Петроградский старожил В. Максимов писал в сборнике о петербургской жизни, что на тонях в Малой Невке как-то попался осётр весом в 6,5 пудов (104 кг); ему продырявили нос, продели веревку и, по требованию зевак, за деньги вытаскивали на бревна для демонстрации. Зрители сочувствовали осетру, даже предлагали «выкупить ему волю», то есть за солидное вознаграждение отпустить рыбу. Расчувствоваться их заставляло то свойство осетра, что при выемке его из воды он обычно издавал тихие звуки, наподобие плача ребенка. «„Нем как рыбы“, – выражение не для осетра, – говорили зеваки».
Вытаскивая сети, рыбаки сразу отделяли «посторонку» от благородной рыбы; первую сбыть было непросто, но на «благородную» и особенно лосося спрос постоянно рос. Его покупали и рестораны, и магазины, и уличные торговцы. Выгоднее всего рыбу покупали в местах ловли, в частности на Островах – на Петровских и Крестовских тонях, а также в рыбной бирже. Цены на живую рыбу тут держались низкие: лососина 18–20 коп. за фунт (приблизительно 400 г), осетрина по 25–30 коп. за фунт; сиг стоил 20–30 коп. за штуку. Выше цены были у разносчиков рыбы, они носили её в кадках со льдом по всему городу, и хозяйки могли не беспокоиться о том, что к обеду не будет судака, осетра или леща. Разносчиками работали в основном молодые парни и девицы из крестьян, ибо труд этот требовал выносливости.
Как и в Кронштадте, много на Петровском острове ловилось корюшки. В мае на улицах можно было услышать такой диалог хозяек:
– Ах ты, батюшки, наконец-то корюшка подешевела. Я сегодня четверть пуда купила, и пожарить, и замариновать.
– А я корюшку брать перестала, у нас в семье не любят «тёплую». Хотя цена больно соблазнительна…
Да, избалованные рыбными деликатесами петербуржцы разбирали, какую именно корюшку брать: «тёплую» или «холодную». До начала мая, пока холода не отпускали город, корюшку называли «холодною», а со второй половины мая, с наступлением фактического лета, – «тёплою». Гурманы, коих в Петербурге находилось немало, утверждали, что «тёплая» не такая вкусная как «холодная». Те, кто победнее, возражал им: зато она крупнее и жирнее, а главное – дешевле. Вот и получалось, что на всякую корюшку, раннюю и позднюю, в Петербурге находился свой покупатель.
Всё это поясняет, почему на места рыбной ловли на Петровском острове спрос не исчезал весь XIX в. После Бабурина и Чихачёва арендаторы менялись часто, но никогда место не пустовало. А сразу после революции в 1920-е гг. на Петровской косе промышляла рыболовецкая артель.
Опыты Вольного экономического общества
Вольное экономическое общество (ВЭО) по указу Александра I обосновалось в 1801 г. в западной части Петровского острова. Общество стало первой организацией, извлекшей из безвозмездно предоставленной ей территории коммерческую выгоду, банально сдавая построенные на собственные средства дачи в аренду, взимая плату за рыбный промысел, за покос травы и за многое другое. А ведь изначально задачи ВЭО ставились совсем иными. Созданное в 1765 г. по почину Екатерины II, оно занималось внедрением в сельское хозяйство новой агротехники, опытным выращиванием кормов, трав и садовых растений. Кроме того, Обществом предлагались всевозможные усовершенствования в других областях знаний. Среди известных деятелей его в разное время были видные ученые и организаторы А.А. Нартов, ЕР. Державин, Д.И. Менделеев, А.М. Бутлеров, П.П. Семёнов-Тян-Шанский…
Этим же самым, т. е. выращиванием трав и огородных растений, первоначально занялось ВЭО и на Петровском острове. В первые годы высадили египетскую рожь, китайскую коноплю, табак, а также плодовые растения, как в грунте, так и в кадках. Всего эксперимент проводился над 54 культурами. Попутно осушались болота, строились парники и оранжереи, унавоживалась почва. В качестве агрономов на острове работали такие известные мастера своего дела, как Ф. Роггенбук и Д. Буш. С научной точки зрения успех их деятельности на острове был несомненным, поскольку многие новые для Петербурга культуры прижились и давали урожай, но какое тут сельское хозяйство, если остров каждую осень заливало водой! Как сводки с фронтов, сыпались отчеты о разрушениях, о вырванных с корнем деревьях, испорченном саде. По запискам Общества, три года подряд – 1801,1802 и 1803 г. – Петровский остров полностью заливало водой. Гибель растений можно пережить, но наводнениями сносило плодородный слой почвы до такой степени, что на следующий год приходилось привозить землю заново. Её подвозили по воде в барках, а дело это не быстрое и не дешевое.
