Можно отметить, что в рассматриваемый период речь шла о предпосылках возникновения определенных социальных интересов.
Н. Макиавелли рассматривал «материальный интерес» в качестве движущей силы истории. Общеизвестна его фраза, что «люди скорее забудут смерть отца, чем лишение имущества».[2]
Не менее известно изречение Т. Гоббса о том, что «если бы геометрические аксиомы задевали интересы людей, то они, наверное, опровергались бы».[3] Однако научной школы, которая бы пошла дальше эпизодического изучения отдельных составляющих рассматриваемой категории не было.
Значительное внимание категории «интерес» было уделено французскими материалистами XVIII века. Он рассматривался в качестве движущей, побудительной силы поступков, определяющим началом поведения людей и определенных социальных процессов. «Если физический мир подчинен закону движения, то мир духовный не менее подчинен закону интереса. На земле есть всесильный волшебник, изменяющий в глазах всех существ вид всякого предмета».[4]
Теория французских материалистов, рассматривающая человека как «социальный атом», а общество лишь как «собрание отдельных лиц»[5] проявила свою «историческую революционность» лишь в относительном преодолении в определенных кругах религиозного воззрения на историю.
Достаточно далеко указанная теория отстоит от понимания интереса как осознанной потребности, как социально обусловленной и исторически определенной необходимости их удовлетворения от интересов, которые являются объектом защиты законодательства. Другими словами, несмотря на решение, возможно, и глобальных для того времени задач, уровень исследования категории «интерес» не был столь глубоким, как его революционное значение для своей эпохи.
Были сделаны яркие попытки создать научную концепцию интереса и субъективными идеалистами. Так, Кант утверждал, что «из понятия побуждения возникает понятие интереса, которое никогда не приписывается ни одному существу, кроме того, которое имеет разум, и обозначает побуждение воли, поскольку оно представляется через разум».[6] Непосредственно же под интересом Кант понимал «удовольствие, которое мы связываем с представлением о существовании предмета».[7]
Справедливым является замечание о том, что заслугой Канта является то, что он подчеркнул значение нравственных интересов и интересов долга, а также то, что он впервые разделил интерес и потребность, показав, что интересом может обладать только разумное существо, только человек.[8]
Гегель же, стоявший на позициях объективного идеализма, считал, что интерес есть содержание тех влечений, на удовлетворение которых направлена деятельность субъекта.[9] Объективной основой интереса у Гегеля выступает абсолютная идея.
Вывод о том, что интересы, в конечном счете, определяются факторами, лежащими вне человеческого сознания, был впервые сформулирован К. Марксом и Ф. Энгельсом. Основоположники научного коммунизма увидели в интересах причины изменения и развития общественных отношений, а в противоположности интересов различных классов – источник социальных преобразований.
Вслед за К. Марксом и Ф. Энгельсом Г. В. Плеханов также рассматривал интерес как важнейший стимулятор человеческой деятельности. «Интерес – вот источник, вот двигатель всякого созидательного творчества».[10] Несколько позже он писал: «Люди делают свою историю вовсе не затем, чтобы шествовать по заранее начертанному пути прогресса, и не потому, что должны повиноваться законам какой-то отвлеченной… эволюции. Они делают ее, стремясь удовлетворить свои нужды».[11]
В. И. Ленин развил взгляды марксизма на интерес, во многом применил их на практике, показал, что именно «интересы двигают жизнь народов».[12] Он подчеркивал, что «чем глубже преобразование, которое мы хотим произвести, тем больше надо поднять интерес к нему и осознанное отношение, убедить в этой необходимости новые и новые миллионы и десятки миллионов».[13] В. И. Ленин рассматривал интерес как один из важнейших факторов в достижении поставленной цели. Он связывал интересы с насущными задачами коммунистического строительства и неоднократно указывал, что строительство должно осуществляется «не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, рожденного великой революцией, на личном интересе, на личной заинтересованности…».[14]
Таким образом, вполне объективно можно заметить, что концепция марксизма-ленинизма содержит в себе много конструктивных положений относительно категории «интерес», сопоставляет ее с такими важными понятиями, как «мотив», «стимул», «потребность» и т. д., что, вне всякого сомнения, представляет собой огромную научную ценность.
Из сказанного видна актуальность и необходимость исследования категории интереса в современных условиях. Не случайно поэтому данная проблема стала интенсивно разрабатываться в философской, социологической, экономической, психологической и юридической литературе. Однако следует подчеркнуть, что рассматривается она различными учеными неоднозначно. Выделяются в основном четыре точки зрения, касающиеся природы этой категории: а) интерес – субъективное явление; б) интерес – объективное явление; в) существуют отдельно объективные и субъективные интересы; г) интерес – единство объективного и субъективного.
Различное толкование интереса выводится из того факта, что в каждой науке различен объект исследования, который заставляет рассматривать категорию интереса в плане этого объекта, через его призму. Психология, например, рассматривает интерес в связи с психикой человека, берет во внимание только субъективную сторону. Экономисты, философы и другие представители общественных наук склонны интерпретировать интерес как продукт объективных потребностей, то есть берут в основном только его объективную сторону.
Даже в рамках одной науки можно наблюдать неоднородность взглядов на интерес. Это обусловлено тем, что различные ученые по-разному объясняют сущность указанного явления. В связи с этим категория интересов остается одной из самых дискуссионных. Не касаясь всех аспектов дискуссии (ибо это не входит в нашу задачу) остановимся лишь на некоторых наиболее важных, на наш взгляд, моментах.
Классики марксизма-ленинизма, объясняя сущность интереса, всегда исходили из того, что конечной его целью является удовлетворение определенной потребности.[15] Поэтому эти две категории – «интерес» и «потребность» – они рассматривали в тесной взаимосвязи. Но «марксизм никогда не отождествляет интерес с потребностью, в противном случае одна из этих категорий оказалась бы ненужной».[16]
Действительно, интерес и потребность близкие, но все же не тождественные категории. Потребность более широкая категория. Сфера ее действия лежит как в социальном, так и биологическом. Сфера же действия интереса лежит только в социальном, в связи с чем интерес всегда социален. Интересы формируются на базе потребностей, вытекают из них, являются формой их выражения. Выступая продуктом потребности, интерес направлен на ее удовлетворение и находится у нее в подчинении. «Потребности существуют независимо от интереса, интерес же не может существовать независимо от потребности».[17] Исходя из этого, потребность первична по отношению к интересу, является причиной его возникновения.
Но сами потребности более детерминированы. Они порождаются условиями жизни общества, соответствующими общественными отношениями. Нельзя поэтому рассматривать интерес как продукт сознания, как чисто субъективное явление, ибо при таком рассмотрении отрицается его объективное содержание. Однако существует концепция, которая провозглашает обратное.[18]
Наиболее последовательно эту концепцию отстаивают психологи. «Под интересом, – пишет Н. Д. Левитов, – следует понимать эмоционально окрашенное отношение к предметам и явлениям жизни, выражающееся в стремлении познать эти предметы и явления, овладеть ими».[19]
Стоит отметить, что психологи трактуют саму потребность как состояние индивида, создаваемое испытываемой им нуждой в объектах, необходимых для его существования и развития, и выступающее источником его активности.[20] Сам же интерес зачастую исследуется как форма проявления познавательной потребности, обеспечивающая направленность личности на осознание целей деятельности и тем самым способствующая ориентировке, ознакомлению с новыми фактами, более полному и глубокому отражению действительности.[21]
