В любом случае правоохранительные органы будут нуждаться в средствах для инвестирования в новые и инновационные технологии, а также привлечения специалистов, которые могут использовать эти инструменты для борьбы с тяжкой и организованной преступностью. Политикам необходимо будет выработать модели финансирования правоохранительных органов, либо предусматривающих увеличение бюджета, либо инновационные схемы финансирования правоохранительной деятельности и инфраструктур.
В будущем, некоторые полицейские службы смогут выполняться в рамках новых форм коллективного финансирования. Краудсорсинг представляет собой новую бизнес-модель, которая хорошо зарекомендовала себя в обеспечении некоторых услуг и финансирования для многих частных предприятий. Краудсорсинг среди территориальных общин может быть использован для финансирования полицейской работы или обеспечения безопасности. Жертвы киберпреступности могут объединяться, чтобы привлекать частных экспертов по компьютерной безопасности, особенно если правоохранительные органы не в состоянии расследовать большее количество инцидентов. Тем не менее, такая практика остается спорной с культурной и идеологической точки зрения.
Организованная преступность становится все более сложной и разнообразными, и правоохранительные органы не будут иметь никакого выбора, кроме как стать более гибкими и приспосабливаться к меняющейся обстановке. Большие данные и анализ данных в перспективе могут радикально изменить правоохранительные подходы к борьбе с тяжкой и организованной преступностью. Тем не менее, эти явления также представляют серьезный вызов для правоохранительных органов, которые должны стремиться в полной мере использовать их потенциал.
Комментарии Академической консультативной группы SOCTA:
– Некоторые перспективные тенденции преступности уже очевидны – изменения в различных формах употребления наркотиков и их производства, огромный рост объема контрафактных товаров, изменение характера террористической деятельности (в частности, уменьшение числа атак, изменившийся характер участия в террористических организациях и рост гибридного терроризма – частично преступная и частично террористическая деятельность), изменения в финансовой преступности и использование цифровых технологий для криминальных коммуникаций. Чтобы реагировать на эти изменения, правоохранительные органы должны принять инновационные подходы в борьбе с преступностью, привлекая партнеров из социальных и коммерческих структур. Элементом этого станет расширение базы правоохранительной работы, однако это может быть сопряжено с трудностями на национальном уровне и при двухстороннем обмене информацией. Но нынешняя тенденция привлечения правоохранительными органами внешних партнеров в качестве экспертов, несомненно, будет расширяться. Это потребует взвешенных и, возможно, сложных административных и управленческих решений. Планирование этих процессов на европейском уровне должно стать приоритетной задачей;
– В частности, можно отметить, что тенденции в области преступности являются функцией мотивации, возможностей, а также того, как государственные и частные организации, намеренно или случайно действуют, чтобы собирать информацию и пресекать эти возможности. Долгосрочные тенденции включают способы, которыми технологии воздействуют на развитие возможностей (например, позволяя приобретать простых в использовании комплектов электронного оборудования и совершать мошенничество с личными данными, что затрудняет обнаружение; финансовые переводы с использованием биткойн также помогают сохранить анонимность). Традиционные преступления, такие как оборот наркотиков и контрабанда людей по-прежнему будут предоставлять широкие финансовые возможности для лиц, располагающих сетевыми структурами или организационными навыками. Поэтому было бы неправильно ожидать, что в будущем традиционные виды преступлений будут вытеснены с рынка за счет развития средств коммуникации и электронной коммерции;
– Может, однако, появиться больше возможностей для «организованных преступных сетей» использовать электронные средства, чтобы оградить себя от риска и расширить свою преступную финансовую деятельность. Могут также открыться больше возможностей для внедрения инсайдеров в банки и другие учреждения, чтобы получать финансовую информацию и обеспечивать отмывание денег, что потребует надлежащих контрмер со стороны служб безопасности. Правоохранительным органам придется расширить сферу применения методов криминальной разведки, используемых для борьбы с незаконным оборотом наркотиков;
– Как отдельный перспективный вызов следует отметить возможный рост значения для преступного мир «распределенных неиерархических сетей», создаваемых в результате сложных глобальных заговоров. В настоящее время они наиболее заметны в Интернете, и уже заставляют нас пересмотреть границы между реальными и виртуальными преступлениями. Традиционные иерархические сети играют в настоящее время меньшую роль в террористических организациях, что говорит об ожидаемом снижении их значения и в обычной преступности. Социальные сети и «темная паутина» уже сделали такие сложные ‘плоские’ сети реальным инструментом совершаемых в Интернете правонарушений, и их влияние, вероятно, будет расти. Эти тенденции будут представлять как концептуальные и организационные вызовы для правоохранительных органов. Это потребует переосмысления понятия «организованной» структуры, а мониторинг и контроль таких сетей будет крайне сложным;
– Для того, чтобы реагировать на косвенные и непреднамеренные последствия собственного производства и маркетинга, организациям частного сектора, возможно, придется разработать усовершенствованные формы регулирования и контроля. В какой-то мере это уже происходит, но управление, интеграция с государственными ресурсами обеспечения и контроля такой деятельности потребует новых решений в административной и правоохранительной сфере. Кроме того, расширение концепции общественной безопасности и включение в нее продовольственной безопасности и других аспектов создаст ряд проблем для Европола и других полицейских структур, которые должны будут работать в различных коммерческих сферах для решения подобных вопросов, чем раньше они никогда не занимались;
– Сбор и обмен информацией в Европе значительно улучшилась. Но аналитическая работа организована иногда недостаточно хорошо, что свидетельствует о необходимости увеличения инвестиций в аналитический потенциал.
