В. В. Степанов стремился придать актуальность городскому музею, сделать его инструментом для пропаганды деятельности городского самоуправления. Для отделов городского хозяйства он предложил применить принцип постоянно обновляемой экспозиции. На одном из заседаний Комиссии С. А. Тарасова заведующий статистическим отделом особо настаивал на этом, мотивируя тем, что если музей не будут «пополнять новейшими материалами, то он потеряет показательный характер»[140]. В подкрепление своего требования он приводил в пример экспозицию Московского городского музея, которая не обновлялась со времени основания музея в 1896 г. и устарела, т. к. музей не заботился о поддержании ее «на уровне современных сведений» [141]. Учитывая, что во многих музеях России хранилище и экспозиция составляли единое целое, т. е. посетителям показывалось все, что имелось, предложение В. В. Степанова было новаторским для своего времени.
В ходе работы Комиссии С. А. Тарасова высказывались самые различные предложения по проекту городского музея. Одни из них не выходили за рамки предложенной концепции (присоединить к коллекциям, собранным в помещении городской управы, существующие при городских предприятиях музеи водопровода, трамвая и Патологический музей). Другие предлагали создание музея совершенно иного профиля (предлагалось обратить внимание на Пражский этнографический музей, как возможный вариант городского музея, рассмотреть в качестве примера Стокгольмский северный музей, где собраны образцы внутреннего убранства жилищ и народного художественного творчества)[142].
Некоторые предложения, прозвучавшие в ходе работы комиссии, были В. В. Степановым при подготовке доклада учтены.
Об этом говорит, например, описание исторических отделов: «В этом же отделе (архитектурно-строительном – Л. П.) может быть показано устройство современных домов различного типа, а также отведены помещения для устройства комнат, характеризующие жизненные условия обывателей столицы в разные эпохи. Кроме того в этом отделе могут быть представлены и предметы оборудования жилищ прежних эпох постольку, поскольку они характеризуют общие жизненные условия без отношения к художественности их исполнения»[143].
Еще один вариант проекта городского музея, который пришлось рассматривать Комиссии С. А. Тарасова, был связан с предложением директора Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого В. В. Радлова, который оперативно отреагировал на состоявшееся основание Петербургского городского музея. В декабре 1908 г. он отправил на имя городского головы Н. А. Резцова письмо, в котором предлагал объединить два музея, подведомственных Академии наук, антропологии и геологический, с городским и разместить их в одном здании на Тучковом буяне [144]. Управа, рассмотрев это предложение, отклонила его. Затем в 52-м номере «С.-Петербургских ведомостей» за 1909 г. появилась анонимная статья под заглавием «Забота о музеях имени Петра Великого»[145], в которой писалось о желательности объединения трех музеев. Надо сказать, что на одном из заседаний С. А. Тарасов напомнил членам комиссии об этой статье[146]. И, наконец, в мае 1909 г. с предложением о создании особого музея в память Петра I В. В. Радлов обратился с запиской на «высочайшее имя». В записке он излагал совершенно новый вариант: вместо объединения с городским музеем было высказано предложение о передаче особому музею Петровской галереи из Эрмитажа, а в качестве здания для его размещения испрашивался принадлежавший городу «дворец Бирона». В результате усилий В. В. Радлова, в 1910 г. коллекции Петровской галереи Эрмитажа были переданы Музею антропологии и этнографии, но разместились они в здании самого музея[147]. Однако в марте 1911 г. В. В. Радлов опять обратился к городскому голове с просьбой рассмотреть его предложение о предоставлении здания Тучкова буяна для особого «соединенного» музея [148].
