70
Принцесса Дьях Виях Раджадеви, младшая дочь Гайятри.
Точное значение этого слова неизвестно. Предполагаем, что речь шла о доходах с феодальных владений Гаджа Мады.
Так, государство Бонн на Южном Сулавеси платило Маджапахиту в год 40 катти (ок. 25 кг) камфоры [249, с. 63].
Очевидно, чтобы забрать невесту.
По-видимому, к 1365 г. Сиам и Маджапахит заключили по крайней мере временное перемирие, договорившись о разделе сфер влияния.
Имеются в виду королева Трибхувана, старейшина королевского рода, ее муж Кертавардхана, ее сын Хайям Вурук, ее младшая сестра Дьях Виях Раджадеви, муж этой сестры Виджайяраджаса и две тогда еще незамужние дочери Трибхуваны — Бре Паджанг и Бре Ласем [249, с. 90].
Еще более ясно претензия на мировое господство была выражена в манифесте, направленном в Маджапахит в 1380 г.: «Я правлю китайцами и иноземцами, умиротворяю и направляю на путь истинный как далекие, так и близкие народы, не делая между ними различия» (цит. по [15, с. 22]).
В манифесте, направленном в 1380 г. в Сиам для пересылки в Маджапахит и Палембанг, в частности, говорилось: «Если Сын Неба сильно разгневается, то ему так же легко, как повернуть кисть руки, послать военачальников пограничных гарнизонов во главе стотысячного войска, чтобы они с почтением осуществили Небесную кару. Как же вы, различные иноземны, серьезно не подумали об этом» (цит. по [15, с. 50]).
Следует отметить, что период позднего феодализма в Юго-Восточной Азии не идентичен периоду позднего феодализма в Западной Европе. Юго-Восточная Азия не знала такого института, как абсолютная монархия — продукт классового компромисса между дворянством и буржуазией. В Юго-Восточной Азии (в частности, в Бирме) выделение класса буржуазии сильно тормозилось тем обстоятельством, что феодалы здесь не гнушались торговлей, а также в известной мере контролировали ремесленное производство и, таким образом, совмещали в одном лице функции обоих классов, составлявших социальную основу абсолютной монархии.
В качестве аналогии можно привести многолетние войны Алой и Белой Розы в Англии XV в. и религиозные войны во Франции второй половины XVI в., которые предшествовали установлению в этих странах централизованной абсолютистской монархии.
У Пинто описка: коронация Кун Воравонга произошла 11.XI.1548 г. [282, с. 110].
Подробно об этой воине см. в главе 2.
Некоторые историки считают, что Рама Тхуфдей через несколько месяцев был уморен голодом в сиамской тюрьме [26, с. 70]. Однако он прожил в плену еще 12 лет. В Аютии у него родился сын, принц Онг, впоследствии сыгравший видную роль в кампучийской истории.
На них помещалась гарантийная надпись и изображение священного гуся, на котором ездил Брахма [114, с. 61]. Возможно, Най Кан хотел отчасти ослабить влияние буддийского духовенства (которое в это время все больше феодализировалось) в пользу уже безопасного индуизма, не имевшего в стране реальной поддержки.
Характерно, что Анг Тян прикрепил к монастырю не коренных кхмерских крестьян, а рабов-инородцев. Видимо, уровень эксплуатации крестьян при нем еще не достиг норм конца XV в.
1574 г. — дата коронации сыновей Сатхи, принятая Д. В. Деопиком. Существует, однако, и другая датировка этого события—1584 г., принятая, в частности, французскими историками Б. Гролье [140, с. 31] и А. Дофин-Менье [114, с. 65]. Если оставить в стороне чисто хронологические аргументы, датировка 1584 годом, пожалуй, выглядит логичнее, так как резкое падение авторитета Сатхи в результате драматических событий 1583–1584 гг. не вызывает никаких сомнений. Кроме того, если младшему сыну Сатхи принцу Тону в 1574 г. было шесть лет, то в 1596 г., когда он начал самостоятельное царствование под именем Баром Реатеа II, ему бы исполнилось 28 лет. Между тем современники единодушно утверждали, что Баром Реатеа II был молод и неопытен. Это было бы вполне логично, если бы принц Тон родился на десять лет позже и прошел обряд коронации в 1584 г.
