После этого случая все мы стали уважать Сергея.
* * *
После инцидента с соседним двором у нас создалось что-то вроде банды. Мы теперь могли диктовать свои условия многим ребятам в Лефортове.
Но будни нашего двора сводились не только к дракам. Иногда мы собирались в нашем дворике – в том, что находился возле сараев, где Сергей стрелял по голубям, – и просто разговаривали. Сергей часто рассказывал о своих родителях.
Мы уже знали историю его отца, военного моряка. Знали и о том, что у Сергея был дед, разведчик. Сергей любил рассказывать разные случаи из жизни деда. Какие-то из них очень напоминали эпизоды из фильма «Подвиг разведчика», который мы часто смотрели. Мы догадывались, что кое-что Сергей придумывал. Но все равно уважение к Сергею было очень сильным.
Однажды мы с ребятами решили тоже показать Сергею, что не лыком шиты.
– Послушай, – обратились мы к нему, – хочешь пойти с нами в тюрьму?
– В тюрьму? – Сергей явно не ожидал такого предложения.
– Да, у нас же тут недалеко Лефортовская тюрьма.
– А где она?
– Да рядом, несколько дворов нужно пройти, через парк.
– И что там?
– Эта тюрьма, – вдохновенно продолжил Колька, – самая серьезная тюрьма. Там сидят самые опасные преступники!
– И что, их можно увидеть?
– Конечно, можно, с крыши одного сарая. Видны будут решетки. Они, зеки, часто нам машут руками.
Все было чистой правдой. Сергей загорелся этой идеей и на следующий день заставил нас показать ему Лефортовскую тюрьму.
* * *
Пройдя несколько дворов, мы оказались у стен тюрьмы. Лефортовская тюрьма представляла собой большое каменное здание, выкрашенное в желтый цвет, которое было обнесено высоким бетонным забором. Над забором была протянута в несколько рядов колючая проволока.
– Мы знаем одно место, – сказал Димка, – где можно подобраться к самой проволоке.
– Где это? – заинтересовался Сергей.
Мы обошли забор и оказались в одном из дворов.
– Вот смотри, голубятня. Если забраться на крышу, то можно видеть, что делается в тюремном дворе.
– Так полезли! – махнул рукой Сергей.
– А вдруг Генка нас поймает? – испугался Колька.
– Какой еще Генка?
– Одноглазый Генка. Ему шестнадцать лет. Это его голубятня. Он нас побьет!
– Не бойтесь, пацаны! – сказал Сергей, помахивая свинчаткой. – Если надо, мы и Генке наваляем!
Идея посмотреть тюремный двор захватила нас всех. Через несколько минут мы уже стояли у голубятни Генки. По лестнице мы забрались на крышу. Оттуда была хорошо видна массивная стена с несколькими рядами колючей проволоки. За стеной мы увидели еще три ряда колючей проволоки, а дальше – обычный двор, по которому ходили солдаты, младшие офицеры. Иногда во дворе появлялись и заключенные в черной спецодежде, в кепочках с козырьками.
Чуть позже мы узнали, что это были за зеки. Они имели небольшие сроки заключения и после приговора суда отбывали наказание, работая в хозвзводе. А тогда нам казалось, что каждый заключенный – обязательно убийца или бандит со сроком заключения двадцать или двадцать пять лет.
Я сидел на крыше голубятни и смотрел на Сергея. Его взгляд выражал восторг. Он с большим интересом и уважением смотрел на заключенных.
– Представляешь, – неожиданно обратился он ко мне, – какая у этих людей биография! Ты знаешь, что они совершили?
– Нет, не знаю, – пожал я плечами. – А ты знаешь?
– И я не знаю, но могу предположить. Ведь если сюда попадают, то только за серьезные дела. Да, я бы хотел побыть здесь! – с нескрываемой завистью сказал он.
– Так давай перелезай через забор, – ехидно сказал Колька, – и побудешь!
– Придет время – побуду! – ответил Сергей. – Я тоже буду крутым и серьезным, как эти люди.
Тогда мы не обратили внимания на его слова, просто были удивлены его мечтой побыть в Лефортовской тюрьме.
* * *
Прошло несколько месяцев, и мы потеряли Сережу из виду. Он почему-то перестал выходить гулять во двор. Для нас это было загадкой. Однажды, когда мы его случайно встретили и спросили об этом напрямую, Сережа сказал:
– У меня теперь другая компания. Я с другими ребятами дружу.
– Что это за ребята, откуда они? – поинтересовались мы.
– Они не с нашего двора, с соседнего.
– Ты что, с нашими врагами помирился?
– При чем тут ваши враги? Ваши враги – малышня, слизняки! – пренебрежительно сказал Сережа, сплюнув на асфальт. – Я с четырнадцатилетними дружу.
– Да ты что?
– Правда. Они приняли меня в свою компанию.
– Но они же тебя старше!
