– А зачем? – поинтересовался Максим.
– Это некий Янис из Прибалтики, он проходит у нас по делу об Отари.
– Почему же тогда он в президиуме сидит? – удивился Максим.
– В том-то и дело. Он оказался большим фокусником! Мы его на беседу вызвали, хотели предъявить обвинение и задержать, а он, используя свои связи, уселся в президиум.
– Должно быть, крутые у него связи!
– Он раньше состоял на должности советника по общим вопросам в администрации президента, у него и корочки еще остались. В общем, ты его позови, скажи, что его к телефону просят, и доведи до нашего кабинета. А там мы его и примем, – улыбнулся Рыбкин.
– О чем это вы тут шепчетесь? – раздался рядом голос. Максим обернулся. Рядом стоял полковник Селиверстов.
– Да вот, товарищ полковник, хотим Максима попросить вызвать одного человечка на беседу.
– Нечего Калинина дергать! Найдите кого-нибудь другого. А Калинин нам сейчас и самим нужен, – неожиданно сказал Селиверстов.
– Хорошо, товарищ полковник! – сказал Рыбкин.
Торжественное собрание длилось не более пятидесяти минут. На нем подводились итоги деятельности РУОПа. В числе отличившихся была названа и фамилия Максима. Это очень польстило самолюбию лейтенанта, и он чувствовал бы себя вполне счастливым, если бы незадолго до этого не заметил в президиуме генерала Богдановича.
Наконец собрание закончилось, и народ начал расходиться. Максим также направился к выходу, но тут его неожиданно окликнул генерал Богданович:
– Калинин, задержитесь на секундочку!
Максим остановился. Рядом с генералом стояли Ушаков и Селиверстов.
– Я думаю, что нам нужно поговорить, – обратившись к Селиверстову и Ушакову, сказал генерал.
– А мне что делать? – спросил Максим.
– Ты тоже пойдешь с нами, – сказал Богданович.
Все недоуменно переглянулись.
«Что-то задумал генерал!» – мелькнуло в голове Максима.
Через несколько минут они уже находились в кабинете Ушакова.
– Значит, так, командиры, – сказал Богданович, меряя шагами кабинет, – я имею распоряжение руководства ГУВД изъять у вас досье на Отари Давидовича. Так что, Калинин, будь любезен проводить меня в свой кабинет и скачать досье на Отари.
В кабинете воцарилась тишина. Первым ее нарушил Ушаков.
– Товарищ генерал, это невозможно, – отчеканил он.
– То есть как это невозможно? – зловеще спокойным тоном переспросил Богданович. – Вы что себе позволяете? Это же приказ, и обжалованию он не подлежит!
– Несмотря на то что вы старше меня по званию и по должности, я смею напомнить вам, – продолжал Ушаков, – что я непосредственно подчиняюсь министру, а не уважаемому нами всеми начальнику ГУВД. Поэтому я обязан выполнять лишь те приказы, которые отдаются руководством министерства.
– Как вы смеете?! Вы что, неприятностей захотели? – взорвался Богданович. Остальной его монолог состоял практически из одних междометий и угроз. Пользуясь тем, что Богданович временно забыл обо всех, кроме мятежного Ушакова, Селиверстов наклонился к Максиму и тихо сказал:
– Срочно уходи. Возьми с собой ключ и уезжай с работы к чертовой матери!
Максим пулей вылетел из кабинета. По дороге ему попались ребята из отдела, намеревающиеся обмыть торжественное событие в стенах родного отдела. Они попытались прихватить Максима с собой, но он даже не притормозил и промчался мимо них со спринтерской скоростью. Быстро спустившись вниз, Максим сел в машину и поехал домой.
На следующий день он вышел на работу как обычно и сразу же решил нанести визит полковнику Селиверстову.
– Можно войти? – спросил Максим, постучав в дверь кабинета полковника.
– Входи, Максим, – устало ответил Селиверстов.
– Товарищ полковник, я пришел узнать, нет ли каких новостей?
– А каких новостей ты ждешь? – спросил полковник.
– Ну, после вчерашнего разговора с генералом Богдановичем... – неуверенно продолжил Максим.
– Да, весь вечер он нам испортил! Надо же, совсем обнаглел! Вынь да положь ему досье с компроматом на него же! – со злостью в голосе сказал Селиверстов. – Можешь успокоиться, Калинин, никто ему никакого досье не дал!
– И что, он так и ушел ни с чем?
– Так и ушел... Поорал тут, поматерился для пущей важности и убрался восвояси. Разозлился, правда, ужасно... Ну, да это его проблемы, – усмехнулся Селиверстов. – Слушай, Калинин, – сменил полковник тему разговора, – ты мне лучше скажи, у тебя резервная копия этого досье есть?
