Вместе с тем, чтобы не сводить выполнение юридической обязанности к юридической ответственности предлагается иной подход к этой дискуссионной проблеме. Можно, в частности, различать позитивную юридическую ответственность и правовой долг. Например, Н.И. Матузов связывает статутную ответственность (относя последнюю к позитивной) с выполнением морально-правового долга[2]. Правовой долг основывается на высоком правосознании, пишут Р.Л. Хачатуров и Д.А. Липинский, следовательно и проявляется он не у всех субъектов юридической ответственности. Совершение субъектами ответственности социальнозначимых действий исходя из правового долга – факт реальной действительности.[3] Идею введения в понятийный ряд учеными о юридической ответственности понятия «правовой долг» поддерживает А.С. Мордовец. Долг пишет он – это объективная обязанность. Однако обязанность имеет более конкретный характер.[4] Представляется, что подобное различие помогло бы разрешить спор о юридической ответственности в активном и ретроспективном плане (о позитивной и негативной ответственности).
Долг в самом широком (этико-социологическом) аспекте заключается в том, чтобы действовать в соответствии с объективной исторической необходимостью. Правовой долг заключается в уважительном отношении к праву, в том, чтобы поступать согласно принципам права, духу законодательства, в том числе и предписаниям действующих правовых норм, он связан с правом через правовое и нравственное сознание.
В науке совершенно правильно отмечалось, что общественный долг будучи высоким требованиям морали, может принимать и юридическую форму. В праве имеются статьи предписывающие гражданам честно и добросовестно исполнять гражданский долг, в нем нередко указываются отдельные виды долга: воинского, служебного, профессионального; устанавливаются правовые меры поощрения лиц, проявивших добросовестность, самоотверженность или героизм при выполнении долга, предусматривается ответственность граждан, пренебрегающих свои долгом и т. д. Во многих случаях исполнение гражданского долга является не только моральным требованием, но и правовым принципом, юридической обязанностью граждан. В такой форме общественный долг граждан закрепляется в праве на различных уровнях от Конституции до решений местных органов власти (например, обращений к гражданам соблюдать порядок в общественных местах).
В демократической государстве и обществе как право, так и мораль, играют свою особую роль в регулировании поведения людей. Поэтому и долг может проявляться и как моральное требование, и как правовой принцип, и как юридическая обязанность. Такой подход позволяет гражданский долг поставить в прямую связь со всеми другими элементами правового статуса граждан как с обязанностями, так и с правом.
Правовой долг есть категория нравственно-правовая и тем самым он отличается от юридической обязанности, реализуемой в охранительных правоотношениях, – категории собственно юридической. Действия в соответствии с правовым долгом – не вынужденные по обязанности, а совершаемые по убеждению в правильности и разумности закона.
Факт теснейшей взаимосвязи долга с правом можно подтвердить ссылкой на те юридические акты, где употребляются понятия обязанность и долг как равнозначные. Например, ст. 59 Конституции РФ гласит: «Защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации». Этот пример говорит, что правовой долг явление объективно существующее, и одновременно свидетельствующее о том, что понятие правового долга наименее всего разработано юридической наукой. Поэтому оно в перспективе ждет таких исследований.
Особенности гражданско-правовой ответственности
Д.А. Пашенцев
Доктор юридических наук, профессор
Гражданско-правовая ответственность является одним из видов юридической ответственности. При этом можно условно разделить все виды юридической ответственности на основные или традиционные, которые выделяются всеми авторами и присутствуют во всех учебниках по теории государства и права, и новые, или дополнительные, которые разрабатываются представителями отраслевых юридических дисциплин.
Гражданско-правовая ответственность относится к числу основных видов юридической ответственности. Ее выделение в качестве самостоятельного вида никем не оспаривается.
Тем не менее, относительно понимания сущности гражданско-правовой ответственности также существует достаточно широкий разброс мнений.
