Шутка брани лутша – говорят на Урале; Шутка не шубка, а греет шибко. Уже в этих определениях видно, что поговорка своим содержанием призвана не только развеселить, но и разрядить обстановку, а использованные в поговорках выразительные формы способны доставить удовольствие своей изысканностью. В поговорках встречаются и обычные рифмы (глаза – образа, взглянет – вянет), и рифмы, основанные на сближении слов похожего звучания (кости – гости, жить – шить). Велико число выражений, где рифма строится на перестановке звуков (полати – лопате, земля – нельзя, ровня – хавронья), где вводится составная рифма (одна – до дна, едва ли – звали), рифма неточная (бык – быть, оттедова – обедала). Огромное наслаждение доставляет само произношение поговорок, где рифма углубляется сквозным ассонансом – повторением какого-то гласного звука (часто – любимого уральского упругого округлого «о» – только потолок не толок, пошёл посол по рассол). В другом случае через всю строку пульсирует один и тот же согласный звук (пришёл – молчит, ушёл – молчит, только шуба шабарчит; с сука на сук – и всё недосуг). Благодаря такому звуковому притяжению слов рождаются настоящие шедевры, где образ как бы дополняется звуковой картиной: ситуация оживает, озвучивается. Живём – как дернину дерём – слышим мы, и физически ощущаем тяжесть работы, надрыв, издёрганность… Лёгкость, капризность девушки-модницы обозначена сквозным повтором – ЧК-: юбочка с оборочкой – любит с оговорочкой…
Нет в поговорках большого смысла, зато есть в них радость, печаль, ирония, досада. А ещё – любовь, удивление перед чудом человеческого слова, иногда почти детская игра с ним.
Приведённые в разделе поговорки распределены составителями по тематическим группам. В одних группах представлены в поговорочных комментариях такие общие понятия, как жизнь, работа, бедность, горе, супружество, одиночество, в других – человеческие качества (как положительные, так и отрицательные). Небольшими группами представлены поговорки, в которых оцениваются явления природы и предметы быта.
Тематические группы прикамских поговорок
Пожили богато, да всё порвато.
Прожили век за холщовый мех.
Живут в кривой избе, на одной стене.
Дожили до тюки, ни хлеба, ни муки (ни солоду, ни муки).
Дожили до клюки, ни хлеба, ни муки.
В доме ни ложки, ни плошки.
Ни дому, ни лому.
Ни кошки, ни ложки.
Ни котёнка, ни ребёнка.
Нет ни скота, ни живота – одна липова изба.
Нет ни деток, ни бабы, ни курочки рябы.
Нету ни на себя, ни под себя.
Остался ни в избе, ни на улице.
Живёт он ни ох, ни вздох.
Дожили – ножки съёжили.
Жисть – помаленечку ложись.
Живём – с плота воду льём.
В заботках да делах – как овечки в репьях.
В одном кармане смеркается, в другом заря занимается.
В одном кармане сочельник, в другом Чистый понедельник.
В одном кармане вошь шабарчит, из другого кулак торчит.
По амбару Марья Леготисна проскакала – Ваньку Тощего искала (об отсутствии продуктов, муки).
Невеста без места, жених без штанин.
Ни на ногах, ни на боках.
Гол, как осиновый кол.
Живём, как дернину дерём.
У Малашки олашки, у Фомы две сумы (о бедном женихе и богатой невесте).
Багажу – только к жопе привяжу.
Весь и багаж – в сумке карандаш.
Вся одежда – рубаха да перемываха.
Ни скидавахи, ни надевахи.
Все и лопоти́нки – с пéчи горéчи (о бедно одевающемся).
Не я еду, нужда везёт.
Мужик не живёт богат, а живёт горбат.
В понитке – душа на нитке.
Денег ни полушки и хлеба ни горбушки (ни краюшки).
За тем дело стало, что денег не стало.
Богат стал: вместо лаковых сапог обул липовые.
Гули да гули – ан в лапти и обули.
Только и посуды в доме, что горсть и пригоршни.
Что ни хвати, по то и в люди покати.
С осени шапка на боку, к весне – котомка на горбу.
Не годится с нищими водиться – брать котому и лететь самому.
Наши кошелями машут, только милостыня мелькает.
Шей, баба, мешки: деньги будут хрушки.
Роем землю да глину, а едим мякину.
Зимогор стужи не боится, только молится: дай Бог погоды потеплей.
Загуляли зимогоры: подливай, хозяйка, щей (о разгулявшихся не по средствам).
Не всё с припасом, где и с квасом.
Часом с квасом, порой с водой.
Никто не ведает, как бедный обедает.
Голь мудрена: без ужину спит.
Мы не барского роду, пьём и воду.
