Сказав несколько вступительных слов, Тохадзе развернул перед присутствующими два листа бумаги.
– Вот, – сказал он, – здесь имена пятидесяти самых богатых грузин, проживающих в Москве. Некоторые из них связаны с криминальным миром, есть в списке несколько воров в законе. Другие занимаются коммерческой деятельностью, которая также довольно часто носит полукриминальный характер. – Тохадзе зачитал несколько фамилий, а затем пустил список по столу, дабы с ним мог ознакомиться каждый из присутствующих.
Рядом с каждой фамилией, в скобках, была написана многозначная цифра, дающая представление о примерном состоянии человека. Список произвел эффект разорвавшейся бомбы – многие из присутствующих были поражены размерами капиталов своих бывших соотечественников.
– Ну а теперь представьте себе, коллеги, – заговорил генерал Качарава, сполна насладившись произведенным Тохадзе эффектом, – если мы сложим хотя бы половину этих состояний, то в экономику Грузии могут влиться средства, равные годовому бюджету.
В помещении стало тихо. Все обдумывали слова генерала, пытаясь понять, к чему он, собственно, клонит.
Первым слово взял министр экономики Грузии.
– У меня возник лишь один, но очень существенный вопрос. С чего вы взяли, что эти люди захотят делиться своими деньгами? Из того, что они не делали этого раньше, можно сделать вывод, что и теперь они делать этого не захотят!
Генерал Качарава кивнул, давая понять, что даст ответ на этот вопрос.
– Мы собрали доказательства того, что многие из этих людей руководят в Москве преступными группировками, – начал он. – Исходя из этой информации, мы разработали несколько подходов. Первый – переговорить с влиятельными людьми из этой среды об оказании ими добровольной помощи Грузии. Я думаю, что начинать подобные переговоры следует с человека, чье имя в списке стоит на первом месте.
– Вы считаете, что Отари нам поможет? – спросил со своего места министр экономики.
– Я полагаю, что он не только сам должен оказать нам помощь, но и надавить на других представителей грузинской диаспоры в Москве, – ответил Качарава. – Второй вариант заключается в том, что, если люди откажутся помогать нам добровольно, мы поставим вопрос перед компетентными органами России об их депортации.
– Российские власти могут отказать нам в выдаче, – возразил заместитель председателя КГБ. – Ведь не выдают же они нам бывшего руководителя Совета безопасности президента.
– В таком случае у нас останется последний вариант, – кивнул Качарава. – В ближайшее время наш министр МВД приглашен к своему московскому коллеге, министру внутренних дел России на совещание по разработке согласованных между нашими государствами мер в борьбе с организованной преступностью. Я думаю, что мы поставим российских коллег в известность о нашей секретной акции, которая касается варианта депортации. Тем более, по нашим данным, многие из этих людей давно уже надоели московской милиции.
Качарава сделал паузу и, переведя взгляд на московского резидента грузинских спецслужб, спросил его:
– А вы как думаете, Тохадзе? Можно ли списать последствия нашей акции на межклановую грузинскую разборку?
– Сейчас трудно предугадать возможную реакцию, – как бы размышляя вслух, сказал Тохадзе, – но я думаю, что все можно будет списать на мафиозную войну. К тому же в Москве каждый день происходит по два-три заказных убийства. Не думаю, что кто-нибудь будет докапываться до сути происшедшего.
– Что ж, это совсем неплохо, – подвел итог Качарава, – предлагаю начать операцию сразу после того, как наш министр внутренних дел вернется из Москвы с официальных переговоров.
На этом совещание было закончено. Генерал Качарава поблагодарил всех присутствующих и, попрощавшись со всеми, попросил остаться только резидента грузинских спецслужб для обсуждения конкретных деталей предстоящей операции.
1994 г., февраль, Москва, клуб ГУВД, 22.15
Клуб ГУВД Отари покинул в отвратительном расположении духа. Все его планы насчет нормализации отношений с начальником московского РУОПа рухнули, и виноват в этом был только один человек. Тот самый, что подошел к Ушакову и тем самым помешал Отари поговорить с ним. Он был одним из основных врагов Отари, хотя также являлся выходцем из Грузии. Звали этого человека Тимур Пилия. Он был правой рукой владельца «ЛогоВАЗа», а тот, в свою очередь, являлся главным конкурентом Отари в бизнесе, связанном с торговлей автомобилями.
