– Хорошо, – ответила девушка. – У меня, знаешь ли, было время все обдумать. Я поняла, что без тебя мне так плохо, что хоть вешайся. Поэтому только скажи – и я пойду за тобой хоть на край света.
У Виктора вырвался вздох облегчения. Только теперь он мог признаться себе в том, как боялся, что Мила ответит ему отказом. Что бы он делал тогда? Как бы жил?..
* * *
Максим с Мальковым приехали к дому Виктора через полчаса. Они вызвали из ближайшего отделения милиции участкового и нескольких милиционеров из дежурного наряда. Подъезд оцепили.
Максим вычислил окна квартиры Виктора. В квартире кто-то был – дверь балкона была открыта, и за ней угадывался чей-то силуэт.
Максим также обратил внимание на то, что к балкону квартиры Виктора почти вплотную примыкал соседский балкон. Теперь вырисовывался запасной путь проникновения в квартиру.
Оперативники, соблюдая всю возможную осторожность, поднялись на нужный этаж. Максим прислонился ухом к двери. Он ясно слышал чьи-то шаги. Нужно было попробовать выкурить зверя из логова. Сделать это оказалось нетрудно. Максим подошел к распределительному щитку, на котором были установлены электрические счетчики и тумблеры, с помощью которых можно было поквартирно отключать электроэнергию. Не раздумывая, Максим опустил тумблер нужной квартиры вниз и тотчас скрылся в нише лифта. Остальные оперативники предусмотрительно поднялись пролетом выше, спуститься откуда можно было за считанные секунды.
Некоторое время спустя послышался лязг отпираемого замка, а еще через минуту на площадку вышли двое мужчин. Один из них освещал себе путь с помощью спички.
Остальное было уже делом техники. Одного из мужчин задержали подоспевшие коллеги Максима, другой сам поднял руки, показывая, что он сдается.
– Мы из охранного агентства! – воскликнул он, словно надеясь на то, что подобный род занятий дает ему право забираться в чужие квартиры.
Задержанных препроводили обратно в квартиру и стали допрашивать. Параллельно начался обыск квартиры. Максим сам отправился за понятыми.
В соседней квартире никого не оказалось. В конце концов Максиму удалось вызвать пожилую семейную пару из квартиры на противоположном конце площадки. Они охотно согласились исполнить роль понятых.
Все вместе они вошли в квартиру Виктора. Тем временем допрос охранников шел полным ходом. Мальков как раз пытался выведать у одного из задержанных информацию о том, где может находиться хозяин квартиры.
– В земле лежит, – коротко ответил охранник.
– Не понял?! – опешил Мальков. – Будь добр, говори яснее.
– Да уж куда яснее! – ухмыльнулся охранник. – Марат поручил своему личному телохранителю и чистильщику убрать этого парня. А сюда нас прислал, чтобы уничтожить всякие улики... Могу вас заверить – Гера работает чисто, у него осечек не бывает! Так что ищите вашего Виктора где-нибудь в лесопосадках с пулей в башке...
Такой поворот событий стал для Максима неожиданностью. Так уж получалось, что больше ему и его коллегам делать на квартире предполагаемого убийцы Отари было нечего.
– Ладно, ребята, давайте заканчивать с ними и пошли грузиться, поедем на Шаболовку, – громко сказал Максим, обращаясь к своим коллегам.
Через пятнадцать минут оперативники покинули квартиру. Максим задержался – он искал бумагу, чтоб опечатать дверь квартиры. На столе лежала газета. Развернув ее, он увидел портрет Отари.
Максим аккуратно свернул газету и положил ее в карман.
«На память и для истории», – подумал он.
Теперь Виктору оставалось выехать из Москвы и из России. Рисковать и ехать через Шереметьево или на поездах, которые идут за границу, Виктор не хотел. По логике вещей, его должны уже объявить в федеральный розыск.
Поэтому Виктор с Милой решили выехать в одну из бывших республик СССР, откуда можно было спокойно выбраться за границу.
На следующий день они с Милой сели на поезд Москва—Минск и через десять часов уже были в столице Белоруссии, а еще через несколько дней, оформив соответствующие документы, выехали из Минска в Варшаву. Виктор не случайно выбрал Польшу. Там было очень много русских, а потому легко можно было затеряться. Материальные проблемы его не беспокоили – денег, полученных в качестве гонорара за предполагаемое убийство Отари, должно было хватить им на достаточно продолжительное время.
Впереди у Виктора была целая жизнь...
