При выявлении отдельных деталей события активизируется ассоциативная память допрашиваемого лица. Следователь может сталкиваться и с проявлениями речевой пассивности допрашиваемого, особенно в случаях сюжетной бедности расследуемого эпизода. В этих случаях активизация речевой деятельности допрашиваемого становится особой коммуникативной задачей следователя, и существенное значение приобретает ориентация следователя в типе речевого поведения допрашиваемого.
Индивидуальные особенности речевой коммуникации могут образовывать особый тип поведения индивида (молчун, говорун, брюзга, краснобай, словесно-агрессивный тип и т. п.). У каждого человека есть свои сильные и слабые стороны речевого поведения.
В речевом общении лицо не только решает конкретные задачи общения, но и реализует определённую личностную сверхзадачу: стремится создать хорошее впечатление о себе, продемонстрировать высоко ценимые им качества (лояльность, правдолюбие, информированность, независимость и т. п.). Одни люди придерживаются чёткой речевой программы, другие - ригидны, не пластичны, не склонны к диалогу, они с трудом вступают в беседу, не позволяют прерывать свою речь, не терпят критических замечаний, чопорны, подвержены социально-ролевой стереотипизации. Люди по-разному реагируют и на попытки их речевой активизации: одни легко откликаются на эмоциональные, содержательные вопросы, другие больше реагируют на вопросы, побуждающие к определённой деятельности. Для них существенно выговориться, высказаться по личностно доминирующим проблемам, проявить соответствующую осведомлённость; вопросы собеседника они "подтягивают" к своим "больным" темам. Иные склонны к абстрактно-интеллектуальным проблемам, к пространным репликам, к взаимопродолжению любой предложенной темы.
Тактическое обеспечение допроса имеет разносторонний, многогранный характер.
В целях получения полных, правдивых показаний допрашиваемых лиц применяются различные тактические приёмы.
В основном для собирания достоверной информации, получаемой от допрашиваемых лиц, применяются приёмы и правила логико-психологической природы. В их круг, в частности, включаются следующие:
- создание благоприятных условий для продуктивного проявления психических способностей носителей собираемой информации (например, путём активизации воспоминаний допрашиваемого лица на базе временной, предметной, событийной, пространственной, образной ассоциации, проведения допроса на месте устанавливаемого события);
- использование психологической реакции носителя информации на действия следователя (например, путём предъявления допрашиваемому вещественного доказательства);
- использование следователем достоверных знаний или предположений о действиях, которые, исходя из психологических или иных особенностей носителя информации, он мог совершить когда-то, с демонстрацией этих знаний и результатов их реализации в присутствии последнего лица (например, путём обращения внимания владельца квартиры, в которой произошла инсценировка происшествия, на обнаруженные следы инсценировки);
- намеренное побуждение носителя информации к определённому поведению (например, даче правдивых показаний, проявлению так называемой виновной осведомлённости) путём использования известных психических особенностей данного человека и ожидаемой с его стороны естественной реакции на соответствующие действия субъектов ППД.
В случае отказа какого-либо лица давать показания широко применяется метод убеждения. При реализации этого метода рекомендуется выяснить мотивы и причины отказа, привлечь внимание к положительным сторонам личности собеседника и его поведению в быту, на работе, в прошлом или настоящем. Наряду с этим указанный метод может быть реализован на основе:
- обращения к здравому смыслу собеседника, разъяснения возможности наступления нежелательных последствий правового характера для него самого или других лиц в случае отстаивания неразумной позиции, объяснения социальной значимости его поведения и сведений, которыми он располагает;
- оглашения и анализа собранных данных, уличающих собеседника в неискренности;
- демонстрации возможности результативного решения анализируемой задачи независимо от собеседника;
- постановки в известность, что следствие располагает информацией об исследуемом факте, но собранные сведения могут быть оглашены лишь после того, как о нём сделает сообщение участник проводимого действия;
- проявления интереса к второстепенным, незначительным моментам и деталям на фоне подчёркнутого невнимания к основным элементам исследуемого события в целях создания преувеличенного представления о характере и объёме знаний следователя;
- демонстрации по ходу допроса осведомлённости следователя об обстоятельствах и деталях жизнедеятельности допрашиваемого лица (на основе знаний, полученных заблаговременно путём тщательного изучения его прошлого), что может создавать у допрашиваемого представление о том, что следователю всё известно, включая обстоятельства расследуемого события и его роль в этом событии.
