Во–вторых, это подчеркивает, что нравственное учение должно выводиться из всего Ветхого Завета. Законы не всегда могут быть правильно поняты в отрыве от повествования, в которое были изначально помещены, из них могут быть «выужены» совсем не те нормы поведения. Также нельзя забывать и более поздние повествования пророков, псалмы и литературу премудрости, где можно увидеть применение законов в жизни народа. Бог «многократно и многообразно» говорил во всех Писаниях, и нам следует обратиться к ним, чтобы хорошо понимать его характер, действия и намерения, и на основании этого составлять для себя нравственную картину.
Дополнительная литература
Bailey Wells, Jo, God's Holy People: A Theme in Biblical Theology, JSOT Supplement Series, vol. 305 (Sheffield: Sheffield Academic Press, 2000).
Barton, John, The Basis of Ethics in the Hebrew Bible', Semeia 66 (1994), pp. 11–22.
_, Ethics and the Old Testament (London: SCM, 1998).
Birch, Bruce C, 'Divine Character and the Formation of Moral Community in the Book of Exodus', in Rogerson, Davies and Carroll, Bible in Ethics, pp. 119–135.
_, 'Moral Agency, Community, and the Character of God in the Hebrew Bible', Semeia 66 (1994), pp. 23–41.
Chirichigno, Greg, ў Theological Investigation of Motivation in Old Testament Law', Journal of the Evangelical Theological Society 24 (1981), pp. 303–313.
Clements, R. E., 'Worship and Ethics: A Re–examination of Psalm 15', in Graham, Marrs and McKenzie, Worship and the Hebrew Bible, pp. 78–94.
Davies, Eryl W., 'Walking in God's Ways: The Concept of Imitatio Dei in the Old Testament', in Ball, True Wisdom, pp. 99–115.
Gemser, В., 'The Importance of the Motive Clause in Old Testament Law', in Congress Volume in Memoriam Aage Bentzen, Supplements to Vetus Testamentum, vol. 1, Leiden: Brill, 1953, pp. 50–66.
Lindars, Barnabas, 'Imitation of God and Imitation of Christ', Theology 76 (1973), pp. 394–402.
Mills, Mary E., Images of God in the Old Testament (Collegeville: Liturgical Press, Cassells, 1998).
Muilenburg, J., The Way of Israel: Biblical Faith and Ethics (New York: Harper, 1961).
Nasuti, Harry P., 'Identity, Identification, and Imitation: The Narrative Hermeneutics of Biblical Law', Journal of Law and Religion 4 (1986), pp. 9–23.
Patrick, Dale, The Rendering of God in the Old Testament, Overtures to Biblical Theology, vol. 10 (Philadelphia: Fortress, 1981).
Willis, Timothy M., '"Eat and Rejoice before the Lord": The Optimism of Worship in the Deuteronomic Code', in Graham, Marrs and McKenzie, pp. 276–294.
Мы видели, что библейская этика неразрывно связана с существованием Бога. Однако нравственные принципы не закладываются непосредственно в сознание человека и не собраны в одну книгу общих правил. Бог избрал другой путь — участвовать в истории, которая непредсказуема и в которой достаточно людей, склонных ошибаться. Это весьма рискованный путь. Бог создал народ и вступил с ним в отношения завета, и потому ветхозаветная этика не может быть собранием вневременных и универсальных абстрактных принципов, так как она связана с историческими и культурными особенностями этого народа, общины, дома Израиля. И потому сейчас мы обратимся ко второму, социальному ракурсу.
Социальное измерение искупления
Первые главы книги Бытия повествуют о трагическом решении человечества стать на путь мятежа, непослушания и греха. Предвидя катастрофические последствия, Бог, если можно так выразиться, стоял перед выбором. Он мог уничтожить человечество и вообще отказаться от плана творения. Текст намекает, что Бог подумывал о такой возможности (Быт. 6, 6–7). Но он не уничтожил и не отказался — вместо этого он решил искупить и восстановить.
Можно было бы предположить, что Бог будет спасать людей поодиночке, одну душу здесь, другую там, отправляя их на небеса. Однако нет, Бог воплотил в жизнь такой план спасения, который охватил бы всю последующую историю человечества, включая избрание, создание и формирование одного народа. Несомненно, Бог осознавал, насколько рискованным был такой долгосрочный и масштабный проект. Представьте себе восторг и изумление небесных существ, когда им был раскрыт этот план!