Убийство у Краснопресненских бань стало темой номер один в выпусках теленовостей и обсуждалось еще в течение долгого времени во всех без исключения периодических изданиях.
Как ни странно, журналисты практически не обратили никакого внимания на происшедший в тот же день взрыв машины, унесший жизнь директора охранного агентства «Хитон».
Только газета «Коммерсантъ» в колонке происшествий коротко упомянула о том, что в своем «Мерседесе» возле офиса погиб руководитель одной из охранных фирм. Даже фамилию Марата указали неточно.
Зато темой, связанной с гибелью Отари, журналисты просто упивались.
Виктор внимательно следил за прессой. Все издания предлагали свои версии происшедшего, называли своих кандидатов на роль заказчика и исполнителя убийства. Виктор же все больше склонялся к мысли, что стреляла в Отари именно Марина Воробьева.
Существовало единственное обстоятельство, противоречившее этой версии, – киллер оставил на месте преступления семь или восемь окурков. Виктор же точно знал, что Марина не курила. Но, с другой стороны, эти окурки могли быть оставлены специально, в качестве улики, направляющей следствие по ложному пути.
Но после убийства Отари, словно цепная реакция, по Москве прокатилась серия убийств, унесших жизни нескольких крупнейших криминальных авторитетов и предпринимателей грузинской национальности.
Так, в том же апреле 1994 года у дверей своей квартиры на Осеннем бульваре были убиты директор фирмы «Варус-видео» Тамаз Топадзе и его племянник Георгий Ильнадзе.
Чуть позже, в своей квартире на Ломоносовском проспекте, вместе с женой и ребенком был расстрелян вор в законе Автандил Чиквадзе по кличке Квежо.
Через несколько дней, прямо посреди улицы, был убит выстрелом из пистолета «ТТ» вице-президент АО «Белые ветры» Зураб Нацвлишвили.
Потом Москва узнала об убийстве на улице Яблочкова, когда погиб тридцатишестилетний администратор фирмы «Профит» Маменешвили.
Чуть позже был тяжело ранен один из старейших грузинских авторитетов – Авил, а в Зеленограде в своей машине с простреленной головой был найден Гога Пипия по кличке Гоба.
Примерно в то же время в Тбилиси был убит влиятельный вор в законе Джамал Микеладзе, он же Арсен, и при загадочных обстоятельствах исчез известный вор в законе Гиви Перадзе (Резаный), бывший в свое время одним из наставников Отари.
Все эти убийства отличались схожими деталями: оружие киллер оставлял на месте преступления, всегда производились контрольные выстрелы в голову, никогда не обнаруживалось свидетелей произошедшего. Даже если рядом с убитым находились люди, они не успевали заметить – кто и откуда стрелял. Из всего этого можно было сделать вывод, что убийцы являлись высококлассными профессионалами.
* * *
С момента убийства Отари прошло уже довольно много времени. Но и теперь, по прошествии нескольких лет, уголовное дело № 128848, возбужденное по факту громкого убийства у Краснопресненских бань, до сих пор не раскрыто. Ходят слухи, что список подозреваемых по этому делу слишком широк – слишком многим Отари перешел дорогу. Некоторых из тех, кто находился под подозрением как возможные заказчики Отари, тоже уже нет в живых. Так, вскоре после гибели Отари в сентябре того же года в своей личной машине был взорван Сергей Новгородский, он же Сильвестр.
Карьера генерала Богдановича сперва складывалась очень удачно. Вскоре после убийства Отари он был назначен начальником одного из главков Министерства внутренних дел, и ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. Однако позже в карьере генерала наступила черная полоса. Богданович был вынужден уволиться из органов. По официальной версии – «по состоянию здоровья», а по неофициальной – под нажимом ФСБ, за коррумпированные связи, выявленные в ходе расследования дела по убийству Отари.
Прогнозы Богдановича по поводу расформирования РУОПа не оправдались, хотя командиру этой организации Петру Ушакову все же пришлось из-за интриг на время оставить свою должность.
Однако некоторое время спустя Петр Ушаков стал министром внутренних дел и, проводя кадровую политику во вверенном ему министерстве, стал планомерно убирать с руководящих должностей бывших сотрудников МУРа, заменяя их коллегами из РУОПа.
Оперативники Максим Калинин и Сергей Мальков после ухода из РУОПа Ушакова и Селиверстова перешли (по их рекомендации) в ФСБ, в управление, занимающееся разработкой и пресечением деятельности преступных объединений. Мальков и Калинин принимали деятельное участие в оперативной разработке, касающейся человека, имеющего имидж «серого кардинала».
