109. Письмо генерал-губернатора Р. ван Гунса старому королю Тонкина [Ле Хи Тонгу]. 16 июля 1680 г.
110. Второе письмо Людовика XIV королю Сиама [Нараю]. 10 января 1681 г.
111. Письмо генерал-губернатора К. Спеелмана старому королю Тонкина [Ле Хи Тонгу]. 8 июля 1682 г.
112. Письмо генерал-губернатора К. Спеелмана королю Аракана [Сандатудхамме]. 20 сентября 1682 г.
113. Письмо генерал-губернатора К. Спеелмана пангерану Сура Нагара, королю Манданамо, Банджармасина и др. 23 сентября 1682 г.
114. Письмо пракланга Окья Си Таммарата Кольберу. 1683 г.
115. Договор, заключенный между Окун Пипат Та Коса и г-ном Деландом. 3 декабря 1684 г.
116. Третье письмо Людовика XIV королю Сиама [Нараю]. 21 января 1685 г.
117. Письмо короля Якова II Констанцию Фалькону. 21 марта 1685 г.
118. Меморандум де Шомона королю Сиама [Нараю]. Ноябрь 1685 г.
119. Привилегии, предоставленные католическим миссионерам в Сиаме. 10 декабря 1685 г.
120. Привилегии, дарованные королем Сиама [Нараем] французской [Ост-Индской] компании 11 декабря 1685 г.
121. Секретная инструкция К. Фалькона о. Ташару. Декабрь 1685 г.
122. Секретная инструкция министра Сеньеле послам Людовика XIV, направленным к королю Сиама [Нараю]. Начало 1687 г.
123. Нота короля Сиама [Нарая] английской Ост-Индской компании. 11 августа 1687 г.
124. Соглашения де Ла Лубера и Себре с К. Фальконом. 16 октября 1687 г.
125. Договор Франции с Сиамом. 11 декабря 1687 г.
126. Акт возобновления сиамо-голландского договора 1664 г, 14 ноября 1688 г.
127. Договор между королем Сиама [Петрачей] и голландской Ост-Индской компанией. Ноябрь 1688 г.
128. Выдержка из инструкции Людовика XIV маркизу д'Эраньи. 1689 г.
129. Письмо пракланга Пья Коса Тибоди губернатору Пондишери Мартину. 27 декабря 1693 г.
130. Инструкция губернатора Мадраса Натаниэля Хиггинсона Томасу Боуйеру. 2 мая 1695 г.
* * *
Документы, публикуемые в нашем приложении, впервые были напечатаны в следующих изданиях: „Нидерландско-индийский дипломатический корпус“, в котором собраны все договоры, которые голландская Ост-Индская компания заключала с государствами Азии в XVII–XVIII вв. [96]; „Поденный регистр крепости Батавия“ — многотомная публикация архива голландской Ост-Индской компании в Батавии (Джакарте), содержащая наряду с прочими документами обширную переписку голландских генерал-губернаторов с правителями Юго-Восточной Азии [101]; „Сборник договоров, заключенных Францией на Дальнем Востоке“, выпущенный под редакцией фран-цузского историка Л. де Рейнаха, в который включены также договоры Франции со странами Юго-Восточной Азии [218]; сборник „Документы об отношениях Сиама с другими странами в XVII в.“, изданный министерством иностранных дел Сиама [216]; монография таиландского историка Констри Субамонкала „Таиланд и его отношения с Францией“ [245]; монография английского историка Е. У. Хатчинсона „Авантюристы в Сиаме в XVII веке“ (152]; статья Е. У. Хатчинсона „Четыре французских государственных манускрипта“ [150]; статья Е. У. Хатчинсона „Эвакуация французского гарнизона из Бангкока в 1688 г.“ [151].
В документах сохранены грамматические формы подлинника. При этом следует иметь в виду, что некоторые местные имена и топонимы были искажены европейскими переводчиками. Там, где это оказалось возможным, в квадратных скобках дается истинное написание.