Получению ожидаемой информации путём допроса способствует тактически правильное предъявление вещественных доказательств.
Особенно эффективным это средство тактического воздействия может быть в отношении лиц, отказывающихся сообщить известные им сведения, а также лиц, сообщающих ложную информацию.
Ложь - это средство управления поведением других людей путём их дезинформации. Однако ложь не "явление в себе", она распознаваема. В сознании лжеца "конкурируют" две сферы возбуждения: очаг чувственно бедных ложных конструкций, тормозимый субъектом, и непроизвольно функционирующий очаг живых образных представлений подлинного события.
Лицо, противодействующее следствию и дающее заведомо ложные показания, вступает со следователем в противоборство, прогнозирует его возможные действия, пытается осуществить рефлексивное управление деятельностью следователя, оценивает, как эти показания воспринимаются и используются им. Следователю как бы предлагаются основания таких решений, в которых заинтересован допрашиваемый. При этом можно выделить два варианта ложных показаний: ложь активную и ложь пассивную.
При активной лжи допрашиваемый стремится создать целостную псевдомодель события, увязать его элементы, выдумать причинно-следственные связи, соотнести их с определённым местом и временем.
Однако ряд повторных детализирующих вопросов неизбежно ведёт к вариациям вымысла, к расстыкованности отдельных узлов псевдомодели события, причём, чем меньше правды в показаниях, тем успешнее происходит их изобличение.
Большую сложность представляют случаи, когда допрашиваемый, хорошо знающий обстоятельства дела, вводит в подлинную модель события лишь отдельные ложные детали. Но даже единственная вымышленная деталь события не может быть охвачена сознанием лгущего во всём многообразии её проявлений.
Поэтому важной задачей допроса и расследования в целом являются распознавание ложных показаний и преодоление установки на них допрашиваемого лица. Стереотипные, заученные ложные показания выдают себя бедностью эмоционального фона и косной неизменяемостью, тогда как образные представления характеризуются соответствующей динамикой и эмоциональной насыщенностью. Одна и та же стереотипная речевая формулировка в показаниях нескольких лиц, как правило, свидетельствует о сговоре в даче ложных показаний. Иногда лгущий утрирует своё "незнание", что также изобличает его. Кроме того, он не осведомлён, как продвигается расследование, какими доказательствами располагает следствие.
Распознавание и преодоление установки допрашиваемого лица на дачу ложных показаний требуют от следователя анализа мотивов лжи и прогнозирования тех побуждений, которые могут привести к "раскрытию" данной личности, анализа тех ситуаций, в которых человек делает откровенные признания*(8). Он должен также определить границы зоны контроля (какая истина скрывается, камуфлируется ложными утверждениями).
Поскольку в сознании лгущего конкурируют две психические модели
- модель подлинных событий и псевдомодель, он постоянно находится в состоянии повышенного психического напряжения. Это обусловливает и определённые срывы - проговорки.
Диагностируя ложность показаний, следователь может избрать ту или иную тактику, в частности:
- изобличить допрашиваемого при его первых попытках ввести следствие в заблуждение;
- позволить допрашиваемому дать ряд ложных показаний и затем изобличить в совокупности.
Выбор соответствующей тактической позиции связан с личностными качествами допрашиваемого, его моральной сензитивностью – чувствительностью к разоблачающим действиям следователя. Уличение во лжи должно использоваться для побуждения допрашиваемого к правдивым показаниям. Однако изменение ложных показаний на правдивые - это психологически трудный процесс, связанный с мотивационной переориентацией, ломкой сложившегося стереотипа, эмоциональным напряжением, с более или менее продолжительным внутриличностным конфликтом. Своевременное определение этого состояния, аргументированное убеждение такого лица в целесообразности перехода от лжи к правде - одна из тактических задач следователя. (Следует учитывать, что ложные показания иногда дают и невиновные лица. Ложь не всегда свидетельствует о виновности человека. Неправдивые показания могут давать и лица экзальтированные, стремящиеся оказаться в центре событий, привлечь внимание к своей персоне. Кроме того, в показаниях допрашиваемого может иметь место и личностная тенденция к реконструкции воспроизводимого материала.)
