С начала 80-х годов в Китае получала все более широкое распространение практика торговли человеческими органами, взятыми у казненных осужденных в целях последующей трансплантации. Западные средства массовой информации приводят ужасающие подробности этой практики, возведенной в ранг все более хорошо организованного, секретного и высокодоходного бизнеса. Международные правозащитные организации собрали множество свидетельств очевидцев и статистических данных, говорящих о том, что за последние 30 лет в КНР создана целая индустрия торговли человеческими органами смертников. Недостатка в покупателях нет и не предвидится, а «сырья» у этой индустрии в избытке, поскольку в стране ежегодно совершаются тысячи казней.
Китайская индустрия трансплантации создавалась десятилетиями, но с середины 90-х годов она стала развиваться особенно быстрыми темпами. Еще 20 лет назад китайские медики часто терпели неудачи в попытках перенять созданные на Западе технологии пересадки сердца, почки, печени и других органов. Приговоренных к смертной казни специально подолгу содержали в камерах смертников, хорошо кормили, следили за их здоровьем, одновременно подыскивая покупателей на их органы. Однако такие сложные операции требовали высокой квалификации и подготовки медицинского персонала, совершенной медицинской техники и методик предотвращения отторжения организмом чужих органов. Всего этого в Китае тогда не было, хотя уже имелись оригинальные методики сохранения в надлежащем состоянии органов, удаленных у доноров.
Вот одно из описаний этой процедуры:
«В дни, предшествующие казни, рацион приговоренного к смерти значительно улучшается, его регулярно осматривает врач, проводится целый ряд анализов. В ночь перед казнью осужденного приковывают к стулу, а потом привязывают к спинке, чтобы он не мог повредить ценные органы. На рассвете ему делают инъекцию антикоагулянта и в кандалах ведут в операционную, фиксируют на столе и делают смертельную инъекцию. Буквально через несколько минут на том же столе хирурги начинают препарировать еще теплое тело, извлекая из него жизненно важные органы. Благодаря антикоагулянтам, органы казненного находятся в прекрасном состоянии. Часть из них для хранения помещается в специальные контейнеры, другие органы отправляются в специализированные клиники, где хирурги уже облачаются в операционную форму, а пациентов – партийных бонз или богатых иностранцев – готовят к пересадке органов»[63].
С середины 80-х годов, когда в Китай попал препарат «циклоспарин-А», подавляющий реакцию отторжения чужеродных органов, прогресс в этом бизнесе пошел семимильными шагами – процент успешно перенесших операцию, например, по пересадке почки к 1987 году вырос с 50 до 80 %, а к 1991 году этот показатель составил 90 %.
Уже в начале 90-х годов, получив поддержку в рамках общенациональной программы подготовки хирургов, более 100 китайских больниц предлагали услуги по трансплантации органов богатым пациентам со всего мира; уже в этот период ежегодно проводятся до 3 тыс. трансплантаций, чаще всего почек и роговицы глаза. По свидетельствам международных медицинских и правозащитных организаций, казни давали медикам до 90 % всех трансплантантов.
Китайские трансплантологические клиники в эти годы тщательно разрабатывают стратегию доходного бизнеса. У каждой больницы есть не афишируемая, но весьма эффективная сеть врачей-консультантов в странах Юго-Восточной Азии, которые ведут поиск и подбор богатых пациентов. Все эти клиники являются государственными учреждениями и принадлежат территориальным органам власти или же медицинским учреждениям Китайской народной армии, дополняя ее широко разветвленную коммерческую империю из фабрик, отелей, магазинов и т. п.
Одним из ведущих учреждений такого профиля являлся в тот период Первый военно-медицинский университет в Южном Китае (г. Гуанчжоу). Большинство пациентов прибывают через Гонконг, их встречают лимузины и везут в роскошный госпиталь с американским оборудованием. Здесь 30 одноместных палат для ожидающих трансплантации и 100 – для пациентов, выздоравливающих после операции. За каждую операцию клиника получала 30 тыс. долл. Правозащитная организация «Права человека в Азии» назвала эту систему «бесчеловечным симбиозом медицинской технологии с убийством, освященным авторитетом государства»[64].