Не идёт нищему жарено есть: каплет, брызжет, все глаза выжжет.
День не едим, два погодим да опять не едим.
Живёт не скудно: купит хлеб попудно, у соседа пообедает, на реку пить сбегает.
В нашем краю, как в раю, луку да рябины не приесть.
На семь братьев один топор.
Всякого нета запасено с лета.
Сладок сахар, да не по карману.
Совсем бы чай пить: вода и уголь есть, только чаю-сахару нет.
Три, баба, редьку, три другую: пусть люди думают, что сладко едим.
Жена у меня богата, имеет много: тюрик колотой да дубас поротой.
Давай об заклад – на ком боле заплат.
Щёголь Ивашка, что год, то рубашка.
Я ныне справняя зажил: собаку нажил, ране сам лаял.
Илья Сажин богато зажил: собаку нажил, раньше сам лаял.
Торгую летом ветром, зимой – вьюгой.
Дом-то у меня на семи жердях с подъездом.
Мила душа, не обидь голыша.
Нужда семерых задавила, одному радость дала.
У бедного ребята, а у богатого жеребята; богатому – телята, бедному – ребята.
Нашему брату Бог даёт ребят, а богатому поросят.
Богатый на деньги, горе на хитрость.
Богат, так здравствуйте, а убог, так прощайте.
Богатому хлеб веять – ветру нет, нашему брату табак нюхать – и ветер.
Богатый всхохочет, бедный вздохнёт.
Провожают до дверей богатого – чтоб не упал, бедного – чтоб не украл.
Одну беду нажить – а там беда беду родит.
Кому чай да кофей, а нам чад да копоть.
Кому пироги да шаньги, а нам батоги да палки.
Счастье на паперти с чашкой.
Счастье пучит, беда крючит.
«Как живёшь?» – «Моё житьё: встал да за вытьё».
Не песни петь – горе выть.
Денег ни гроша, так и выдумка хороша!
Живёт, как беспоместная ворона.
Поел хоть на грош, да с вилки.
Вам браги ковш, а я живи, как хошь.
Лыко да мочало туда же помчало.
Семеро одни штаны носят.
У мешка устье режешь – гузно зашивашь; одну полу режешь, другу наставляешь (сводишь концы с концами).
В кажной праздник гасник разный, а штанёшки всё одни.
Как на праздник – новый гасник, а на праздник годовой вшивый гасничек долой (нечем наряжаться).
Ни к чему жизнь и цвéтно платье.
От поганого корыта не отхаживала, а беленько не нашивала.
В кармане вошь на аркане, блоха на цепи. Я бы купила, да купило кошка заступила. В купила-те кобыла ступила. Денежки копил да лешего купил. Копил-копил да чёрта и купил.
О старостиДожил до седого волоса, до жёлтого зуба.
«Много ли тебе лет-то?» – «Первую сотню живу».
Подставил под стары ноги молодые годы да бегат.
Старый, да петух; молодой, да протух.
Старой, да ярой; молодой, да вялой.
Ты был с горошину, а я уже гулял по-хорошему.
Седой волос в бороде, а он всё ещё не в людях человек.
Его только покадить да проводить.
Был конь, да изъезжен.
Борода не вреда, да честь не та.
Борода не вреда: глазам замена.
Чёрным да русым бородам по рюмочке подам, а которы без бород, тех ещё у ворот палками пороть.
У него уж не к утру, а к вечеру (стар, слаб).
Старе поповской собаки, веку – сто лет в субботу (предельно стар).
Оттопали ноженьки, отпел голосок (жизнь прожита).
Дед сто лет, голова на палке (стар, плохо соображает).
В обед сто лет.
Была да убыла (о состарившейся).
Только на помело годен (о старом, больном).
Ум рехнулся, зуб трону́лся (шатнулся).
Только горох катать да года считать (очень стар).
Покади да в гроб клади.
Свои кости несёт в гости (горсти) (о том, кто вот-вот умрёт).
Отходили ноженьки по торной дороженьке.
Он уж последние лапти носит.
Он через лапоток шагает (вот-вот умрёт).
О горе, печали, неудачахС горя да с печали сравнялась шея с плечами.
С горя не убиться.
Это горе нам не горе, лишь бы вдвое не было.
Тот тужи, у кого ременные гужи; а у нас мочальные – мы стерпим.
Думал, думал – жить нельзя, передумал – можно.
Кручина иссушила в лучину.
Чужое горе – не евши горевать.
Станешь тужить – хуже жить.
Со слёз подол замёрз.
Не вешай голову, не кручинь хозяина.
Кому ночь, а нам всё день.
Жили мы в городе Ростове у барина Толстова, город-от сгорел, барин-от сдурел, остались мы сироты.