Подготовкой заключения на обращение В. В. Радлова занималась подкомиссия В. В. Степанова, которая рекомендовала отклонить его предложение. Несомненно, здесь сыграли свою роль доводы, которые члены управы приводили еще в 1908 г., а кроме того, к 1911 г. Комиссия С. А. Тарасова сформировала свои представления о задачах городского музея, которые шли вразрез с предложениями В. В. Радлова. На заседании комиссии 15 декабря 1911 г. В. В. Степанов сообщил, что возглавляемая им подкомиссия, рассмотрев письмо В. В. Радлова, пришла к заключению, что разработанная программа городского музея в Петербурге настолько обширна и подразумевает создание такого значительного числа отделов, что объединение музеев лишит учреждаемый городской музей его непосредственного значения и нарушит его смысл[149].
При работе над программой городского музея в ее содержание вносились коррективы. Примером этого может служить результат работы Всероссийской гигиенической выставки, в которой столичное городское самоуправление приняло самое активное участие, поскольку одной из важнейших своих задач считало улучшение санитарного состояния Петербурга. После завершения работы выставки городское самоуправление приняло предложение ее устроителей продлить работу выставки уже в качестве постоянной, а в дальнейшем включить отдел гигиены в структуру городского музея в качестве самостоятельного отдела помимо проектировавшегося отдела «народное здравие»[150].
Следующий этап корректировки программы городского музея был связан с работой Комиссии Г. А. Фальборка. В связи с решением создать на территории Тучкова буяна городской культурный центр, музей уже рассматривался, как одна из составляющих этого центра. Поэтому программа городского музея вписывалась в общую концепцию центра.
В докладе Комиссии Г. А. Фальборка много места уделено обоснованию необходимости создания городского культурного центра и подробно говорится о значении выставок, съездов и музеев для развития культуры в целом, для престижа города в частности. На базе функционирования городского культурного центра столичное городское самоуправление предполагало реализовывать историческую миссию по укреплению связей с Западом, возложенную на город Петром I. В современном контексте членам Комиссии Г. А. Фальборка эта миссия представлялась двоякой задачей: интегрироваться в мировое культурное пространство и обеспечить подъем отечественной материальной культуры. В докладе комиссии говорилось, что подъему материальной культуры будут способствовать такие «могучие факторы культуры», какими являются выставки и съезды. Петроград в целом выиграет от проведения выставок и съездов: это будет выгодно в предпринимательских целях, поднимется престиж города, который станет «показательной станцией успехов»[151]. Характеризуя выставки и съезды как могучие, но скоропреходящие факторы прогресса, доклад говорил: «Ощущается потребность еще и в таких учреждениях, где запечатлевались бы каждый шаг, пройденный человечеством, каждое завоевание, сделанное цивилизацией, где было бы представлено все поучительное историческое прошлое, все многообразие современного. Такими учреждениями являются в настоящее время музеи»[152].
В ходе работы Комиссии Г. А. Фальборка программа городского музея претерпела некоторые изменения. В меньшей степени это касалось структурной организации музея. В сравнении с предыдущим проектом предлагалось устроить только два отдела, исторический и отдел городского благоустройства и хозяйства, со значительным расширением исторического за счет включения задачи «дать характеристику отдельных эпох». В докладе говорилось, что эта задача «может быть достигнута при условии, если в музее будут собраны помимо исторических материалов, также материалы бытового характера»[153]. Планировалось для представления каждого исторического периода существования города отвести отдельные помещения и оформить их в соответствующем стиле. Таким образом, экспозиции исторического отдела должны были носить историко-бытовой характер. Второй отдел должен был состоять из 17 подотделов и представлять отрасли городского хозяйства. Экспозиции этого отдела должны были состоять из материалов по истории развития городского хозяйства Петербурга и по современному его состоянию[154]. В отличие от «Записки» Н. И. Шевлягина, которая включала развитие архитектуры города в общий исторический отдел, и предложения В. В. Степанова 1911 г., выделявшего в структуре музея самостоятельный архитектурно-строительный отдел, но представлявший только проекты, исполненные по заказу городского самоуправления, последняя программа отводила специальный подотдел для истории архитектуры Петербурга.
