Особенно любопытно то, что фильм возрождает массовый интерес к картинам постапокалиптической тематики, в которых нет зомби или героев-подростков. Конечно, можно классифицировать «Безумный Макс: дорога ярости» как антиутопию, но антиутопия далеко не всегда про постапокалипсис. Каким бы ни рисовали «дивный новый мир» такие франшизы, как «Голодные игры», «Дивергент», «Бегущий в лабиринте», – это мир с «избранным подростком», который подвергается испытаниям в обустроенном обществе, и неясно, что лежит за его пределами. Отличие «Безумного Макса» в том, что он не замкнут в пространстве. Практически все действие фильма происходит в дороге.
В этом отношении «Безумный Макс: дорога ярости» снимает проблему, поставленную когда-то Дэвидом Линчем. Например, «Шоссе в никуда» предполагает, что у дороги нет конца и путешественник может лишь начать путь, но закончить его не в состоянии. Единственное, на что можно рассчитывать, – это закольцеваться. Шоссе ведет в никуда и в лучшем случае закольцовывается (А ведет в А), и путешественник, таким образом, обречен на вечное возращение и вечное повторение одного и того же. «Дик Лоран мертв», – говорит сам себе в домофон герой Билла Пуллмана Фред.
«Шоссе в никуда» – своеобразное «road movie», но не про приключения во время пути и не про трансформацию характеров главных героев в дороге. Дэвид Линч предполагает иной вариант развития событий в истории про дорогу. В его фильме «Простая история» персонаж, не возвращаясь в изначальную точку, добирается из пункта А в пункт Б. Но у него есть цель: он знает, зачем и куда едет, и, возможно, уже не вернется в точку А из точки Б. Это дорога в один конец. «Простая история» – обычная «дорожная история» и она настолько же простая, как и фабула фильма. Фактически преодолеть дорогу и есть основная цель главного героя.
«Безумный Макс: дорога ярости» проговаривает это четче и яснее. В тот момент, когда герои обнаруживают, что цели, к которой они стремились, не существует, они понимают, что должны обратиться к гениальному, но до сих пор не оцененному ответу на вопрос, как выйти из лабиринта: «У этого лабиринта выход там же, где и вход». Собственно, в этом и заключается мудрость Безумного Макса: нужно вернуться назад – к истокам, откуда герои пытались выбраться.
Нет другого выхода, кроме входа. И это уже не закольцованность – точка А не ведет в точку А. Пространство преодолевается, и точка А превращается в точку Б: А – уже больше не А, но Б. Нет ничего кроме того места, где начинается путь. В определенном смысле это даже каким-то образом совпадает с пафосом многих антиутопий. Грезы об альтернативном варианте устроения общества – всего лишь мечты. Нужно довольствоваться тем, что есть. И тогда антиутопия становится единственным пригодным местом для существования. Не следует искать места за пределами окружающего мира – достаточно попытаться изменить окружающий мир. Ни бегство, ни апатия – не выход.
Главное, что «Безумный Макс» использует все содержательные и структурные элементы наследия оригинальных серий, сознательно ориентируясь на то, чтобы обрести культовую репутацию. «Безумный Макс: воин дороги» – не четвертая часть франшизы, как ее часто называют, и не ремейк старого фильма. Это новый фильм. Его замысел состоит в том, чтобы блокбастер сделать культом, но не за счет простого повторения истории, чем грешат ремейки, а за счет развития истории. Его новый нарратив предполагает новые смыслы, что делает фильм метакультовым и саморефлексивным.
Человеческая многоножка 3
THE HUMAN CENTIPEDE III (FINAL SEQUENCE)
США, 2015– 102 МИН.
ТОМ СИКС
Режиссер:
Том Сикс
Продюсеры:
Илона Сикс, Том Сикс
Сценарий:
Том Сикс
Операторская работа:
Дэвид Медоуз
Музыка:
Миша Сегал
Главные роли:
Эрик Робертс, Бри Олсон, Том Сикс, Том «Тайни» Листер-мл., Роберт ЛаСардо, Лоуренс Р. Харви, Дитер Лазер
Режиссер трилогии «Человеческая многоножка» Том Сикс смог создать нечто, что определенно можно назвать культовым фильмом XXI столетия. Как написал один из пользователей портала «Кинопоиск»: «“Человеческая многоножка” – один из самых противоречивых фильмов в истории кино. Ставшая популярной благодаря Интернету, эта лента разделила пользователей всего мира на два лагеря – безусловные фанаты, впечатленные безумной идеей режиссера и ярых ненавистников, проклинающих создателей фильма» (пунктуация и согласование источника сохранены. – А. П.). Тем не менее Том Сикс рассчитывает на зрителей обоих лагерей. Ведь культовую репутацию Сиксу одинаково создают и его поклонники, и его хулители, слагающие о картине легенды.
