В ходе судебного разбирательства по делу, с учетом пояснений представителя энергоснабжающей организации – ОАО «Красноярскэнерго» и представленного договора на энергоснабжение с ООО «Биллинг» (абонент), установлено, что ПСС «Кристалл» абонентом или субабонентом по договору энергоснабжения вышеуказанного здания не является, не имеет технической возможности и полномочий на подключение других субъектов к электросети, осуществляет исключительно сбор платежей за потребленную энергию на основании агентского договора с ООО «Биллинг». С учетом представленных в дело доказательств, представитель истца в судебном заседании от иска отказался, определением суда от 14.08.2012 г. производство по делу № 2-5954/2012 было прекращено.
В случае, если коммерческая организация не возражает против заключения договора, однако предлагает такие условия договора, которые не устраивают потребителя, последний вправе передать спор по условиям договора на рассмотрение суда (п. 2 ст. 445 ГК РФ). Таким образом, следует проводить различие между исками потребителя о понуждении к заключению публичного договора и о разрешении разногласий сторон по отдельным условиям договора. В последнем случае условия публичного договора определяются судом в решении по делу (ст. 446 ГК РФ).
К.В.И. обратился с иском к ООО «Управляющая компания «Ремжилстрой +»(далее – Компания) об урегулировании разногласий по отдельным условиям договора управления многоквартирным домом. Исковые требования мотивировал тем, что он, как собственник квартиры в многоквартирном доме, направил генеральному директору Компании заявление о рассмотрении вопроса о возможности принятия в управление обществом многоквартирного жилого дома. Ответчик согласился принять дом в управление и направил истцу на рассмотрение договор управления. Далее, К.В.И. сообщил директору управляющей компании, что на внеочередном общем собрании собственников помещений многоквартирного дома решено избрать в качестве управляющей компании ООО «Управляющая компания «Ремжилстрой +», одновременно с этим представил на рассмотрение прокол разногласий к договору управления многоквартирным домом. В ответном письме директор известил К.В.И. об отклонении протокола разногласий, что, по мнению истца, не соответствует законодательству. С учетом указанных обстоятельств истец просил принять часть условий договора в предлагаемой собственниками жилых помещений редакции, а часть условий исключить из договора, поскольку они ущемляют права собственников как потребителей услуг.
Определением суда к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены собственники других помещений многоквартирного дома.
Заочным решением Свердловского районного суда г. Костромы от 27.06.2012 г. в удовлетворении исковых требований К.В.И. отказано.
Апелляционным определением Костромского областного суда от 12.09.2012 г. № 33-1318 указанное решение отменено, по делу вынесено новое решение, которым исковые требования К.В.И. удовлетворены частично, разногласия по отдельным условиям договора управления многоквартирным домом между К.В.И. и ООО «Управляющая компания «Ремжилстрой +»урегулированы следующим образом: пункты 2.1.2, 5.1.1 и 5.1.3 приняты в редакции истца, п. 2.2.13 и 3.3.7 исключены из договора (редакция ответчика), п. 4.5 оставлен в редакции ответчика – в этой части исковые требования оставлены без удовлетворения.
Законодательством об отдельных видах деятельности могут быть предусмотрены определенные предпосылки (в том числе документы), необходимые для заключения публичного договора. Например, договор об оказании услуг местной телефонной связи может быть заключен при условии предоставления гражданином документа, подтверждающего право владения или пользования помещением, в котором устанавливается пользовательское оборудование[48]. Другой пример, к предложению заключить договор (письменной оферте) на поставку газа для бытовых нужд гражданин обязан приложить следующие документы: документы, подтверждающие право собственности или право пользования в отношении помещений, газоснабжение которых необходимо обеспечить; документы, подтверждающие состав и тип газоиспользующего оборудования, входящего в состав внутридомового газового оборудования, и соответствие этого оборудования установленным для него техническим требованиям; документы, подтверждающие тип установленного прибора учета газа; копию договора о техническом обслуживании внутридомового газового оборудования и аварийно-диспетчерском обеспечении и пр.[49].
