Дмитрий Усольцев - Уголовный кодекс для чайников

Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

В чем заключалась опасность? В том, что стрелка убьют. Мог ли стрелок устранить эту опасность иначе, чем выстрелив в того, в кого принужден (ну а как? Он не имел физической возможности выстрелить даже в себя)? Нет, не мог. Если бы он не выстрелил – его убили бы. Что так – смерть человека, что так – смерть человека. Было ли это «превышением пределов крайней необходимости»? «Правомерно» ли он променял свою смерть на чужую? Ну, если он был уверен в том, что 1) если он не убьет, то его убьют и 2) если он убьет – то его отпустят – то… возможно, что и правомерно. Я целенаправленно не даю точного четкого ответа, потому как в воображаемых примерах они не всегда уместны и не всегда возможны, нужны факты.

То, что я написал – основано на идеологии как таковой. Любая наука идеологична (я не стал бы историю считать идеологичной наукой хотя бы потому, что сначала надо определиться с тем, является ли история наукой). Наука уголовного права (на которой строится Уголовный кодекс) – тоже идеологична. В вышеприведенном примере есть тонкая грань между одной квалификацией и другой. В одной стране в одну эпоху действия этого стрелка были бы признаны преступлением, в другой стране и в другую эпоху – нет…

Вы, читатель, изобрели новый вид парашюта, и вам хочется его испытать. Но любой испытатель может погибнуть… Рискованно. Но цель – общественно полезная… А вот был такой случай (случай дурацкой смерти): родители примерно семилетнего ребенка нашли у него в игрушках лимонку – точь-в-точь как настоящую – и решили проверить – настоящая ли она. А как проверить? Они выдернули чеку и стали ждать – не взорвется ли лимонка. Лимонка взорвалась. Это риск или взбалмошная дурость? (Человек обычно не видит мира, а видит то, на что он запрограммирован, и не слышит других людей и ожидает от мира только того, что с ними уже происходило, как в вышеприведенном примере, они до такой степени были уверены в том, что игрушка не настоящая, что рассуждать логично не могли, такое встречается сплошь и рядом).

Что такое вообще «риск»? Риск – это действие наудачу в надежде на счастливый исход. Не с расчетом на счастливый исход, а с надеждой на него: при риске никаких причин для счастливого исхода может и не быть совсем: на то он и риск… например, при испытании новых лекарств, при так называемом «покорении космоса».

Риск – движитель развития. Ребенок, осваивая мир, постоянно рискует, каждый день он делает то, чего не делал еще никогда, и его не остановить: это естественная природная установка, которая, возможно, даже фундаментальнее любого безусловного рефлекса. Взрослый же человек, скрывшись от природы в бетонной коробке, часто замыкается в уютной раковине и благополучно в ней разлагается.

В уголовном законодательстве есть понятие «обоснованный риск». «Обоснованный». Чем он обоснован? Он обоснован тем, что 1) человек рискует не ради того, что ему взбрело в голову, а во имя общественно полезной цели и 2) нерискованного способа достичь желаемого результата нет.

И. В. Сталин запретил Валерию Чкалову принимать участие в испытании новых видов самолетов, но Чкалов не выполнил приказ, рискнул и погиб. Прав ли был Чкалов? Нет, не прав, потому что испытывать новые виды самолетов может любой средний летчик. То есть для того, чтобы испытать новый самолет, летчик уникальный, вроде Чкалова, не требуется, он полезнее в другом месте.

Смотрим Кодекс:

Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели.

Риск признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам.

Риск не признается обоснованным, если он заведомо был сопряжен с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия.

Вот есть, например, солдат. С него, служивого, взятки гладки. Отдали приказ – будь добр, исполняй. Не исполнил – вот тебе наказание. Ну, а как быть, ежели приказ – противоправный? Вот и думай. Не исполнил приказ – накажут. Исполнил – накажут. Что делать? Кодекс читать!

Читаем Кодекс:

Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение.

Лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность.

Выводы:

 приказы и распоряжения надо исполнять;

 приказы и распоряжения бывают законные и незаконные;

 если человек исполнил какой-либо приказ или распоряжение, а оно нанесло кому-либо вред (личности, обществу, государству), то этот человек невиновен, а виновен тот, кто отдал такой приказ;

 однако если человек ЗНАЛ о том, что полученный им приказ (или распоряжение) заведомо незаконен и тем не менее сознательно (умышленно) исполнил его, то он несет ответственность за причиненный вред, а если он не исполнил его – то он НЕ несет ответственности за его неисполнение.

Что такое законный приказ? Это приказ, отданный:

– надлежащим лицом;

– в пределах его должностных обязанностей;

– в надлежащей форме.

