Данные по каждой из социальной категорий, нашедшие отражение в базе данных, приведены в таблице 5.
Таблица 5
Таким образом, 63,3 % вексельных сделок, зафиксированных в бежецких книгах протеста векселей, было заключено с участием только горожан и 36,7 % с участием представителей иных социальных групп. Эти данные разительно отличаются от полученных Н. И. Павленко на основе анализа записных книг Московской крепостной конторы за 1732 г., где 44,8 % сделок были заключены дворянами и лишь 24,7 % купцами и посадскими,[59] что, впрочем, вполне объяснимо, поскольку Москва, как известно, была городом с большой долей дворянского населения.
Рассмотрим каждую из представленных в таблице социальных категорий более подробно, оговорившись при этом, что отнесение некоторых из участников вексельных сделок к той или иной социальной категории по причинам, о которых будет сказано специально, носит условный характер.
КрестьянеКак видно из таблицы 5, наиболее интенсивный характер носило взаимодействие бежецких купцов с крестьянами. Д. Монро, как упоминалось, отмечал, что крестьянам запрещалось участвовать в составлении векселей, и этот запрет неоднократно возобновлялся. Однако в действительности произошло это не ранее 1749 г., когда Главный магистрат, ссылаясь на большое число не оплаченных крестьянами опротестованных векселей, обратился в Сенат с просьбой запретить им ручаться векселями. Сенат, однако, довольно раздраженно отвечал, что Главному магистрату следует поступать в точном соответствии с Уставом вексельным, 38-й пункт которого перечислял разные категории лиц, которым было разрешено пользоваться векселями.[60] Крестьяне, правда, там впрямую названы не были, но упоминались разночинцы – социальная категория не вполне определенная, что, видимо, и позволяло крестьянам руководствоваться принципом «что не запрещено, то разрешено» и активно использовать векселя. Спустя два года, в связи со вскрывшимися конкретными случаями использования дворцовыми крестьянами векселей в мошеннических целях, Сенат все же указал: «… чтоб никто дворцовым крестьянам, посланным для хождения за делы… денег взаем не давали и векселями и другими письмами не обязывались»,[61] то есть речь шла даже не о запрете на использование векселей в торговых операциях, а лишь о запрете денежных займов под векселя для крестьян, находившихся вне мест их постоянного проживания.
Полный же запрет использования векселей всеми категориями крестьян последовал лишь еще десять лет спустя, 14 февраля 1761 г. Примечательно при этом, что аргументация этого указа ясно показывает, что он отнюдь не был задуман как очередная дискриминационная мера в отношении наиболее бесправной части тогдашнего русского общества. Напротив, в указе объяснялось:
«Правительствующему Сенату не безызвестно есть, что многие крестьяне для своего пропитания, брав паспорты, отлучаются от домов своих в разные города и, быв у купцов в работах и услужениях, обязываются векселями и, в случае неуплаты, оные протестуются в отдаленных городах, кои по протесте и держат те купцы у себя умышленно для накопления процентов многое время. И чрез то по несостоянию в платеже бедных крестьян доводят до ссылки в каторжную работу, откуда, в силу 1736 года указу, те ж самые заимодавцы оных крестьян скупают за положенную плату и тем удерживают их вечно в своих услугах, а некоторые из крестьян, отбывая от платежа положенных податей и поборов, под тем же претекстом, чтоб вечно себя в услуги купцу укрепить и, добровольно с ними согласясь, дают в немалой сумме вексели».
Иначе говоря, указ был направлен против использования векселей как средства закабаления крестьян в то время, когда правительство уже добилось, чтобы городские жители не владели крепостными, а холопство, как отдельная социальная категория, было уже давно уничтожено.
В приведенной цитате обращают на себя внимание еще два момента. Во-первых, здесь вновь вовсе не упоминается возможность участия крестьян в торговых операциях, а, во-вторых, косвенно указывается на еще один способ манипулирования векселями. Действительно, опротестование векселя в населенном пункте, где заведомо не было должника и не существовало ни способов извещения его о внесенном протесте, ни получения от него объяснений, а тем более самого долга, открывало для кредиторов возможности накопления процентов. Однако было бы, конечно, неверным предполагать, что все подобные случаи протеста векселей связаны исключительно со стремлением получения дополнительной выгоды.
