Фальконом и о. Ташаром, которая сообщена их Высокопревосходительствам г. г. де ла Луберу и Себре, причем они поклялись на святом Евангелии хранить эту тайну и обещали не помещать ее в своих отчетах и не сообщать никому ни прямо, ни косвенно, кроме как Его Христианнейшему Величеству и Его Высокопревосходительству г-ну маркизу де Сеньеле, и то только устно, а не письменно».
Подробностей этого тайного соглашения мы, видимо, никогда не узнаем, но нетрудно догадаться, что такая, исключительная секретность могла быть вызвана только тем, что в этой статье говорилось об использовании французских войск против Сиама с целью его подчинения.
Опубликованные статьи «Соглашений» закрепляли режим полной и фактически бесконтрольной оккупации Бангкока и Мергуи. Они устанавливали, что французские войска, которые разместятся в Бангкоке и Мергуи, не будут подчиняться никому из сиамцев и иностранцев-нефранцузов, а будут исполнять приказы короля Сиама, переданные через его первого министра, т. е. Фалькона, при условии, если они не противоречат приказам короля Франции. Седьмая статья обеспечивала французским войскам экстерриториальность. В ряде статей подчеркивалась исключительная роль иезуитов. В соответствии с четырнадцатой статьей, например, глава иезуитов в Сиаме назначался заместителем и преемником Фалькона на посту премьер-министра.
На следующий день после подписания «Соглашений» началась высадка французских войск в Бангкоке. 18 октября генерал Дефарж торжественно въехал в город и принял на себя обязанности губернатора. 19 октября съехали на берег Ла Лу-бер и Себре. Первый шаг, который они предприняли после того, как убедились, что все укрепления Бангкока находятся под контролем французов, было нарушение только что заключенного договора. Послы объявили, что пребывание сиамских войск в Бангкоке «несовместимо с честью Франции и величием французского короля» [245, с. 83–84], и потребовали их немедленного вывода. Фалькону удалось добиться принятия и этого требования. Для того чтобы хоть немного замаскировать вероломство французов, он предложил «компромиссное решение». В Бангкоке оставалось 100 сиамских солдат под командой четырех французских офицеров — военная единица, имеющая чисто символическое значение. Укрепившись в Бангкоке, французы стали добиваться от Нарая дальнейших уступок.
11 декабря 1687 г. был заключен «договор о торговле и привилегиях в области торговли». Новый договор существенно расширял привилегии, уже предоставленные французской Ост-Индской компании в 1684 и 1685 гг. [прил., док. 125].
Французам удалось добиться отмены государственной торговой монополии на орлиное дерево и некоторые другие виды товаров. Кроме того, если в договоре 1685 г. нарушение французской Компанией государственной монополии и других условий договора каралось лишением привилегий, то в новом договоре не предусматривалось никаких санкций для французов в случае нарушения договора. Безнаказанное нарушение торговой монополии облегчалось еще тем, что в новом договоре Ла Лубер и Себре выговорили французской Компании свободу от таможенного досмотра. Теперь при въезде и выезде «служащие Компании обязаны только предъявлять письменную декларацию о грузе судна» (ст. 2). Это, разумеется, обеспечивало для них полную бесконтрольность торговых операций. Послы добились также установления твердых, выгодных для Компании цен, по которым она будет покупать товары на государственных складах (ст. 2).
Весьма важной уступкой, которую удалось вырвать Ла Луберу и Себре, было обязательство короля по требованию французской Компании перепродавать ей купленные им импортные товары «по той цене, по которой они были куплены у доставивших их» (ст. 2). Таким образом, сиамское торговое ведомство превращалось в своеобразную «заготовительную контору» французской Компании и при этом работающую за свой счет. По договору от 11 декабря 1687 г. Франция получила также новое территориальное приобретение, на этот раз не в завуалированной форме передачи «для вечной охраны», а непосредственно в полную собственность. «Король Сиама благосклонно предоставляет французской Компании в полную собственность любой остров на расстоянии не менее 10 миль от порта Мергуи, с правом укреплять его, возводить здания и использовать по своему усмотрению… и предоставляет полностью суверенные права и осуществление правосудия и все прочее, что может быть передано на этом острове указанной Компании» [245, с. 84]. Через день после подписания договора Фалькон получил вознаграждение за свое усердие. 13 декабря Себре подписал с ним конвенцию, по которой в дальнейшем Фалькон должен был ежегодно получать 10 % прибыли, извлекаемой Фракцией в Сиаме [245, с. 88].
Поскольку общие итоги переговоров не могли ни в малой степени удовлетворить сиамское правительство, король Нарай решил послать во Францию еще одно, четвертое по счету, посольство. Посольство это носило не совсем обычный характер. Во главе его был поставлен не сиамский мандарин, а иезуит Ташар. По-видимому, Нарай считал, что такое назначение польстит Людовику XIV, сделает его более податливым [238, с. 144].
Но расчет Нарая был, конечно, совершенно ошибочным. Действуя в качестве сиамского посла, Ташар заботился, разумеется, только об интересах Франции, Общества Иисуса и ставленника иезуитов Фалькона.
Вернувшись во Францию, Ташар 1 марта 1689 г. подписал от имени короля Нарая новый франко-сиамский договор, состоявший из девяти пунктов. В договоре еще раз подчеркивалось, что приказы сиамского короля могут приниматься к исполнению только в том случае, если они не противоречат приказам Людовика XIV. Далее устанавливалось, что французские войска могут находиться только под командой французов, т. е. французские отряды не могут входить как составная часть в сиамскую армию, а должны действовать самостоятельно. Пресловутый вопрос о присяге разрешался следующим образом — французские войска должны приносить присягу в том, что будут выступать вместе с сиамцами «только против общих врагов». Проще говоря, помощь против Голландии или других агрессоров будет оказана Сиаму только в том случае, если сама Франция находится в состоянии войны с этими странами. В благодарность же за эту сомнительную услугу сиамское правительство должно построить для французов в Бангкоке за свой счет крепость с четырьмя фортами [245, с. 911.
Для закрепления достигнутых успехов и их дальнейшего развития начиная с осени 1688 г., во Франции спешно готовилась новая, третья по счету, военная экспедиция в Сиам. Даже угроза надвигающейся европейской войны не могла заставить французское правительство отменить ее.