– И что из этого? Зато я многих сильнее, и они меня уважают.
А спустя несколько дней Сергей в компании четырнадцатилетних ребят появился в нашем дворе. Он по-хозяйски вошел во двор, как бы показывая свои владения. Увидев меня с пацанами, он свистнул и махнул рукой, чтобы мы подошли. Мы нехотя подошли к ребятам.
– Ну вот, – сказал Сергей, похлопав меня по плечу, – этот подойдет?
Его спутники пожали плечами.
– Тебе виднее, – сказал один из них. – Ты же у них главарь! – И парень улыбнулся ехидно.
– Ну что, пацаны, – обратился к нам Сергей, – с «ремеслухой» пойдем драться?
– С кем? – переспросил Колька.
– Да ты что! Они же все здоровые! Им по шестнадцать лет! – ахнул я.
– Но мы же не одни идем, мы с трех дворов команду набираем! Или кто-то из вас сдрейфил? – спросил Сергей.
– Нет, мы не трусим. Просто...
– Просто ничего не будет, – перебил Кольку Сергей. – Мы им наваляем!
Не знаю, в чем была причина драки между дворовыми ребятами и «ремеслухой». Для нас это так и осталось загадкой. Да и какая разница, главное – участие.
* * *
Через три дня мы собрались все вместе, с четырех дворов, включая четырнадцатилетних и пятнадцатилетних ребят. Большой колонной, вооруженные палками и дубинками, мы двинулись в сторону ремесленного училища, которое находилось рядом с Лефортовской тюрьмой.
Пересекая дворы, мы набирали еще больше ребят, крича, что идем драться. Во главе всей толпы, среди старших, шел и Сергей, помахивая небольшой свинцовой дубинкой, спрятанной в резиновую трубку.
Вскоре мы оказались у входа в училище. Это было двухэтажное серое здание типа барака. Во дворе толпилось много парней. Конечно, они были старше нас. Они были одеты в форму – почти солдатские гимнастерки с металлическими пуговицами, на фуражках – кокарды со скрещенными отбойными молотками.
Увидев нас, парни тут же сняли с себя кожаные ремни и, размахивая пряжками, бросились на нас. Драка завязалась моментально.
Я не помню, рядом с кем я был, но на меня уже посыпались удары. Силы были неравные. Ремесленников было больше, да и по возрасту и по силе они значительно превосходили нас. Вот уже заплакал Димка, упавший на асфальт, вот сильный удар по голове получил Колька – кровь текла у него из раны. Я понимал, что это просто безрассудство. Мне ремесленники ничего плохого не делали, почему же мы должны с ними драться? Но мы не могли уступать. Рассуждать было некогда.
Драка напоминала две стаи волков, которые набросились друг на друга. Вскоре невдалеке раздался свисток милиционера.
– Мусора! Атас! – крикнул кто-то из ребят. Моментально толпа рассыпалась в разные стороны, на земле остались лежать несколько пацанов, в их числе был Димка. Я подбежал к нему, помогая подняться. Димка плакал. Рубашка его была разорвана. Одной рукой он держался за живот – вероятно, получил сильный удар.
– Смотри, Колька лежит! – сказал он.
Я обернулся. Колька скорчился на асфальте. Голова его была в крови. Неужели его убили?
– Убили, убили! – громко завопил кто-то. – Разбегайся!
Из-за угла показался мотоцикл, в котором сидели три милиционера. Никакой возможности оставаться с Колькой у нас не было – нас могли забрать в отделение. Мы побежали.
Потом выяснилось, что Колька получил серьезную травму головы. Он остался жив, но пару недель лежал в больнице. Участковые ходили по дворам, переписывали ребят, интересовались, кто участвовал в драке с ремесленниками. Но никто из пацанов не сознался.
Прошло несколько дней. Вероятно, эта драка произвела на милицию и на работников домоуправления большое впечатление.
Сразу же после драки были открыты несколько кружков для подростков – духовой оркестр, рисования, разных самоделок и еще секция по поднятию тяжестей. Меня родители заставили ходить в кружок духового оркестра.
Сережка во дворе вообще перестал появляться. Позже мы узнали, что родители записали его в секцию борьбы дзюдо, которая открылась в центре города, и отец возил его туда на служебной машине. Таким образом, на определенный промежуток времени наши пути разошлись.
Даня. Москва, 80-е годы
Прошло десять лет. И я, и Сергей отучились в школе. Встречи в нашем дворе стали очень редки. Каждый пошел своей собственной дорогой. Я поступил в техникум, окончил его. Но работать по специальности, полученной в техникуме, я не собирался. С помощью дальних родственников я устроился в один из крупных ресторанов официантом. В те времена это была одна из самых престижных и высокооплачиваемых профессий, так как официант, работавший в ресторанах системы «Интурист», помимо зарплаты, получал «чаевые» валютой. Поэтому жил я, прямо скажем, отлично.