Автомобильный бизнес в нашей стране всегда был делом весьма прибыльным. Еще во времена Советского Союза, когда все основные товарные отношения были построены на двух словах – дефицит и блат, автомобиль являлся предметом роскоши и стоил очень дорого.
Поэтому в те времена, когда автомобиль по государственной цене приобрести было практически невозможно, а единственным способом покупки было приобретение его на черном рынке, за двойную или тройную цену, Отари начал заниматься автомобилями, а точнее, спекуляцией ими.
Чуть позже он сколотил бригаду и начал кидать доверчивых владельцев автомобилей, желающих продать своего четырехколесного друга подороже. Происходило это так: продавцу обещали две или три цены автомобиля, давали задаток и в последний момент меняли остаток суммы на «куклу». Таким образом, вместо ожидаемой гигантской суммы денег продавец получал, в лучшем случае, лишь официальную стоимость своего автомобиля. На подобном бизнесе Отари сделал неплохие деньги, но вскоре пришли другие времена.
В России начало развиваться кооперативное движение, принесшее некоторую свободу торговли, но купить машину в нашей стране было по-прежнему сложно.
Единственной лазейкой для покупки приличной машины был так называемый экспортный вариант. Хитроумными дельцами была разработана достаточно несложная схема: автомобиль якобы направлялся на экспорт за рубеж, в основном это были страны бывшего социалистического лагеря.
Затем автомобиль столь же быстро возвращался в Россию, но уже по другой, более высокой, цене. Иногда случалось и так, что автомобиль, хоть и считался экспортным, границы не пересекал, а продавался тут же, на месте.
В начале 90-х годов активизировались частные дилеры, которые занимались перепродажей автомобилей. Начиналось все с моды на дешевые японские автомобили с правым рулем.
Но Отари сразу интуитивно почувствовал, что эта затея неперспективна. Такие машины были плохо приспособлены к правилам дорожного движения, действующим в нашей стране, и было очевидно, что скоро ажиотаж вокруг японских машин должен был пойти на убыль.
Отари все рассчитал правильно. Он не бросался из крайности в крайность, не подчинялся всеобщему ажиотажу, продолжая продавать классические автомобили.
К тому времени в стране уже образовалась достаточно широкая прослойка обеспеченных людей, сделавших свои капиталы либо на теневом бизнесе, либо на кооперативном движении. И эти люди хотели иметь престижные модели машин. Вот тогда Отари и развернул сеть по продаже импортных автомобилей. В основном пригоняли их из Германии и Голландии. И хотя Отари продавал, по сути, секонд хэнд, его двух-трехгодичные «Мерседесы», «БМВ», «Ауди» и «Вольво» котировались достаточно высоко и продавались в России за хорошие деньги.
Бизнес был очень выгодным, приносил немалые доходы, но неожиданно у Отари появился конкурент в лице компании «ЛогоВАЗ». Компания сумела заключить прямые договоры с крупнейшими автомобильными компаниями Европы, и в Москве стали продаваться новенькие автомобили «Мерседес».
Кроме того, та же компания взялась за строительство станций технического обслуживания для иномарок. Подобные станции ранее были вотчиной того же Отари.
Он неоднократно пытался повлиять на своего конкурента, но тот был тоже достаточно влиятельной фигурой для того, чтобы удержаться на плаву. К тому же директора «ЛогоВАЗа» поддерживали правоохранительные органы, с которыми Отари не хотел портить отношения ни при каких обстоятельствах.
Автомобильному бизнесу Отари был нанесен существенный ущерб, и он на всю жизнь возненавидел шефа «ЛогоВАЗа» и его помощника Тимура Пилию.
После злополучного торжества у Отари не осталось ни малейшего сомнения в том, что Пилия не упустит случая досадить конкуренту. Отари был уверен в том, что Пилия специально отирался возле начальника РУОПа, перекрывая к нему подход для него, Отари. Пилия, безусловно, был в курсе происшедшего скандала и сделал все, чтобы Отари с Ушаковым не смогли заключить перемирие.
* * *
На следующее утро Отари прибыл в офис довольно рано. Вечером накануне ему на мобильный позвонил один из его бригадиров, Антон, и попросил о срочной встрече.
Договорились встретиться в 10 часов. Антон приехал ровно в назначенное время и почти с ходу сообщил Отари, что вчера через его знакомых парней к нему обратились два коммерсанта из Прибалтики с просьбой свести их с Отари.