1…Способ, которым страна замиряется и создаются колонии. Капитан отправляется с солдатами и переводчиками в деревню, о которой он только слышал или которая уже была ограблена другими испанцами. Жителям говорят, что, если они хотят дружбы с кастильцами, они должны немедленно уплатить дань. Если жители соглашаются, тогда подсчитывают сумму, которую должен уплатить каждый, и их заставляют платить немедленно. Иногда деревни бывают разграблены, потому что жители не могут согласиться платить сумму, которую с них потребовали. Считается нормальным грабить их, если они не дождутся [испанцев] и покинут свои жилища… Нас, испанцев, презирают в этой стране, наше имя вызывает ужас, так же как само святое имя нашего Господа, нас считают захватчиками чужой собственности, бесчестными пиратами и кровопийцами, ибо мы причиняем зло [даже] нашим собственным друзьям, мучим и притесняем их, ибо многие злодеяния совершаются как по отношению к их домам, их собственности, так и к их женам и дочерям, и они сами подвергаются притеснениям словом и делом…
Далее. Возмутительные поступки, убийства и заключения в узы совершаются как капитанами, так и другими офицерами и солдатами на всех островах под предлогом, что они [филиппинцы] не имеют [с испанцами] мирных договоров, хотя испанцы никогда не были ранее в этой местности. А также по отношению ко многим, которые имели мирные договоры и кому была обещана безопасность от имени Его Величества, эти договоры нарушаются и ими пренебрегают. Никто не был наказан за есе вышеперечисленные действия, хотя они общеизвестны. Поэтому [среди испанцев] царит великая распущенность, и я думаю, что [найдется] немного таких, кто неповинен в этом грехе. Например, никакой помощи не оказывается тем нашим друзьям, которые просят помощи и защиты от причиненного им зла. А возмещение, если оно им дается, приносит больше вреда, чем пользы…
…В Военном совете считают справедливым основанием для начала войны, если индейцы говорят, что они не хотят дружить с испанцами или если они строят какое-либо укрепление, чтобы защитить себя. Таких индейцев убивают, порабощают, грабят, а их дома сжигают. По этой причине велась война против Бити и Лубао… и против Каинты, где в ночь перед битвой индеец залез на пальмовое дерево и прокричал: „Испанцы, что сделали вам наши предки или остались вам должны, что вы приходите грабить нас?“. То же было и в Папагане. И во всех этих случаях множество народа было убито, схвачено и продано в рабство, особенно в Папагане, ибо говорили, что они бросают вызов испанцам, хотя не было никакого сопротивления ни в одном из этих мест.
Считается также [достаточно веской] причиной для справедливой войны, если какого-нибудь испанца убьют в [филиппинской] деревне. Эта деревня будет разрушена, а все схваченные там обращены в рабство. А причины, по которым этот испанец убит, злодеяния, которые он мог совершить, никто не принимает во внимание, как и то, что туземцы не имеют никого, кого они могут просить о мести, кроме Бога и собственного правосудия.
Прежде они не имели короля или правителя, у которого они могли искать справедливости. Кара постигает их без разбора, правых и виноватых, и часто, хотя виновен только один человек, наказывают всю деревню. Так велась война на острове Себу против деревень Кандайо, потому что там был убит один матрос. И на Бохоле за то, что они убили одного негодяя за его непомерные притеснения при сборе дани. Там, поскольку не нашлось никого в деревне, где он был убит, они схватили семерых индейцев из соседней деревни и повесили их…
Далее. За то, что туземцы убили Мену и еще трех человек, требовавших от них дани на острове Мариндук, капитан Луис де ла Айя по приказу губернатора и всего Военного совета уничтожил острова Бантон и Мариндук, а также остров Гимбар.
Большая часть [жителей] земли не знает другого „мира“[71], чем появление в деревне какого-нибудь капитана с солдатами, который скажет жителям, что они должны уплатить дань, если хотят мира с испанцами. [Этот капитан] не имеет другой причины или повода для этого, кроме того, что он и его люди пробудут в деревне один-два дня, пока соберут столько дани, сколько можно взять у жителей, а потом они перейдут в другую деревню. Такая процедура имела место везде вдоль всего побережья [островов] Булинау и Илокос на протяжении почти 10 лет, где набеги совершались дважды в год. Так было собрано более 6000 таэлей золота, сумма равная 1000 марок. То же делалось и на других побережьях…
После подобного „умиротворения“ земля разделяется [на энкомьенды] — энкомьендеро, взяв с собой несколько компаньонов, едет с ними в деревню или деревни, выделенные ему, и произносит там такую речь: „Знайте, что я теперь ваш господин, и губернатор передал мне вас, чтобы я защищал вас от других испанцев, если они будут вас обижать“. Таково обычное объяснение, при этом не упоминается ни Бог, ни Король. Затем они немедленно требуют дань, каждый — сколько хочет, без всяких ограничений. Обычно они требуют 3–4 таэля с головы у лусонцев и 2–3 таэля у пинтадос [висайцев]. Если кто-нибудь не ждет энкомьендеро, когда он приезжает требовать дань, дома и деревни [тех] сжигаются, как это сделал комендант войска в деревне Бабан и Наварро в своей энкомьенде Курига.
