Эдуард Берзин - Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века

В письме [генерал-губернатора] говорится о Дианге. Он просит разрешения покупать головы [рабов]… Генерал-губернатор хочет вторгнуться в Пеха и земли мавров, больших и малых, разрушить, разорить и ограбить бенгальцев в их землях и поместить своих голландцев в Дианге, чтобы покупать головы. И поскольку генерал-губернатор считает себя моим вассалом, я отдал приказ, чтобы голландцам продавали 200–300 голов в год, но они не получили ни одной головы и их деньги остались без употребления. Тогда я спросил капитана де Дьё, хотел бы он приобрести головы здесь, в Аракане, и он ответил, что очень хотел бы. И я приказал моим людям в Дианге покупать и помогать покупать как головы, так и другие товары, нужные голландцам.

[101, 1656–1657, с. 68–69].

Это письмо посылает от чистого сердца король Камбоджи [и пр. и пр.].

Письмо Его Превосходительства генерал-губернатора я получил, хорошо понял и сообщил всем моим подданным о заключенном мире и о том, что отныне голландцы будут оказывать моему народу всяческую помощь и поддержку, а мы, в свою очередь, будем так же относиться к ним во всех случаях, и, если после заключения этого союза на суше или на море голландцы моему народу или камбоджийцы голландцам причинят какой-либо вред, виновные должны будут дать возмещение сообразно причиненному вреду.

Все товары, которые здесь имеются и могут быть проданы в Японии, согласно заключенному договору, только Компания имеет право покупать, однако я намерен в будущем посылать свои суда в Японию. В таком случае Компания получит только половину шкур, но если этого не случится, она получит все шкуры целиком. Что касается всех других товаров (кроме экспорта в Японию), то Компания сможет покупать половину их, а другая половина останется для прочих купцов, которые приезжают сюда.

Что касается просьбы Его Превосходительства господина генерал-губернатора, чтобы одни голландцы из всех христиан имели право свободно торговать в моем королевстве, то я эту просьбу считаю чрезмерной. Другие христианские народы не сделали мне ничего плохого, и нет никакой причины устанавливать такой запрет.

Я утверждаю договор в пункте, запрещающем [камбоджийским] судам плавать на Амбон, Банда, Тернате и лежащие близ иих острова. Если же голландцы встретят там какие-нибудь суда, они могут нападать на них, как на врагов.

Но другие корабли из нашей страны и с пропусками от голландского начальника должны свободно и без помех плавать по морю и торговать.

Заключение мира доставило мне большое удовольствие, как и договор, по которому только голландцы в течение 25 лет будут продавать японские товары.

Я полагаю, что Его Превосходительство господин генерал-губернатор будет мною весьма доволен.

[101, 1656–1657, с. 118–119].

Прошу сообщить господину генерал-губернатору, что я хочу отправить в Индию несколько слонов и для этого прошу одолжить мне голландского штурмана. Также прошу прислать мне пороху. У меня он есть в достаточном количестве, но не такой хороший, как голландский. Также прошу прислать мне розовой воды, голландских канатов, нескольких верблюдов, ослов и других животных, которых нет в Камбодже.

[101, 1656–1657, с. 119–120].

Это письмо и подарки посылает от чистого сердца Его Величество король Камбоджи, султан Ибрагим генерал-губернатору Иоанну Метсёйкеру, который мудро правит землей Батавия и прославлен во всех землях.

Мои послы, которых я ранее послал к генерал-губернатору, привезли мне его письмо, и то, что в нем содержалось, нам пришлось по душе, и мы дали знать всем купцам, которые торгуют в Камбодже, что мы разрешили торговать голландцам в наших торговых городах, и это обрадовало наши торговые города, поскольку это оживит торговлю.

Просьбу генерал-губернатора, чтобы голландцы на 25 лет получили исключительное право вывоза в Японию, мы удовлетворили. Также мы разрешили постройку фактории в Камбодже. В соответствии с этим мы отдали приказ чиновникам, чтобы они следили за выполнением этого соглашения. Что касается должников Компании, то мы взыщем долги с тех, кто живы. А если кто-то из должников умер, разве справедливо взыскивать долги с их потомков?

Далее, капитан Индейк вручил нам письмо, а мы передали наш ответ капитану Индейку, а теперь мы посылаем это письмо с орангкайя Сире Биджебид Раджой и Беха Сетти Найо-ком и Укман Даиб Фахеди…

Далее, мы хотели бы купить селитры, которую просим продать нашим послам.

Когда орангкайя Сире Биджебид Раджа, Беха Сетти Найок и Укман Даиб Фахеди получат аудиенцию у генерал-губернатора и изложат, что им поручено, просим как можно скорее отправить их назад.

[101, 1656–1657, с. 147–149].

Орангкайя Тьянпонья Тепер Тьюн обращается с нижайшим почтением к Иоанну Метсёйкеру, генералу Батавии, прославленному своей мудростью по всей земле.