Давайте чуть выйдем за узкую колею этой темы. Расскажу вам одну маленькую историю. Учился я когда-то на юриста, один из сотрудников одной из спецслужб преподавал нам предмет, который назывался «Основы оперативно-разыскной деятельности». Его отец служил в КГБ, дед – в ЧК и НКВД… У его отца, назовем его В-цов, был такой случай: стоит он (дело было, если не ошибаюсь, в 1960-х годах) на железнодорожном вокзале, на перроне. Вокруг – люди. Вдруг какой-то парень выхватывает у одной из женщин сумку и бежит. Крик, вой. В-цов выхватывает пистолет и выстреливает в убегающего преступника. К сожалению, он попадает так точно и хорошо, что от полученного ранения преступник, уже в больнице, умирает. В-цов, разумеется, не хотел убивать преступника, он хотел его остановить. И он обязан был его остановить. Свой рассказ наш преподаватель закончил словами: «Он исполнил свой долг!» Мое сугубо личное неправовое мнение: В-цов действовал совершенно правильно; если бы В-цова наказали за превышение чего бы то ни было, это означало бы одно: государство поощряет и развивает преступность, режим подтачивает сам – себя.

Это просто. Бывает так, что один преступник совершает много преступлений, а бывает наоборот – несколько человек вместе одно преступление. Соучастие в преступлении – это когда количесво участников умышленно более одного человека (два, три, четыре и т. д.). Самое простое в данном случае – это когда два соучастника действуют на равных, выполняют одну и ту же роль, оба одинаково исполняют задуманное, т. е. оба – исполнители, причем – равноценные. Это называется «соисполнительство». Но бывает и сложнее, когда у каждого соучастника своя узкая, строго определенная роль. Например, она может быть такой: встать на перекрестке и при выходе из магазина его владельца отвернуться и почесать затылок; или такой: сидеть дома и ждать сигнала автомобиля, а услыхав, выйти к машине, переложить содержимое его багажника в багажник другого автомобиля, сесть за руль, приехать в другой город и передать полученное человеку, проживающему по определенному адресу. Таким образом, у разных людей – разный вклад в совершение одного общего преступления.

Виды соучастников:

 исполнитель;

 организатор;

 подстрекатель;

 пособник.

Однажды, в конце 1990-х годов, был такой случай. Гражданин Сборщиков созвал к себе двух закадычных дружков – Обухова и Стрельникова и говорит им: «В банке «Иуда-банк» охранником работает мой кореш! Ну, так вот. Предлагаю следующее. Вбегаем мы в банк, охранник-кореш отходит так, чтобы не попасть под видеокамеры, мы его связываем, забираем деньги и даем деру. Забирать нас будет на машине Колымагин. Один недостаток: Колымагин – законопослушный гражданин, работает в такси, мы редко видимся, поэтому я ему не сказал, зачем забирать, сказал только, что мне надо шмотье к родственникам перевезти. Перевезем деньги к Хатоскраеву, у него в подвале схрон (сейф) стоит. Я сам грабить не буду, зайду в банк, чтобы спросить, как ссуду взять…» Так они и сделали: Сборщиков зашел в «Иуда-банк» и стал, почесываясь, спрашивать – как взять ссуду (работница банка смотрит на него и понимает: «что-то не то»). Когда кроме него в банке клиентов больше не осталось, вытаскивает сотовый телефон и, как бы просто вертя его, звонит Обухову и кладет трубку (эту странность отметил работник банка, ибо мобильные телефоны в то время были большой редкостью). Вбегают Обухов со Стрельниковым, орут, что полагается, охранник отбегает, они его как бы связывают (но спешат, поэтому, по сути, и не связывают), приказывают всем (включая, конечно, «случайного клиента» Сборщикова) лечь на пол, подбегают к кассе, забирают деньги (но из-за спешки меньше, чем обговаривали), выскакивают из банка, за углом садятся в машину к Колымагину, который, конечно, тут же обо всем догадывается (в том числе и по отдельным обрывкам речи Обухова и Стрельникова), они едут к Хатоскраеву, прячут деньги в его сейф в подвале, после чего разъезжаются по домам. А в это же время (через несколько минут после ограбления) в банк приезжает милиция, которая обнаруживает, что охранник послушно лежит недосвязанным и при желании мог бы уже сто раз развязаться. Потом смотрят видеозапись, на которой видно, что неожиданный отход охранника в невидимую для видеокамер зону и действия вбегающих в банк грабителей как-то странно «согласованы». Потом начинают допрашивать всех, включая единственного клиента банка, и, среди прочих, задают ему вопрос, как выглядели грабители, и он рассказывает им – как, однако по видеозаписи видно, что одного из грабителей он разглядеть не мог! Таким образом, в первые полчаса после ограбления милиции понятно почти все. Охранника и случайного клиента тут же задерживают как подозреваемых, в тот же день задерживают Колымагина (по номеру машины), который, перепугавшись, тут же рассказывает о том, кого и куда ему пришлось везти и какие подозрения у него возникли, а на следующий день вскрывается и все остальное. Вот буквально так и было…