Указ 1761 г. предписывал вместо векселей в случае необходимости оформлять заемные письма, которые, в отличие от векселей, составлялись в государственных учреждениях (крепостных конторах) и с которых государство получало пошлины.[62] Иначе говоря, о собственной выгоде государство, как всегда, не забыло. В 1771 г. этот указ был подтвержден, а еще ранее, в 1768 г. запрет на составление векселей был распространен на однодворцев.[63] Наконец, в 1773 г. оформлять векселя было запрещено также ямщикам,[64] поскольку они «имеющие одне казенныя земли, собственности своей не имеют, почему и стали быть равные дворцовым, государственным, экономическим и черносошным крестьянам».[65]
В нашей базе данных распределение векселей, составленных с участием крестьян, по годам выглядит следующим образом (таблица 6).
Таблица 6
Как видим, наибольшее число опротестованных векселей, составленных с участием крестьян, приходится как раз на 1761 г., когда на них был наложен запрет. Если учесть, что соответствующий указ датирован 14 февраля, то надо полагать, что крестьяне, узнав о нем, попросту перестали платить по векселям, которые указ признавал недействительными. При этом все пять векселей 1770 года были выданы однодворцами, хотя к этому времени им это также было запрещено. Обращает на себя внимание и то, что из 332 зафиксированных в базе данных векселей с участием крестьян лишь в 10 случаях они выступали в качестве заимодавцев. Девять из этих десяти случаев приходятся на период после 1761 г. Иначе говоря, если указ запрещал крестьянам выдавать векселя, то о запрете принимать их в нем ничего не говорилось, чем самые предприимчивые из них, по-видимому, и воспользовались. С другой стороны, то, что в предшествующие годы крестьяне в качестве заимодавцев практически не выступали, говорит о том, что, в отличие от купцов, скорее всего сразу расплачивавшихся за покупаемые у крестьян товары, они не обладали достаточными средствами ни для того, чтобы расплатиться за покупки, ни для ведения торговых операций.
Вступавшие в сделки по векселям крестьяне, попавшие на страницы бежецких документов, представляли четыре основные категории русских крестьян этого времени – государственных, дворцовых, монастырских (после 1764 г. – экономических) и помещичьих.[66]При этом наибольшее число векселей (44,4 %) приходится на монастырских крестьян; на помещичьих (включая дворовых) – 23,5 %. Около 16 % приходится на дворцовых и государственных крестьян (включая однодворцев и одного ямщика). Остальные 16,1 % составляют крестьяне, не уточнившие в векселях своей принадлежности.
Первенство монастырских крестьян в данном случае вряд ли можно трактовать как то, что они вели наиболее активную хозяйственную деятельность. Скорее, это объясняется тем, что в окрестностях Бежецка находились обширные монастырские вотчины. Стоит, однако, посмотреть, разнятся ли между собой средние суммы сделок по каждой из категорий крестьян.
Средняя сумма сделок помещичьих крестьян составляет 22,2 руб. Однако среди 78 векселей, составленных с их участием, один из векселей составлен на 400 руб.,[67] в то время как все остальные не превышают 100 руб. Если не учитывать этот вексель, то средняя сумма сделки составит 17, 2 руб. Средняя сумма сделок монастырских крестьян составляет 14 руб. При этом из 147 зафиксированных в базе данных векселей с их участием имеется один вексель на 120 руб. и три векселя на 100 руб. каждый; все остальные были выписаны на меньшие суммы. Средняя сумма сделок дворцовых и государственных крестьян составляет 16,8 руб. (53 векселя, среди которых ни один не достигает 100 руб.). Наконец, средняя сумма векселей, выписанных крестьянами, чья принадлежность неизвестна, составляет 7,5 руб. Поскольку предположительно попавшие в эту последнюю категорию крестьяне более или менее равномерно распределялись между тремя предыдущими, можно заключить, что существенной разницы в денежном выражении объемов хозяйственной деятельности разных категорий крестьян не наблюдается. Средняя же сумма по всей базе крестьянских векселей, как показано в Таблице 5, составляет 15,8 руб.