По сложившейся традиции камеры смертников пустеют накануне главных государственных праздников – Нового года по лунному календарю, выпадающему обычно на февраль, и сентябрьского осеннего фестиваля. В эти дни совершаются массовые казни, которым нередко предшествует «парад» приговоренных по главным улицам города. Эта церемония служит наглядной демонстрацией решимости властей покончить с преступностью. В такие дни операционные китайских больниц гудят, как растревоженные ульи. Нередко оборудуются передвижные операционные, которые размещаются в грузовиках и автобусах, припаркованных около места казней. В этих случаях удаление органов начинается немедленно, прямо по дороге в клинику.
После того как в 1996 году китайское законодательство, наряду с расстрелом, узаконило казнь путем смертельной инъекции, работа бизнесменов от трансплантологии значительно упростилась. Традиционная казнь – выстрел в затылок стоящим на коленях осужденным; затем их родственникам предъявлялся к оплате счет «за пулю и обслуживание». (Кстати, родственникам выдаются не тела, а урны с прахом казненных.)
Когда выяснилось, что выстрел в затылок сохранял внутренние органы, но разрушал весьма ценную роговицу глаза, у него нашлось много весьма влиятельных противников – «гуманистов», поддерживающих метод смертельной инъекции. Как рассказал бывший служащий шанхайской тюрьмы, прежние правила проведения казни нарушались и раньше: «Если нужно было сохранить глаза, осужденного убивали выстрелом в сердце. Если же нужно было сердце, стреляли в голову…»[65]
Изменения в правилах проведения казни, отмечает западная печать, послужили новым импульсом к развитию трансплантации китайского образца. На подпольном рынке человеческих органов Китай не одинок, они есть и в Индии, и в Индонезии, и в других странах, но только в Китае органы изымаются у осужденных к смертной казни и только здесь этот бизнес приобрел государственные масштабы. Поэтому Азиатская ассоциация трансплантологов отказалась принять КНР в число своих членов, а всегда крайне сдержанная в оценках Всемирная организация здравоохранения еще в 1997 году заявила: «Несмотря на официальные опровержения, имеются неопровержимые доказательства, что торговля человеческими органами стала в Китае широко распространенной практикой, причем изъятие органов, как правило, совершается без согласия приговоренных к смертной казни или их родственников».
В 1998 году по прибытии в США в ловушку ФБР угодили двое китайских граждан, один из которых – бывший работник прокуратуры. Они изъявили готовность поставлять для трансплантации практически любые человеческие органы. За отдельную плату гарантировали даже выбор доноров (осужденных-смертников) по критериям заказчиков. В ответ на разоблачения в прессе официальный представитель Китая эту информацию опроверг, заявив, что торговля человеческими органами в КНР «преследуется по закону». Правда, тот же представитель признал, что отдельные «детали» из тел казненных разрешается использовать медицинским учреждениям при наличии на то согласия самих жертв или их ближайших родственников[66].
Идут годы, а сообщения о продолжающейся в Китае практике торговли органами казненных не сходят со страниц мировой прессы. В 2005 году в британской печати, например, сообщалось, что одна из китайских косметических компаний, используя кожу казненных смертников, изготовила уникальные косметические препараты для продажи за рубежом[67]. Прошло еще четыре года, а национальные сайты разных стран до сих пор переполнены сообщениями о широкой практике торговли органами казненных.
Как уже отмечалось, лица, которым в Китае грозит смертная казнь, не получают доступа к справедливой судебной процедуре. Среди многочисленных нарушений международные правозащитные организации называют, прежде всего, отсутствие своевременного доступа к адвокату, отсутствие презумпции невиновности, политическое вмешательство в судопроизводство и нежелание отказаться от использования доказательств, выбитых под пытками.
21 мая 2008 года Министерство юстиции и Верховный Народный суд КНР выпустили совместный документ, содержащий толкование роли адвоката в делах, связанных с назначением высшей меры наказания. В силу этого документа юридические бюро и контролируемые правительством ассоциации адвокатов наделяются полномочиями определять ход дел, которые могут привести к вынесению смертного приговора. Этот документ, однако, не устраняет противоречий между пересмотренным Законом об адвокатуре (вступил в силу с 1 июня 2008 г.) и уголовно-процессуальным законодательством, регулирующим доступ обвиняемых к адвокату в делах, связанных с государственной тайной. На практике власти КНР продолжают лишать обвиняемых в преступлениях доступа к юридической помощи по соображениям секретности. Напомним еще раз, что сведения о применении смертной казни в КНР сами по себе и относятся к государственным секретам.
