Буйволы встречаются повсюду, буквально на каждом шагу. Обязательной принадлежностью каждого поселка тода является загон для буйволов, который обычно расположен за жилыми домами и обнесен оградой из неотесанных камней с узким проходом.
Теперь часто пастбища буйволов находятся на расстоянии нескольких миль от манда — многие земли были скуплены под плантации Ост-Индской компанией, поэтому буйволов приходилось выпасать так, чтобы не нарушать земельных границ уже не принадлежавших племени пастбищ. Но и при существенном сокращении поголовья стада буйволы и особенно буйволицы остаются главным богатством и сокровищем тода. Каждый рабочий день тода начинается и заканчивается важнейшим делом — дойкой буйволиц. Занимаются этим мужчины. Тугая струя густого молока быстро наполняет высокий бамбуковый сосуд. Из бамбука тода изготавливают другие сосуды, а также палки для сбивания масла — это тоже священное занятие тода. Всю остальную утварь, как и прочие необходимые предметы и продукты, тода получают от соседних племен. Кроме разведения буйволов, важнейшая составляющая традиционного хозяйства тода — торговые контакты. Упоминания о буйволах неоднократно встречаются и в религиозной, и в мифологичнской, и в прочих сферах.
Сейчас несколько слов о взаимоотношениях тода и их соседей. Как уже отмечалось, соседями тода являются дравидийские земледельческие племена — мудугары, бадага и кота. С двумя последними у тода издавна (мы располагаем сведениями начиная с ХIХ в., но, по всей видимости, корни их взаимоотношений значительно глубже) существовал регулярный натуральный обмен, в ходе которого тода в обмен на масло и молочные продукты получали от искусных ремесленников кота необходимые в быту медные кружки, глиняные сосуды, украшения из серебра, ткани и пр., а от огородников и земледельцев бадага — зерно (прежде всего рис) и овощи.
С соседями тода связывают не просто обменные, но более сложные отношения. Когда-то тода были хозяевами земли Голубых гор. Никому точно неизвестно, когда первые пастухи-тода пришли в горы, но до сих пор все окружающие их племена признают за ними право первенства. У тода не было понятия собственности на землю, и они щедро раздавали ее (за символическую плату), в первую очередь земледельцам-бадага. И когда позже правительство, стремясь приучить тода к земледелию, официально отвело им какую-то землю, тода передали ее бадага. Тода, удивительно деликатным по природе, было непонятно, зачем им земля, если они на ней не работают, и тем более если они не могли продавать ее за деньги. В результате бадага и кота, как мы говорили, обслуживают тода, но последние по традиции продолжают считаться хозяевами местной, уже фактически не принадлежащей им земли. И бадага, как и кота, снабжают необходимыми продуктами и изделиями тода не только в обмен на буйволиные продукты, а просто в форме традиционных даров определенному роду тода, признавая тем самым его приоритет.
Бадага, к тому же, выступают в качестве своего рода посредников для тода. Если последний хочет купить буйвола у своего соплеменника, он не станет непосредственно обращаться к нему — взаимные расчеты в племени считаются унизительными. Он попросит бадага взять на себя все переговоры и приобрести для него буйвола, причем не торгуясь по поводу цены. Точно так же тода сдают свои земли под картофельные поля тем же бадага, получая за это два-три мешка картошки или вообще ничего. Тода не умеют копить. Конечно, с течением времени, начиная с английской колонизации, в обществе тода многое стало меняться, в их горы получили доступ товарно-денежные отношения. Теперь рынок прочно вошел в их быт. Среди тода обычным делом стало пойти компанией на рынок, купить на всех скверного кофе, печенья, несколько браслетов и любимую вещь — зонтик. Это новшества. Одновременно в быту продолжают употребляться серебряные украшения, металлическая посуда — их поставляют те же кота, но если раньше они выменивали эти изделия на буйволиные молочные продукты, то теперь приторговывают ими за деньги.
Серьги, большие кольца в нос, браслеты, которыми кота издавна снабжают тода, являются обязательной частью их традиционного костюма. В одежде, во всех отраслях материальной культуры тода, наглядно пролеживается исключительное своеобразие культурной традиции тода, их облика — их непохожесть на соседние племена.
Ткани тода получают от кота или покупают на рынке (особенно в последнее время). Однако местные ткачи всегда учитывают традиционный вкус тода. Одежда у мужчин и жещин тода одинаковая и называется путукхули. Это единый кусок светлой ткани с продольными красными полосами. Полотнище обертывают вокруг тела наподобие римской тоги, так что один конец перебрасывается через левое плечо Под этой накидкой мужчины и женщины носят набедренные повязки из такой же ткани.