М.П. Авдеенкова предлагает разделить юридическую ответственность на частноправовую и публично-правовую. В ее трактовке, частноправовые формы ответственности, в отличие от публично-правовых форм, обладают рядом особенностей: они возникают из конкретных правоотношений, складывающихся между сторонами в процессе экономической жизни общества; правонарушение, являющееся основанием частноправовой ответственности, наносят вред преимущественно интересам конкретных субъектов правоотношений; частноправовые формы ответственности в большей мере ориентированы на защиты прав отдельных субъектов[5].
Гражданско-правовая ответственность относится, при таком подходе, к частноправовым формам юридической ответственности. Но имеется и противоположная точка зрения по данному вопросу. Например, Д.А. Липинский пишет: «В последние годы в связи с возрождением концепции деления системы права на частное и публичное стали обосновывать частноправовую природу гражданско-правовой ответственности и даже выделять в отдельный вид не гражданско-правовую, а частноправовую юридическую ответственность. Думается, что институт юридической ответственности по своей природе является публичным. Правоотношения ответственности, возникающие в связи с юридическим фактом совершения любого правонарушения, являются публично-правовыми, а не частноправовыми. Это объясняется и тем, что в частном праве защищаются не только частные, но и публичные интересы, которые взаимосвязаны друг с другом, а в широком смысле любое правонарушение причиняет вред всему обществу в целом»[6].
Подобная позиция не нова. Сходную точку зрения в 1976 г. высказывал Л.С. Явич. Он писал, что правонарушитель несет ответственность перед государством и обществом в целом, а не только перед конкретным кредитором, и привлечение такого лица к ответственности влечет за собой законности и правопорядка, авторитета государственной власти[7].
И.Е. Кабанова в связи с этим замечает: «При всей справедливости данной позиции, исходя из максимально широкой трактовки гражданско-правовой ответственности, следует заметить, что, выделяя определенные виды юридической ответственности, и законодатель, и доктрина руководствуются приоритетной целью установления ответственности и последствиями ее возложения на нарушителя»[8].
В российской цивилистической доктрине выработаны определенные подходы к формулированию определения гражданско-правовой ответственности. Представляет интерес мнение тех, кого можно уже отнести к классикам отечественной гражданско-правовой науки.
О.А. Иоффе писал: «Гражданско-правовая ответственность есть санкция за правонарушение, вызывающая для правонарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав, либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей»[9].
С.Н. Братусь также полагал, что юридическая ответственность есть исполнение обязанности на основе государственного или приравненного к нему общественного принуждения. Принуждение составляет основу ответственности. Где нет принуждения – там нет и ответственности[10].
О.Н. Садиков определяет ответственность в гражданском праве как неблагоприятные для должника имущественные последствия несоблюдения им обязательств, как дополнительную его обязанность, которая носит имущественных характер и связана с возмещением убытков[11].
Н.С. Малеин предпочитал говорить не о гражданско-правовой, а об имущественной ответственности: «Имущественная ответственность – это правоотношение, возникающее из нарушения обязанности, установленной законом или договором, выражающееся в форме невыгодных для правонарушителя, из-за осуждения его виновного поведения, имущественных последствий, наступление которых обеспечивается возможностью государственного принуждения»[12].
Такой подход критиковал В.А. Тархов, который писал, что «в этом определении исследуемое понятие поставлено, как говорится, с ног на голову: «правоотношение… в форме… имущественных последствий». Но имущественные последствия – это явление экономическое, и уже поэтому оно не может быть формой правоотношения. Наоборот, экономические явления при определенных условиях облекаются в правовую форму. Имущественные последствия могут служить обстоятельством, с которым право связывает возникновение (причинение вреда) или прекращение (возмещение вреда) правовых отношений, однако правоотношения никогда не составляют содержания имущественных последствий. Нельзя ставить ответственность в зависимость и от осуждения виновного поведения»[13].
