Другой, не менее серьезной, гипотезой является предположение, что таинство евхаристии представляет собой пережиток древнего тотемического обычая богоедства (теофагии), при котором участники мистерий поедали мясо священного животного и пили его кровь. Позже для подобных жертвоприношений стали употреблять изображения животных и богов. Дж. Дж. Фрэзер отмечал, что «обычай умерщвлять бога в лице животного возник на очень ранней стадии человеческой культуры. Разрывание на части и пожирание живьем, например, быков и телят, было, по-видимому, типичной чертой дионисийского культа. Если принять во внимание обычай изображать бога в виде быка и вообще придавать ему черты сходства с этим животным, веру в то, что в форме быка он представал перед верующими на священных обрядах, а также предание о том, что он был разорван на части в обличье быка, то нам придется признать, что, разрывая на части и пожирая быка на празднике Диониса, участники культа верили, что убивают бога, едят его плоть и пьют его кровь»[7]. Дж. Дж. Фрэзер приводит многочисленные примеры поедания бога из жизни первобытных племен.
Умерщвления представителя бога (по Дж. Дж. Фрэзеру) оставили заметный след, например, в кондонских жертвенных обрядах. Так, по полям рассеивали пепел зарезанного мариа; кровью юноши-брахмана окропляли посевы и поле; плоть убитого нага помещали на хранение в хлебные закрома; кровью девушки из племени сиу орошали семена. Отождествление жертвы с хлебом, то есть представление о ней как о воплощении или духе хлеба, дает себя знать в условиях, которые прилагали к тому, чтобы установить физическое соответствие между духом и природным объектом, служащим его воплощением или представителем. Мексиканцы, к примеру, приносили детей в жертву молодым всходам, а стариков – спелым колосьям.
Итак, существует две версии о происхождении евхаристии, которая, как я предположил выше, на символическом уровне порождена людоедством. Какая из них более верна, или обе верны и не противоречат друг другу, не предшествовал ли «простой» каннибализм евхаристии, то есть антропофагия теофагии? Возможно, что в разных районах мира сама жизнь решала этот вопрос по-разному, но, скорее всего, первое предшествовало второму, но не наоборот, или они существовали одновременно, что наиболее вероятно.
Вернемся к криминальному каннибализму.
Каннибальские действия Джумагалиева никак не могли быть продиктованы голодом либо стремлением утвердить себя в качестве сверхчеловека в чьих-либо глазах или в своих собственных. Он прибегал к людоедству для того, чтобы, по его же словам, таким способом приобрести определенные и очень нужные ему качества, то есть следовал в этом за своими давно ушедшими предками – я имею в виду механизмы коллективного бессознательного. Думается, однако, что не только это мотивировало поведение данного людоеда, а больше его бессознательное стремление в целом и полностью возвратиться в дикую древность. Вот почему он подолгу жил в пещерах, иными словами, практически вел то существование, которое было у первых людей на Земле. Сверхценное отношение к животным тоже можно расценить как попытку возвращения в животный мир, но на психологическом уровне. Есть основания предположить, что шизофрения стала тем механизмом, который способствовал созданию необходимых предпосылок для формирования и реализации всех названных тенденций. Иными словами, шизофрения создавала некоторые внутренние условия для формирования и проявления каннибальских тенденций у этого человека, но сама по себе ни в коем случае не может рассматриваться в качестве причины или источника подобных действий. Шизофрения – лишь медицинский диагноз, а не полное объяснение общественно опасного поведения.
Можно говорить о наличии различных степеней и форм каннибализма. Кирсанин, например, убив в 1944 г. чем-то обидевшего его И., сразу же после убийства стал, по показаниям свидетелей, пить его кровь из раны на шее. Когда посторонние разошлись, он черенком лопаты снял кожу с лица, головы и шеи, с полости рта и носоглотки. Ни разу после задержания, ни потом, в том числе в беседе со мною, Кирсанин не мог пояснить, зачем он все это делал: «Делал все как будто во сне, что-то руководило мною, делал все машинально; сам не хотел, а руки делали, в голове потемнело. Потом я эту кожу закопал, где – не помню».
Он работал обвальщиком мяса на мясокомбинате, пристрастился к крови забитых животных, находил в этом удовлетворение. После увольнения с мясокомбината при отсутствии крови стал убивать собак и пить их кровь. Пил и человеческую донорскую кровь. Говорит, что «если будет нужно, еще задавлю».
Сказанное позволяет утверждать, что Кирсанин является опасной каннибальской личностью с вампирическими тенденциями. Он слабо управляет своими желаниями и потребностями, реализация которых не опосредуется социальными, нравственными нормами. Характерно, что он плохо помнит то, что делал, все происходило как бы в тумане, во сне, что им двигало, он не знает. Следователями не добыто неопровержимых доказательств, что Кирсанин съел части тела жертвы, но некоторые обстоятельства позволяют утверждать, что именно это он и делал. Прежде всего, осталось неясным, ради чего он снимал кожу, и каннибальство представляется нам более вероятным предположением. Кожу убитого так и не сумели найти, а сам виновный не смог пояснить, куда он ее дел. То, что он пил кровь животных, психологически подготавливало его к каннибализму.
Один сам себя приносит в жертву, когда, пронзенный собственным копьем, девять дней висит на мировом древе Иггдрасиль, после чего утоляет жажду священным медом из рук деда по матери – великана Бельторна и получает от него руны – носители мудрости. – Ред.
Содружество, или Содружество наций (до 1946 г. Британское Содружество наций) – добровольное межгосударственное объединение суверенных государств, в которое входят Великобритания и почти все ее бывшие доминионы, колонии и протектораты. Кроме того, членами содружества являются Мозамбик и Руанда. – Ред.
Глава написана Ю.Ж. Антоняном.
Элиаде М. Мифы. Сновидения. Мистерии. М., 1996. С. 66.
См.: Тайлор Э. Б. Первобытная культура. М., 1989. С. 473.
См.: Элиаде М. Мифы. Сновидения. Мистерии. С. 49–50.
Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь. С. 410–411.