Публичный характер договора означает недопустимость отказа коммерческой организации от его заключения. В то же время отказ от исполнения публичного договора законом прямо не запрещен[50]. В соответствии с п. 2 ст. 782 ГК РФ исполнитель вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии полного возмещения заказчику убытков. Однако даже из этого правила в некоторых случаях могут быть сделаны исключения с учетом характера оказываемых услуг.
Мартынова обратилась в Конституционный Суд РФ с жалобой на нарушение ее конституционных прав вследствие неправильной практики применения судами п. 2 ст. 782 ГК РФ. В обоснование жалобы указала, что в 1993 г. обратилась в несколько медицинских учреждений за услугами по лечению и протезированию зубов. Оценивая эти услуги как некачественные и полагая, что в ряде случаев имел место необоснованный отказ в проведении ортопедического лечения, повлекший значительное ухудшение состояния ее здоровья, Мартынова неоднократно обращалась в органы государственной власти, в том числе суды общей юрисдикции, с заявлениями, в которых ставила вопрос о понуждении стоматологических учреждений к надлежащему исполнению соответствующих обязательств, а также о возмещении убытков, причиненных ей неисполнением либо некачественным исполнением этих обязательств. Однако судами в удовлетворении указанного требования Мартыновой было отказано со ссылкой на положения п. 2 ст. 782 ГК РФ, согласно которому исполнитель вправе отказаться от исполнения договора при условии возмещения заказчику причиненных убытков.
По мнению Мартыновой, примененные в ее деле положения п. 2 ст. 782 ГК РФ, как закрепляющие право медицинского учреждения в любое время отказаться от исполнения взятых на себя обязательств по договору об оказании платных медицинских услуг, не соответствуют ст. 41 (часть 1) Конституции РФ, гарантирующей право на охрану здоровья и медицинскую помощь, а также противоречат положениям ст. 426 и 445 ГК РФ, п. 2 и 5 части первой ст. 30 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан.
Изучив доводы заявительницы, Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что п. 2 от. 782 ГК РФ во взаимосвязи с положениями его от. 426 и 445 не может рассматриваться как допускающий односторонний отказ медицинского учреждения от исполнения своих обязательств по договору об оказании платных медицинских услуг при наличии у него возможности предоставить соответствующие услуги, мотивируя следующим:
«… Деятельность по оказанию платной медицинской помощи российское законодательство относит к предпринимательской деятельности, осуществляемой под публичным контролем. Договор о предоставлении платных медицинских услуг согласно п. 1 от. 426 Гражданского кодекса РФ признается публичным договором. Отказ организации от заключения публичного договора при наличии возможности предоставить потребителю соответствующие услуги не допускается.
Обязательность заключения публичного договора, каковым является договор о предоставлении платных медицинских услуг, при наличии возможности пред оставить соответствующие услуги означает и недопустимость одностороннего отказа исполнителя от исполнения обязательств по договору, если у него имеется возможность исполнить свои обязательства (предоставить лицу соответствующие услуги), поскольку в противном случае требование закона об обязательном заключении договора лишалось бы какого бы то ни было смысла и правового значения. Такое ограничение свободы договора для одной стороны – исполнителя (в данном случае – медицинского учреждения, оказывающего платную медицинскую помощь), учитывающее существенное фактическое неравенство сторон в договоре о предоставлении медицинских услуг и особый характер предмета договора (в том числе уникальность многих видов медицинских услуг, зависимость их качества от квалификации врача), направлено на защиту интересов гражданина (пациента) как экономически более слабой стороны в этих правоотношениях, обеспечение реализации им права на медицинскую помощь.
Иное, то есть признание права медицинского учреждения на односторонний отказ от исполнения обязательств, при том что у него имеется возможность оказать соответствующие услуги, приводило бы к неправомерному ограничению конституционного права на охрану здоровья и медицинскую помощь. Истолкование и применение оспариваемой нормы как обусловливающей право медицинского учреждения на односторонний отказ от исполнения обязательств по договору об оказании медицинских услуг только лишь полным возмещением убытков, причиненных отказом, не согласуется также с существом медицинской профессиональной деятельности, врачебным долгом, морально-этическими и юридическими нормами, определяющими обязанности врача во взаимоотношениях с больными и права пациентов»[51].