В знак уважения я посылаю Его Превосходительству генерал-губернатору один ласт белого риса. Его доставит находа [капитан] Халул. Я, ваш слуга, зная, что генерал-губернатор ведет войну, молюсь день и ночь за его победу. И пусть генерал-губернатор соизволит продать мне партию селитры.

[101, 1656–1657, с. 149].

Это письмо от чистого сердца посылает дато Бендахара, который заведует пошлинами и всеми доходами Камбоджи. Мы помогли капитану Хендрику Индейку во всех его делах и теперь он с божьей помощью возвращается назад.

Сообщаю генерал-губернатору, что король приказал трем нашим орангкайя, чтобы они оказывали всяческое содействие людям Компании. В знак искреннего уважения к генерал-губернатору я посылаю скромный подарок — 2 пикуля воска и 20 пик из хорошей стали.

[101, 1656–1657, с. 149–150].

Это письмо панамбахан Сукаданы посылает от чистого сердца господину генерал-губернатору Иоанну Метсёйкеру, который управляет городом и крепостью Батавия, который также имеет много больших и малых судов и правит всеми голландцами в наветренной и подветренной стороне.

Благоугодно будет узнать господину генерал-губериатору, что я посылаю в Батавию своего посла Интчи Кампер по той причине, что я верю, что генерал-губернатор проявит ко мнетакую же дружбу и уважение, как ко всем другим королям. Поэтому я прошу господина генерал-губернатора продать мне несколько ружей. Я надеюсь, что это будет мне разрешено, потому что сейчас на меня пошли войной мои собственные подданные.

В знак дружбы я могу послать господину генерал-губернатору только два бриллианта весом в купан или приблизительно в четыре карата и пикуль воска, пусть генерал-губернатор не погнушается этим скромным подарком.

[101, 1656–1657, с. 311–312].

Король Тонкина посылает это письмо генерал-губернатору в Батавии. Наши земли, Тонкий и Батавия, как одна земля, потому что мы ежегодно обмениваемся дружескими письмами, поддерживаем дружбу и мирно торгуем друг с другом. Мы надеемся, что эта дружба будет развиваться чем дальше, тем больше.

В моей стране производится большое количество шелка, а господин генерал-губернатор имеет в своей стране много пушек. Пушки, присланные в прошлом году, мне очень понравились, они очень хороши. Я посылаю господину генерал-губернатору 900 тюков тонкинского шелка. Пусть же генерал-губернатор соблаговолит прислать мне 15 больших железных пушек, а также несколько штук красного и синего сукна и белое полотно общей стоимостью 25 ящиков серебра. И пусть наша дружба продлится так долго, как солнце и луна сияют на небе.

[101, 1656–1657, с. 338].

Это письмо от чистого сердца посылает генерал-губернатору Иоанну Метсёйкеру, который правит городом и крепостью Батавия [королева] Падука Сири Султан. Во-первых, сообщаем, что поскольку послы генерал-губернатора, губернатор Иоанн Тиосен и командир Бальтазар Борт просили [королеву] Падука Сири Султан направить своих послов в Батавию к генерал-губернатору, [то] Падука Сири Султан направляет к нему своих послов Радья Дута Читтра, Сири Бидие Индра и Упадута Чит-тра Сири Пара Вангса вместе с переводчиком Сеттья Муло, чтобы доставить это письмо [королевы] Падука Сири Султан генерал-губернатору Иоанну Метсёйкеру. Через этих послов Падука Сири Султан передает также свое пожелание, чтобы все существа в мире процветали.

Две самые важные вещи на свете это, во-первых, вечно мыслить о Всемогущем Боге, а во-вторых, чтобы всем людям во вселенной было хорошо, во что генерал-губернатор со своей стороны также несомненно верит. Ачехцы и голландцы много лет находились в мире и дружбе. Но затем всемогущий бог пожелал, чтобы дело дошло до войны. Однако наши разногласия незначительны. С помощью Бога пусть это удастся понять генерал-губернатору. И тогда ачехцы и голландцы снова примирятся.

Как говорили некогда мудрые люди, есть две вещи, о которых надо постоянно помнить. Во-первых, это мысль о Боге, а во-вторых, мысль о смерти. И есть две вещи, о которых необходимо забыть — во-первых, все добро, которое мы делаем людям, а во-вторых, все зло, которое они делают нам. Только так мы можем очистить нашу совесть и обрести спокойствие. Итак, когда упомянутые Сири Бидие Индра, Сири Нара Вангса и Сеттья Муло прибудут в Батавию, пусть генерал-губернатор как можно скорее отправит их обратно к Падука Сири Султан, чтобы Падука Сири Султан скорее узнала о решении генерал-губернатора. И когда генерал-губернатор соизволит кого-нибудь послать (в Аче), пусть это будет достойный человек, который не побоится вступить на землю Аче, так же как это сделал посол Схоутен.