В 2009 г. «художник-декадент», как он сам себя характеризует, Том Сикс представил миру жанровый фильм ужасов «Человеческая многоножка»[31]. В том же году слух о нем как о «самом неприятном фильме, который когда-либо можно было посмотреть» стала передаваться из уст в уста. Очевидно, что и до него, и после существовали «неприятные фильмы», но этот стал предметом для разговора среди молодежи. Один из основных конкурентов «Человеческой многоножки» по степени трансгрессивности и табуированности – «Сербский фильм». Он и по сей день имеет последователей, хотя вышел спустя год, но в конечном счете проиграл в культовой популярности произведению Сикса.
Том Сикс не остановился на достигнутом. «Человеческая многоножка» увидела два продолжения – в 2011 и 2015 гг., которые уже упрочили и развили культовый статус первой части. Более того, каждая из последующих рефлексивно осмысляла культовый статус предыдущей серии.
В первой части безумный хирург одержим идеей сделать человеческую многоножку, последовательно сшив трех людей и создав таким образом связку людей с единым пищеводом. Во второй части поклонник первой серии настолько одержим «Человеческой многоножкой» (ирония относительно фанатского движения вокруг фильма), что пытается сделать ее самостоятельно в домашних условиях и подручными средствами – на этот раз соединив в единую пищевую цепь двенадцать человек. С точки зрения мрачной атмосферы (фильм снят в черно-белых тонах) и количества насилия вторая часть значительно более жестокая, чем первая. Было ясно, что, поскольку более шокирующее кино снять сложно, нужно было из третьей серии, изначально заявленной Томом Сиксом как «еще более жестокая, чем вторая», сделать комедию, доведя идею до абсурда. Так, в третьем эпизоде франшизы сумасшедший начальник тюрьмы, желая наказать заключенных, которые не хотят перевоспитываться, решает сделать многоножку уже из пятисот человек. В этой серии есть и узнаваемые американские актеры (Эрик Робертс), и ирония по отношению к США. «Это то, что нужно Америке», – восторженно заявляет губернатор штата, поняв, насколько удачным оказался эксперимент с заключенными.
В каком-то смысле «Человеческая многоножка» – это действительно то, что нужно США. Трилогия – важный кейс того, как изначально европейское кино становится значимым и востребованным прежде всего в Штатах и популяризируется именно там. Ирония заключительной серии – своеобразное заигрывание со зрителем, причем как с американским, так и с неамериканским: оценят шутку все. О том, насколько важную роль в современной культуре сыграла первая часть франшизы, можно судить по ее репрезентации. В частности, на идее, предложенной Сиксом, был построен эпизод одного из последних сезонов мультипликационного шоу «Южный парк». В третьей части, в которой в камео появляется Том Сикс собственной персоной, эксплуатируя славу «культового автора», режиссер заявляет, что созданное им «произведение искусства» чрезвычайно важно, потому что о нем говорится в шоу «Южный парк», а все, что представлено в «Южном парке», является неотъемлемой частью современной популярной культуры.
Франшиза «Человеческая многоножка» доказывает, что культовое кино в его классическом виде возможно и в XXI в. С середины 1990-х разные критики стали писать о том, что после востребованности картин, эксплуатирующих феномен культового кино в поле мейнстрима, таких как «Криминальное чтиво» и «На игле», в лучшем случае можно говорить о явлении «посткульта» или о том, что культовое кино лишилось своего трансгрессивного начала. Однако с тех пор появилась не одна картина, которая могла бы претендовать на культовый статус и при этом не всегда эксплуатировала отсылки к старым фильмам или демонстрировала сознательную иронию по отношению к предшественникам. Но, кажется, «Человеческая многоножка» стала самой культовой.
Первая серия была классическим трансгрессивным хоррором про сумасшедшего ученого. Вторая – классическим посткультовым фильмом, рефлексирующим по поводу успеха оригинальной картины, с ссылками на фильм как на фильм, и одновременно упрочивающим его трансгрессивный пафос. Третья часть стала постпосткультовым или метапосткультовым фильмом, потому что, с одной стороны, является гораздо более саморефлексивной и самоироничной, чем вторая, а с другой – доводит до абсурда саму иронию, присущую второй серии. Более того, сам Том Сикс блестяще эксплуатирует свой публичный образ и появляется в фильме как автор «идеи», которому в свою очередь, как оказалось на практике, довольно тяжело созерцать ее реализацию.
