правильные применения этого выражения в потенциально бесконечном числе бесконечно меняющихся обстоятельств. К семантическому скептицизму как выводу приводит утверждение Деррида, что ошибка – а следовательно устранение фиксированного или идеального значения – это «необходимая возможность» [Derrida 1988: 126], вписанная в природу выражения его итеративностью. Рассматривать ошибку и непонимание только как нечто случайное, внешнее по отношению к употреблению выражения – значит именно изначально предполагать метафизически нормативную идеализацию значения, такое применение понятия, которое включает все возможные обстоятельства.
Следовательно, «условие возможности таких свойств [значения] есть одновременно… условие невозможности их строгой чистоты», что в сжатом виде и служит деконструктивистской версией скептического парадокса [34].
Итак, второй реконструированный деконструктивный аргумент может быть понят следующим образом:
1. Предпосылка: понять выражение – значит интерпретировать его.
2. Любое выражение обладает свойством итеративности: оно одновременно повторяемо (может правильно применяться) в новых обстоятельствах и изменчиво (может применяться неправильно или подвергаться радикально новой интерпретации) [35].
3. Следовательно, необходимые условия для возможности значения выражения являются также условиями для невозможности (ошибки, неправильного применения) значения выражения. Риск неправильного применения и неправильного понимания – это «необходимая возможность» значения [36].
4. Следовательно, безошибочного и полного (то есть картезианского) понимания интенционального значения быть не может [37].
5. Следовательно, детерминированного значения не существует (скептический парадокс) [38].
Понятно, что мишенью Деррида снова оказывается форма семантического платонизма, которую можно обнаружить у Гуссерля: полное намеренное самоналичие сознания, то, что он в «Limited Inc.» называет «абсолютно осмысленной речью [vouloir-dire]» [Derrida 1988: 15]. Витгенштейновский образ правил как рельсов здесь представляется несовершенным, устаревшим, случайным:
Вызвать определенную стабильность (по существу всегда временную и конечную) – значит именно не говорить о вечности или абсолютной незыблемости; это значит принимать во внимание историчность, неестественность этики, политики, институционализма и т. д. Если напомнить об этом означает подвергнуть радикальному сомнению стабильность контекстов, то да, я это делаю. Я говорю, что нет такой стабильности, которая была бы абсолютной, вечной, неприкосновенной, естественной и т. д. Но это подразумевает само понятие стабильности. Стабильность – это не неизменность, она по определению всегда дестабилизируема [Derrida 1988: 151].
В нашем первом реконструированном деконструктивном аргументе мы видели, как Деррида пытался показать, что в картезианском сознании значение как интенциональное самосознание подвержено дрейфу разлпчанпя, так что картезианское эго никогда не может полностью понять предполагаемый смысл выражения. В этом втором аргументе критика Деррида лежит по другую сторону Декартова разделения. Нормативный охват выражения в принципе, как «структурная возможность», всегда уязвим для неправильного применения, непонимания, радикальной реинтерпретации и т. д. Эта возможность нормативной неудачи превосходит нормативные ограничения контекста, как внешние (обстоятельства правильного применения никогда не могут быть полностью известны или сформулированы), так и внутренние (возможности неудачи или реинтерпретации превышают границы интенционального значения (vouloir-direY).
Притом что, согласно Деррида, философская традиция, включая Дж. Остина с его теорией речевых актов, относит возможность неудачи на счет случайных, маргинальных или паразитарных случаев, Деррида утверждает, что в силу рассмотренных выше инфраструктур эта возможность неудачи заложена в самой метафизической структуре выражения.
В описание структуры, называемой «нормальной», «нормативной», «центральной», «идеальной», эта возможность [непонимания] должна быть интегрирована как основополагающая возможность. Эту возможность нельзя рассматривать как простую случайность – маргинальную или паразитарную [Derrida 1988: 133] [39].
Отношение «неправильного» (например, неправильного понимания, неправильной интерпретации) к тому, что не является «неправильным», – это вовсе не отношение общего закона к отдельным случаям, а отношение общей возможности, вписанной в структуру позитивности, нормальности или «стандарта». Я только напоминаю, что данная структурная возможность должна приниматься во внимание при описании так называемой идеальной нормальности, или так называемого верного понимания или интерпретации, и эта возможность не может быть ни исключена, ни оспорена. Здесь требуется совершенно иная логика [Там же: 157, п 9].
Итак, мы видим, что оба наши реконструированные деконструктивные аргумента Деррида в пользу скептического парадокса значения опираются на соссюровское истолкование «структуры знака», а также на интерпретистское предположение, что понимание знака или любого семантического элемента всегда требует акта интерпретации.
10. И Крипке, и Деррида предлагают аргументы из сферы семантического скептицизма, которые, как представляется, приводят к вариантам скептического парадокса, то есть что детерминированного значения не существует – вне зависимости от того, что означает то или иное выражение. Мы также увидели, что их аргументы исходят из негласной предпосылки, что понимание значения выражения требует интерпретации выражения. Теперь мы можем переформулировать их мышление в виде дилеммы – рассуждения, которое приводит к альтернативе между двумя ложными или нежелательными выводами.
Дилемма Крипке
1. Предпосылка: понимание выражения требует интерпретации выражения.
2. Проблема: какого рода фактом является тот факт, что я дал некоторому выражению (например, «плюс») интерпретацию, которой соответствовали бы только некоторые его применения?
3. Первый рог дилеммы = скептический парадокс. Любой факт, который я идентифицирую как указание на то, что я дал некоторому выражению детерминированную интерпретацию, сам по себе уязвим перед вопросом скептика: не может ли этот факт быть интерпретирован по-другому? Если да, то что делает мою интерпретацию правильной? Результат: регрессия позывов к интерпретации.
4. Второй рог дилеммы = семантический платонизм. Понимание выражения есть обладание интерпретацией, которая, в свою очередь, не может быть интерпретирована (регрессионным стопором). Инструкция, полученная при выучивании выражения, обеспечивает его дальнейшее употребление, потому что понимать выражение означает знать все его возможные правильные применения.
Изложенный таким образом ход мысли Крипке показывает, как связаны между собой скептический парадокс и семантический платонизм, будучи возможными ответами на проблему, порожденную скептиком, если принять во внимание посылку о понимании как интерпретации [40].
Мысль Деррида также может быть представлена как дилемма.
Дилемма Деррида
1. Предпосылка: понимание выражения требует интерпретации выражения.
2. Проблема: любое выражение есть часть дифференциальных отношений с другими выражениями и поэтому в некотором смысле отсылает к этим другим выражениям. Так какого рода факт представляет собой то, что я дал выражению детерминированную интерпретацию?
3. Первый рог дилеммы = скептический парадокс. Условия возможности того, что выражение имеет детерминированное значение, являются одновременно и условиями невозможности того, что выражение имеет детерминированное значение. Интерпретация потенциально бесконечна и включает в себя сущностную возможность нормативной неудачи (неправильного понимания).
4. Второй рог дилеммы = семантический платонизм. Понимание выражения есть обладание интерпретацией, которая, в свою очередь, не может быть интерпретирована (регрессионным стопором), «идеальным единством» значения выражения и интенционального сознания (картезианство Гуссерля).
Подобное изложение и здесь подчеркивает, что семантический скептицизм и семантический платонизм могут рассматриваться как два ответа на проблему, возникающую в случае нашего допущения, что понимать выражение – значит интерпретировать его.
11. Далее, в разделе