Обратим внимание на последовательность событий в ветхозаветной истории. История о Вавилонской башне (Быт. 11) подводит нас к кульминации рассказа о человечестве после грехопадения. Бог разделил и рассеял народы, чтобы предупредить всеобщее восстание против него. Масштабы греха увеличились — он распространился по всей земле. Что мог сделать Бог в такой ситуации? Именно с этого начинается история искупления в Быт. 12. Бог призывает Авраама, обещает дать ему землю и сделать его потомков народом, через который все остальные народы земли получат благословение. Сравнивая рассказ о построении Вавилонской башни и историю обетования Аврааму, мы видим контраст:
И сказали они: построим себе город и башню… сделаем себе имя… Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле.
(Быт. 11, 4.9)Пойди в землю, которую Я укажу тебе;
и Я произведу от тебя великий народ,
и благословлю тебя,
и возвеличу имя твое,
и будешь ты в благословение…
и благословятся в тебе
все племена земные
(Быт. 12, 1–3)Из земли Вавилонской проклятие смешения и рассеяния распространилось на все народы по всему лицу земли. Но из земли, которая будет дана Аврааму, и через народ, который произойдет от него, распространится благословение на весь мир. Ответом Бога на всеобщую болезнь греха было новое благословенное сообщество, народ, который будет образцом и моделью искупления, а также инструментом, благодаря которому благословение искупления со временем охватит все человечество.
Таким образом, с точки зрения социального ракурса ветхозаветной этики, народ, происшедший от Авраама, должен не только быть благословлен, но также стать благословением для остальных народов. Выполнение этой миссии было возможно благодаря качеству нравственной жизни избранного народа. Сочетание нравственности и миссии Израиля хорошо представлено в Быт. 18, 19, где Бог, обращаясь к Аврааму, говорит: «Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь над Авраамом все, что сказал о нем».
Эти слова прозвучали в контексте надвигающегося суда над Содомом и Гоморрой и являются частью разговора Авраама с Богом, который в сопровождении двух ангелов шел удостовериться в греховности этих городов. Поэтому нравственность выходит на первый план в этом стихе. В мире, где нечестие рождает вопль (еврейское слово se'aqa — слово, обозначающее страдальцев, взывающих из–за угнетения и жестокости; Быт. 18, 20–21), Бог хочет видеть народ, разделяющий его намерения и ценности: праведность (sedaqa: возможно, игра слов, схожих по звучанию, что не вызывает сомнений в Ис. 5, 7), справедливость и суд. Наличие в повествовании о патриархах двух выражений: «путь Господень» и «творить правду и суд», которые входят в пятерку чаще всего используемых обобщений ветхозаветных этических ценностей, показывает, что идентичность Израиля как нравственного сообщества возникает задолго до Синайского завета и закона Моисеева. Требование нравственно отличаться от других нечестивых народов было, можно сказать, частью генетического кода израильтян, когда они находились еще в чреслах Авраама. По сути, такое нравственное отличие определено самим Богом в качестве главной причины избрания Авраама: «Я избрал его для того, чтобы…». Этот стих явно подчеркивает цель Господа. Избрание — это призыв к качеству нравственной жизни среди развращенного мира содомов.
Но этот призыв — только часть более масштабного плана. Мы переходим к третьему придаточному цели: «и исполнит Господь над Авраамом все, что сказал о нем». В свете предыдущего стиха мы видим ясное указание на высшее Божье намерение благословить все народы через потомков Авраама. Такая вселенская программа — и есть Божья миссия. Это же было причиной избрания Авраама. В структуре, а также богословии этого стиха этика находится между избранием и миссией. Нравственное качество жизни народа Божьего («ходить путем Господним», «творить правду и суд») является, с одной стороны, целью избрания, с другой стороны — средством осуществления миссии среди других народов. Этика — основание и сердце данного стиха.
Мы видим, что прежде, чем появляется Израиль, уже декларируется его нравственная и искупительная значимость. Ветхозаветная этика должна была стать общественным делом. Это не просто справочник нравственных принципов, которым руководствуется человек для личной праведной жизни пред Богом. Но, вместе с тем, это не значит, что Ветхий Завет игнорирует нравственный выбор и поведение отдельно взятого человека, как будет показано в одиннадцатой главе. Многие ветхозаветные законы, включая Десять заповедей, облечены в форму второго лица единственного числа, обращаясь к отдельно взятому человеку. Но они обращены к нему как к части сообщества, и их цель — не просто индивидуальная праведность, но нравственное и духовное здоровье всего сообщества. Бог не ставил перед собой задачу создать конвейер по производству праведников, но решил основать новое сообщество людей, которые в своей общественной жизни воплотят праведность, мир, справедливость и любовь, таким образом отражая характер самого Бога. Это и было его изначальной целью для всего человечества.
