Определенный интерес представляет вопрос о границах действия. Являясь внешним актом противоправного, общественно опасного поведения субъекта, действие начинается с момента совершения первого осознанного и волевого телодвижения или слов, произнесение которых признается преступлением.
Конечным моментом действия является его завершенность (например, высказанное требование о передаче чужого имущества при вымогательстве) или наступление общественно опасных последствий (например, изъятие чужого имущества при краже). Момент окончания действия в первую очередь определяется конструкцией статьи, предусматривающей ответственность за конкретное преступление. Кроме того, действие может быть прервано по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного (например, при покушении), или декриминализировано.
В теории уголовного права с давних пор обсуждается вопрос о том, ограничивается ли действие в уголовно-правовом смысле телодвижениями или включает в себя используемые человеком силы, предметы и закономерности[130].
По мнению одних ученых, действие как уголовно-правовая категория ограничивается сознательным телодвижением, и поэтому нет оснований включать в понятие действия те силы, которые использует лицо в своей преступной деятельности, и тем более закономерности объективного мира. «Неправильно включать в понятие действия силы, которые использует лицо в своей деятельности, а тем более закономерности объективного мира. Действия человека зависят от его воли, закономерности же внешнего мира от воли и создания человека независимы»[131].
Другие ученые считают, что действие охватывает собой не только телодвижения человека, но и те силы, которыми он пользуется, и те закономерности, которые он использует[132]. «Действие включает также использование различных сил природы, механизмов, устройств, радиоактивных веществ и т. д., которыми пользуется лицо, совершающее преступление»[133].
Более предпочтительной представляется вторая позиция, так как невозможно ограничить понятие преступного действия только собственными телодвижениями лица, совершающего преступление. К. Маркс, характеризуя процесс труда, отмечал, что человек пользуется механическими, химическими, физическими свойствами вещей для того, чтобы в соответствии со своей целью применить их как орудия воздействия на другие вещи, что они становятся «органом его деятельности, который он присоединяет к органам своего тела, удлинняя таким образом вопреки Библии естественные размеры последнего»[134].
Использование сил и закономерностей природы, действий механизмов и т. д. является своего рода способом воздействия человека на внешний мир, а способ неотделим от действия, как форма от содержания.
Существо данного вопроса не в физическом расчленении поведения человека на части, а в установлении тех рамок, в которых проявляется его отношение к воздействию на охраняемые законом интересы. До тех пор, пока используемые силы и закономерности подвластны и подконтрольны лицу, можно говорить о наличии преступного действия, включающего эти силы и закономерности.
Однако в некоторых случаях действия сил и закономерностей оказываются за пределами действий человека, которые ограничиваются определенными телодвижениями, поэтому использование сил и закономерностей в подобных ситуациях может оказаться за пределами действия.
Бездействие – второй вид противоправного общественно опасного деяния. По своим социальным и юридическим свойствам бездействие, являясь одним из видов деяния, тождественно действию. Оно, как и действие, способно объективно вызывать изменения во внешнем мире. Вместе с тем бездействие – более сложный вид деяния, обладающий специфическими чертами. Если действие характеризуется активным поведением, то бездействие – поведение пассивное. Однако пассивное поведение является видом деяния в том случае, когда оно запрещено законом. Иными словами, основанием ответственности за бездействие служит невыполнение возложенной на лицо правовой обязанности осуществить определенные действия, которую он не выполняет.
Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 5 июня 2002 г. «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожения или повреждения имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем» подчеркивается: «При решении вопроса о виновности лица в нарушении правил пожарной безопасности… судам необходимо выяснять, в чем конкретно состояло ненадлежащее исполнение или невыполнение лицом данных правил» (п. 2)[135].
И наконец, невыполнение возложенной на лицо обязанности признается преступлением при наличии у лица возможности выполнить эту обязанность.
Так, по делу Григорьева, осужденного по ст. 125 УК (оставление в опасности), Судебная коллегия Верховного Суда РФ, прекращая дело за отсутствием в действиях Григорьева состава преступления, указала, что ответственность по ст. 125 УК наступает только при наличии прямого умысла и двух обязательных условий, когда виновный имел возможность оказать помощь лицу, находящемуся в опасном для жизни состоянии, и был обязан иметь о нем заботу[136].
В Уголовном кодексе РФ отсутствует определение бездействия. Такое определение имеется в уголовных кодексах некоторых зарубежных стран. Так, в УК ФРГ говорится: «Кто, бездействуя, вызывает наступление последствия, предусмотренного составом преступления, подлежит наказанию по этому закону только тогда, когда он юридически был обязан не допустить наступления последствия и если бездействие соответствует выполнению состава преступления путем бездействия» (§ 13).
Еще более подробное определение бездействия дается в ст. 11 УК Испании, согласно которой «неисполнение особой юридической обязанности, возложенной на виновного, приравнивается законом к исполнению преступления. Бездействие приравнивается к действию: а) когда существует особая обязанность действовать, вытекающая из закона или договора; б) когда виновный своим предыдущим действием или бездействием подверг опасности юридически защищаемое право».
Установление ответственности за невыполнение определенных обязанностей обусловлено тем, что в современных условиях, когда в трудовых и иных социальных процессах участвует множество людей, использующих сложнейшие механизмы, мощнейшие источники энергии, невыполнение отдельными людьми возложенных на них юридических обязанностей может повлечь за собой наступление тяжких, а порой невосполнимых, потерь.
Бездействие, как и действие, может выразиться в единичном факте воздержания от совершения требуемого действия, например отказ свидетеля от дачи показаний (ст. 308 УК). Однако в подавляющем большинстве случаев бездействие представляет собой систему преступного поведения, характеризующегося протяженностью во времени, например злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей и нетрудоспособных родителей (ст. 157 УК), дезертирство (ст. 338 УК).
В теории уголовного права отмечается, что бездействию присуще два критерия: объективный – невыполнение возложенной на лицо обязанности совершить определенные действия и субъективный — возможность совершить такие действия[137]. При привлечении к уголовной ответственности за бездействие должны присутствовать оба критерия.
Обязанность совершения конкретных действий в определенных условиях может:
1) предусматриваться законом или подзаконным нормативным актом. Так, невыполнение обязанности по воспитанию несовершеннолетнего является нарушением положений Семейного кодекса и может повлечь ответственность по ст. 156 УК;
2) вытекать из характера осуществляемых профессиональных функций и должностных полномочий. Например, неоказание врачом без уважительных причин помощи больному (ст. 124 УК);
3) вызываться решением судебного органа. В частности, неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта предусмотрено ст. 315 УК;
4) обусловливаться таким предшествующим поведением лица, в результате которого создается угроза наступления вреда правоохраняемым интересам. Например, в ст. 125 УК предусмотрена ответственность за заведомое оставление без помощи человека, находящегося в опасном для жизни или здоровья положении, лицом, поставившим потерпевшего в такое положение.
Некоторые ученые дополняют этот перечень иными обстоятельствами, например, такими, как предшествующий договор[138] или «общесоциальные нормы, регулирующие поведение лица в системе общественных отношений»[139] и др.
Однако, как справедливо отмечалось в литературе, все названные обстоятельства можно рассматривать в качестве «дополнения к классическому списку оснований для активного поведения» как имеющие уточняющий характер или являющиеся идентичными друг другу[140].