Максим отрицательно покачал головой.
– Ну ты, парень, даешь! Срочно сделай копию. Знаешь, случиться может всякое... Генерал Богданович слов на ветер не бросает!
Практически в ту же минуту зашипел селектор.
– Полковник Селиверстов, зайди ко мне, – раздался голос Ушакова.
– Так, вот оно и началось! – сказал Селиверстов, вставая из-за стола. – Значит, неофициальные гости к нам приехали!
Максим задержался в приемной. Когда Селиверстов приоткрыл дверь кабинета Ушакова, он разглядел того самого гостя, о котором только что упомянул полковник. Это был коренастый мужчина в военной форме с погонами генерал-полковника. Рядом с ним стоял генерал Богданович. Теперь было ясно, что Богданович привез с собой вышестоящего начальника. Максим узнал его. Это был заместитель министра внутренних дел.
Селиверстов на секунду задержался в дверях кабинета и, обернувшись к Максиму, шепнул:
– Быстро выполняй то, что тебе приказано!
Максим чуть ли не бегом заспешил к своему кабинету. На все про все у него было не больше нескольких минут. Максим прекрасно понимал, что Богданович приехал за досье и что при поддержке замминистра он своего добьется – досье изымут. От волнения Максим даже не сразу смог набрать пароль доступа к компьютеру – так тряслись у него руки.
Наконец компьютер заработал. Максим вставил в дисковод дискету. И тут раздался настойчивый стук в дверь. Максим услышал голос генерала Богдановича:
– Калинин, немедленно откройте дверь! Мы знаем, что вы здесь! Я вам приказываю!
Программа копирования уже была запущена, но, поскольку объем досье был достаточно велик, процесс шел медленно.
«Только бы успеть, только б успеть!» – лихорадочно шептал про себя Максим.
– Одну минуточку, товарищ генерал, сейчас открою! – крикнул он в сторону двери.
Все, досье переписано! Максим быстро вытащил дискету и сунул ее в боковой карман пиджака.
Как только он повернул ключ, в кабинет буквально влетел генерал Богданович. За ним вошли генерал-полковник, заместитель министра внутренних дел, следом Ушаков с Селиверстовым и еще один человек в чине полковника, видимо, специалист по компьютерам. Его привез с собой Богданович.
– Быстро! – скомандовал Богданович, обратившись к компьютерщику. – Посмотри, что он сделал с компьютером! Не стер ли досье?
Полковник поспешил к компьютеру, попытался войти в систему, но машина затребовала пароль, о чем полковник громогласно объявил собравшимся.
– Я бы на вашем месте сказал, какой пароль стоит на компьютере, – заявил Богданович, переводя взгляд с Селиверстова на Ушакова, а с Ушакова на Максима.
Максим, после того как Селиверстов незаметно кивнул ему, назвал шифр. Полковник ввел его и принялся перекачивать данные. Пока он изымал досье, генерал Богданович чуть ли не пританцовывал от радости. Он явно чувствовал себя победителем.
– Теперь вам понятно, что приказом министра внутренних дел вы отстраняетесь от работы по делу Отари? Теперь эту разработку будет вести непосредственно наше Главное управление? – сказал генерал, строго смерив взглядом собравшихся.
В ответ ему не раздалось ни звука.
Когда Богданович с заместителем министра и компьютерщиком покинули здание РУОПа, Максим вернулся в кабинет Селиверстова.
– Ну что, успел снять копию? – спросил полковник.
– Так точно, – ответил Максим.
– Хорошо... Только вот толку от этого никакого, – грустно улыбнулся Селиверстов.
– Почему, товарищ полковник?
– Да потому, что мы сняты с разработки. Теперь я не удивлюсь, если дело спустят на тормозах, а через два-три месяца досье или исчезнет при загадочных обстоятельствах, или пропадет в сломавшемся компьютере.
– Если бы не этот замминистра, с которым у Богдановича такие распрекрасные отношения, не получил бы генерал досье! – сказал Максим и выругался сквозь зубы.
– А ты откуда знаешь про их отношения? – удивился Селиверстов.
– Я, когда у Богдановича в кабинете был, слышал их телефонный разговор, – пояснил Максим.
– Очень интересная информация, но делу, к сожалению, она не поможет. А ведь нужно принимать какие-то меры!
* * *
Вечером Максим приехал домой. Настроение у него было паршивое. Послонявшись по квартире, Максим понял, что оставаться в одиночестве выше его сил. Он решил навестить мать. Там ему были, как всегда, рады. В кругу близких Максим слегка оттаял.