Но Общество не сдавалось. В 1806–1807 гг. огород обнесли насыпным валом, а вокруг выкопали канал, как сказано, «для осушения луга». В эти же годы в западной оконечности острова, приблизительно там, где сейчас яхт-клуб, разместилась артиллерийская батарея. Для её обустройства сняли слой дерна и вырубили кустарник, который хоть как-то препятствовал размыву почвы. В итоге ирригационные работы Общества были нивелированы и деятельность Общества на острове по-прежнему оставалась убыточной. Так, в 1813 г. доходы ВЭО от деятельности на Петровском острове составили 4235 руб., а расходы – 17 406 руб. Доход складывался от продажи плодов и растений (ячмень, рожь, виргинский картофель, табак, ревень, горчица и др.), а также от покоса травы – 560 руб., сдачи в аренду рыболовецкой тони – 450 руб. Львиную же долю расходов потянул ремонт Петровского дворца после очередного наводнения, а также сооружение парников и заборов. Кроме того, немалое жалованье платилось сторожам, садовым работникам и агрономам.
Словом, успеха в коммерческом выращивании новых сортов у Общества не было никакого. Тогда, видимо, и возникло желание покрыть убытки за счёт, как бы мы сказали сейчас, коммерческой недвижимости. Земля под дачи сдавалась с начала 1820-х гг., а в 1825–1826 гг. на средства Общества построили 10 дач, которые на протяжении десяти лет, пока землю у ВЭО не отобрали, сдавались в аренду.
Граф Н.С. Мордвинов – видный деятель Вольного экономического общества
Центральная часть Петровского острова. Первая половина XIX в.
С этого момента, т. е. с 1820-х гг., и началась настоящая «дачная эпоха» Петровского острова.
Не последнюю роль в коммерческом уклоне ВЭО сыграло то обстоятельство, что с 1823 г. его президентом назначили графа Николая Семёновича Мордвинова (1754–1845), предприимчивого и весьма либерального для своего времени деятеля. По-видимому, ему и принадлежала идея пополнения бюджета Общества за счет казённой земли на Петровском острове. Распространялись ли участки среди «своих», мы ещё порассуждаем, но тот факт, что аренда стоила недорого, следует отметить. За каждую дачу с участком бралась плата в 100–150 руб. в год, в то время как снять всей семьей хороший многокомнатный дом на лето в ином месте Петербурга стоило от 200 до 1000 руб..
Правда, впоследствии, когда арендаторы застроили участки на собственные средства и разбили сады, плата за землю увеличилась до 250–300 руб. в год. ВЭО выдавало разрешение на пользование землей на 20–22 года, после чего все выстроенные арендаторами строения по договору должны были быть отчуждены в пользу Общества. Подразумевалось, конечно, что аренда будет продлена и собственники жилья не лишатся своей недвижимости. В принципе, так и получилось, с той лишь разницей, что арендодателем начиная с 1836 г., становится уже не ВЭО, а Кабинет его императорского величества.
Эпоха Вольного экономического общества для Петровского острова стала поистине золотым временем. Арендаторы везли на барках битый кирпич и строительный мусор, засыпая низины, пруды и болота на своих участках, и обустраивали свайные набережные, а К. Шильдером, П. Соболевским и Е. Карнеевым было возведены пристани близ своих дач, посредством которых осуществлялось сообщение с центром города. Так неразвитая, депрессивная территория превращалась постепенно в сад, и дачи, выполненные с большим вкусом и изяществом, появлялись по берегам Малой Невы и Малой Невки весьма стремительно.
«Древнее достояние императорской фамилии»
Такая идиллия не могла продолжаться долго. Слишком очевидным становилось несоответствие между научными, «аграрными» задачами ВЭО и его практической деятельностью на Петровском острове. Опыты над растениями не приносили успеха, доходы Общество получало от владельцев дач.
Император Николай I, которому, кстати, принадлежала основная заслуга в превращении Петровского острова в остров-парк, в 1836 г. своим указом передал Петровский остров «как древнее достояние императорской фамилии» своему Кабинету. Вольному экономическому обществу вменялось в вину, что оно так и не развило настоящей деятельности по выращиванию сельскохозяйственных культур, а скатилось к коммерческой эксплуатации выделенной земли. Говорилось, что за 35 лет ВЭО мало сделало для развития основной своей деятельности, «хотя создано для споспешествования хозяйственных и земледельческих познаний».