Пожалуй, единственное, что можно считать вкладом самих тода в их одежду, — это вышивка. Женщины, издревле слывшие искусными вышивальщицами, пространство между полосами на покупной ткани заполняют традиционными узорами вышивки. Как правило, тода не носят обувь, хотя на склонах Нилгири случаются достаточно холодные и сырые дни.
Ни мужчины, ни женщины не носят головных уборов, их заменяет щедрая шевелюра. Мужчины зрелого возраста традиционно отращивают волосы и свободно распускают их по плечам — это еще одно наглядное отличие от соседних племен. Молодые, под влиянием современной моды, чаще бреют бороды и коротко стригут волосы. Тюрбаны, как правило, отмечают ранг мужчины — это старейшие члены рода. Отличительной чертой облика мужчин является борода, которую нельзя встретить у мужчин из других племен Южной Индии. Свои длинные волосы женщины смазывают жидким буйволиным маслом, от чего они блестят, и закручивают в своеобразные локоны. У женщин существует обычай ритуальной татуировки — рисунок в виде точек и кружочков. Нанесение татуировки являлось знаком наступления зрелости. Что касается юношей, то небольшие рубцы на запястье, локте или предплечье свидетельствовали о том, что он достиг статуса, необходимого для доения буйволов.
Все тода — вегетарианцы. Главным их питанием является рис, сваренный в глиняных горшках, и овощи. Все это поставляется бадага или приобретается на рынке. К этому иногда добавляется мед диких пчел и некоторые съедобные лесные растения. Сейчас популярным напитком у тода является кофе — его пьют по утрам; в кофейни заходят во время довольно частых в настоящее время визитов в ближайший населенный пункт (где есть базар).
Но вернемся к буйволам, которые составляют главное богатство тода, они, по представлениям тода, были созданы для них и заполняют всю их жизнь. Когда-то тысячи буйволов паслись на зеленых склонах гор, но со временем их число сильно сократилось. Два-три десятка буйволов на семью — это очень мало, поскольку удойность буйволиц из-за сокращения пастбищных угодий крайне низка — 1–2 литра в день. Количество священных буйволиц вообще исчисляется единицами. Буйволы считаются священными животными, и — совершенно уникальный случай — храмы тода, по сути, представляют собой молочни (т.е. места дойки буйволиц и хранения молока и молокопродуктов). Это значит, что храм используется для молитв и одновременно как ферма для дойки священных буйволиц. Хотя мы назвали всех буйволов священными, но среди них выделяются простые буйволы и священные буйволицы — именно они дают молоко, на котором покоится вся экономика тода. И если простые буйволы принадлежат отдельным семьям, то священные буйволицы — их значительно меньше — считаются собственностью всего рода. Священные буйволицы имеют свои имена, которые помнят даже в последующих поколениях, также всем известны имена легендарных прародительниц родов. Уход за буйволицами, их дойка, сбивание масла — дело мужчин. Хозяин общается со своими буйволами по-дружески, разговаривает с ними, уверен в том, что они его понимают. Семья, род, религия — во всех этих сферах буйволы являются центральными героями.
Племя тода можно считать не только этнической, но и социальной общностью. В нем выделяются две половины — тартар и тайвели. В такую половину-фратрию входит до десяти экзогамных патрилинейных родов — модол. Каждому роду принадлежат не только священные буйволицы, но и пастушеские угодья, где их выпасают. Хотя у тода до недавнего времени, как уже отмечалось, не было понятия собственности, особенно на землю, тем не менее каждый род знал свои угодья и придерживался их границ. Род у тода патрилинеен и патрилокален, буйволы — главный вид собственности — передаются от отца к сыну. Тода рассказывают, что, по словам старейших жителей, раньше наследовали поровну братья и сестры. Если род разрастается, он может занимать несколько мандов. Во главе рода стоят старейшие его члены.
Хотя род тода, безусловно, следует считать патриархальным, тем не менее в нем прослеживаются (и вполне отчетливо) не столь редкие черты матрилинейности. Матрилинейная группа (остаток рода) носит название палилол и включает родню по женской линии. Характерно, что экзогамность такой группы соблюдается едва ли не строже, чем для молола. Отмечаются отдельные случаи братской полиандрии — остаток далекого прошлого, когда, видимо, матрилинейность проявлялась сильнее. У тода отмечены два вида полиандрии. В одном случае мужья одной женщины не связаны между собой родственными узами, в другом — его следы встречаются у разных племен — жена старшего брата автоматически становится женой младших. Это более устойчивая форма брака, и именно она вызывала особое возмущение миссионеров.