Подробнее об этом см. в главе 7.
Согласно датировке, впервые установленной Б. Гролье. Португальские церковные историки, писавшие в начале XVII в., ошибочно (или преднамеренно) датировали это событие 1565–1570 гг. [140, с. 28–29].
С 1580 г. Португалия и Испания были объединены под властью испанского короля Филиппа II.и испанцы получили свободный доступ в страны Индокитая.
Точнее сказать, свойственник. Он был племянником одной из жен короля Баром Реатеа I, матери принца Сорьопора. Последний в это время находился в плену в Сиаме, и клан Сорьопора, видимо, сделал ставку на Тюнг Прея.
Испанский современник событий Антонио де Морга пишет более откровенно: «Однажды утром… Аконси был найден на джонке мертвым, хотя он лег спать живым и здоровым» [210, с. 80].
В качестве иллюстрации можно привести письмо, которое Баром Реатеа II в 1597 г. направил францисканскому ордену в Малакке. «Накве Праункар, суверенный король Камбоджи Ордену и Дому Святого Франциска в Малакке.
В знак благодарности за многочисленные добрые услуги, которыми пользовались от португальцев короли — мои предшественники и которые я надеюсь получить сейчас, чтобы не могли сказать, что память об этом долге сотрется в моем сердце, я направил это посольство сразу же, как согласился принять королевскую корону, тогда, когда большие войны могли этому помешать и когда мне нужны были люди, из которых это посольство было составлено. Этим я хотел показать, насколько я уважаю дружбу этого города, а также признать то, что я должен, и установить с ним те же отношения, что и мои предки. Я прошу сейчас у этого Ордена и Дома войти в сношения со мной и позаботиться о том, чтобы вверить богу дела моего королевства, как он это сделал во время короля — моего отца и повелителя. Прошу прислать ко мне священников этого ордена, так как именно они первыми стали проповедовать христианство в моем королевстве (первыми миссионерскую работу в Кампучии начали не францисканцы, а доминиканцы, но Баром Реатеа II послал аналогичные письма и доминиканскому и иезуитскому орденам, в которых каждому отдавал первенство в миссионерском проникновении в страну. — Э. Б.). Еще ребенком я поддерживал с ними отношения и очень их уважаю. Следовательно, христианство имеет здесь полное право на существование; и поскольку мои предки пользовались его благами, я хочу получить их тоже; я говорю это с тем большим основанием, поскольку я стал тем, что эти священники из меня сделали. И для меня представляет большой интерес призвать всех их, чтобы они могли заниматься здесь своими делами. Я обещаю построить для них золоченые храмы и дать им охранные грамоты, чтобы они могли принести утешение здешним христианам, которые с большой настойчивостью просили меня призвать их, поскольку к моему несчастью те, кто прибыл сюда, были убиты джаосами (яванцами. — Э. Б.). Я был этим глубоко опечален, тем более, что невозможно было получить от них удовлетворение. Но я обещаю отомстить за обиду сразу же, как только в королевстве будет установлен мир и войны будут окончены. Я глубоко скорблю об этом печальном событии. Я прошу у Ордена и Дома ходатайствовать, чтобы мое имущество в Малакке было бы переправлено мне. Преподобный отец Кустод, да хранит Вас Бог».
В 1562 г. Сеттатират посватался к сиамской принцессе Нанг Дева Кра-сети, дочери королевы-героини Сурийотаи, совершившей воинский подвиг в сиамо-бирманской войне 1549 г. Но так как эта принцесса была больна, Сеттатирату прислали другую дочь короля Чакрапата. Обман, однако, раскрылся и Сеттатират отправил эту принцессу назад. Чтобы поправить дело, в конце 1563 г., уже после начала войны, в Лаос отправили Нанг Дева Красети. Но по дороге ее захватили в плен бирманцы [13, с. 84; 128, с. 56–57].
Сообщение о том, что нападения на Сиам и Лаос в 1563 г. произошли одновременно, имеются и в бирманских источниках (см. главы о Бирме).
Еще в 1562 г. в Стамбул прибыло ачехское посольство с просьбой прислать пушек и артиллеристов для борьбы против португальцев [178, с. 37].