Организованная интернет-преступность. Главная угроза (IOCTA)[20]
Доклад подготовлен на основе материалов Европейского Центра киберпреступности ЕВРОПОЛА. Оценка охватывает ключевые события, текущие и перспективные угрозы, а также тенденции, которые проявятся в области киберпреступности в ближайшее время. Доклад подготовлен с учетом национальных материалов государств-членов ЕС, записок экспертов ЕВРОПОЛА, а также материалов, поступивших от частного сектора, общественных движений и научных кругов.
Ключевой вывод доклада – это стремительный рост профессионализма киберпреступников, чьи практические навыки, организованность и программно-аппаратное обеспечение подчас начинают превосходить соответствующие характеристики правоохранительных органов. При этом киберпреступность с каждым годом увеличивает свой аппетит и готовность рисковать и нести жертвы в лице отдельных членов киберпреступного сообщества при сохранении развитых сетей и других форм оргпреступных организаций.
В докладе сформулирован ряд основных рекомендаций по повышению эффективности борьбы с киберпреступностью, а также выделены приоритетные темы межстранового и межведомственного взаимодействия правоохранительных органов ЕС в рамках Полицейского Цикла EMPACT.
В качестве ключевых направлений развития киберпреступности, а соответственно и межстранового и межведомственного взаимодействия, выделены такие сферы, как интернет-педофилия и сексуальная эксплуатация детей через интернет, кибератаки на финансовые учреждения, платежное мошенничество и другие виды мошенничества, связанные с кражей и присвоением персональных данных. Новой темой является использование преступниками интернета вещей, особенно в области педофилии.
Резюме
IOCTA 2015 показывает, что киберпреступность становится все более агрессивной и конфронтационной. Если в 90-е – начале нулевых годов киберпреступность в основном носила пассивный характер и была связана с кражей информации, а также с социальной инженерией, когда интернет выступал всего лишь средой общения, то в настоящее время киберпреступники готовы и открыто идут на прямую конфронтацию. Киберпреступления в значительной части, особенно в наиболее крупных синдикатах, стали приобретать характер активных кибератак. Киберпреступники все больше не просто ищут дыры в кибербезопасности, а взламывают и активно преодолевают защитные системы частного бизнеса, государственных учреждений и граждан. Вместо того чтобы прибегать к уловкам и скрытности, киберпреступные организации все активнее делают ставку на техническое, программное и кадровое превосходство над правоохранителями и службами безопасности частных и общественных сетей. Рост преступлений в области педофилии, кражи данных, вымогательства и т. п. осуществляется в основном за счет этого превосходства. Наличие такого превосходства увеличивает страх граждан и бизнеса. Он выражается в том, что согласно имеющимся данным в 2014–2015 гг. заметно упало число обращений граждан и бизнеса, пострадавших от киберпреступников. Они боятся обращаться в полицию, во-первых, потому, что не верят в ее эффективность, а во-вторых, опасаясь еще более наглых атак киберпреступников. Эта проблема без преувеличения превратилась в проблему номер один киберпреступности.
